Александр Шелудяков - ЮГАНА Страница 45

– Югана, так мясо-то бескровное почти; можно сказать, чистое. Зверюга, кроме вымени, и горло у коровушки разорвал. Можно все мясо перекрутить да законсервировать в стеклянных банках аль понасушить, понавялить, и самим при нужде на еду пойдет. На всю зиму, всем нам хватит мяса нынче. Коровушка-то у нас была второтелом, мясо неперестарное.

– Какого лешего тут брезговать? Ведь убоина и дня не лежала – свежая. Будем варить зимой и есть, – поддакнул Михаил Гаврилович жене и посмотрел выжидательно на Югану.

– Совсем греха нет, – согласилась Югана. – Хозяин коровы – хозяин мяса. Можно самим варить. Можно продавать чужим людям.

Протопилась баня, что стояла на задах огорода стариков Чарымовых, у берега реки. С рыбалки вернулись Карыш с Таяном, привезли около центнера крупных, лопатистых карасей да поболее сотни мерных щук, а мера – это длина мужской руки. Работящим был нынче день, крепко потрудились все улангаевцы.

Время в бане помыться, попариться. Завтра новый день нужно начинать с чистой душой и телом.

Все обычаи и законы племени Кедра передала Югана ребятам, можно сказать, с пеленок. Первые колыбельные песни Югана пела малышам на эвенкийском языке, а Таня – на русском. Заклинания и обряды, легенды и предания племени Кедра так же знали ребята на память, как и стихи Пушкина, Лермонтова. Юноши с великим почтением относились ко всем богам-идолам Юганы и даже сами иногда поклонялись этим чудотворцам, соблюдая обычаи. Но вера в духов тайги у ребят была иной, чем у Юганы. Они выросли и жили в мире урманов, их нянчили волны реки, тайга была им школой мужества. И поклонялись братья не богам-духам, а красоте и духу природы, сказочному царству птиц, зверей, удивительному морю цветов на заливных лугах; восхищал их разум пчел, удивляло загадочное небо и чудо из чудес Вселенной – бессмертное солнце. Вот все это и есть единый и великий бог четырех братьев, имя которому – природа!

Из предбанника, в открытые двери, вырвался ребячий хохот. Братья помылись после стариков Чарымовых, которые любили попариться. Жар сейчас не нужно было удерживать в бане, дверь открыта. Ребята соблюдали сегодня старый эвенкийский обычай.

Смеялись парни, вспоминая о том, как большая щука, попавшая в фитиль, начала хлестаться что тебе акула. Таян даже растерялся, когда приподнял фитиль. В это время Тургай, рослый, трехмесячный щенок, решил помочь хозяину: он прыгнул прямо на фитиль, метил схватить щуку, но вместо щуки схватил зубами ячеистую дель и бултыхнулся в воду. А за ним вывернулся из обласа и Таян, не удержав равновесие в верткой долбленке.

Много разных смешных случаев, приключений бывает у ребят на рыбалке или охоте. Но сегодня можно разговаривать именно о рыбалке и нельзя хоть словом обмолвиться о тайге, зверях. Это все потому, что завтра Ургек идет промышлять медведя и надо сохранить все в тайне, чтобы прислужники Духа Болот не могли подслушать и сообщить своему владыке о предстоящей охоте на зверя. Да еще хохотали ребята в бане потому, что Ургеку нужно соблюсти обычай и после бани разрисовать все лицо сажей, – это для того, чтобы душа «черного ворона» стала союзником охотника, все окружающие люди и духи видели бы, что человек принял личину ворона и не собирается проливать кровь зверей. Ведь Ургеку завтра нужно будет идти на «тропу охотника», и поэтому злые духи не должны что-то заподозрить.

Куда ни шагни, что ни сделай – на все есть свой обычай, и надо соблюдать его. Если бы Югана не подсказала, то в Улангае могла случиться еще одна беда. Михаил Гаврилович хотел снять шкуру с теленка и коровы прямо на месте, в лесу, где их задрал медведь, и там же разделать тушу. А это значит, что останутся на месте вываленные кишки и другой сбой. Налетят вороны, сороки и своим драчливым криком, гвалтом разнесут слух по округе таежной о том, что люди в лесу корову с теленком зарезали и там был сытный пир. Медведь хорошо понимает язык ворон, сорок – они с древнейших времен находятся в «родстве» по пище. И пойдет тогда какой-нибудь медведь на то место, где корову с теленком разделали на мясо. Вкусный запах раздразнит аппетит зверя, и будет он после этого бродить около Улангая, подкарауливать лошадь, корову или теленка. Вот поэтому ребята срубили около десятка толстых жердей, кинули их наклонно на борт вездехода и, покатом, по этим жердям, с помощью веревок, затащили корову с теленком в кузов. Все следы были закиданы мхом, землей. Придет нынче медведь и подивится: какой же большой «зверь» приходил, что смог совсем без следов унести громадную корову? Запах бензина и масла скажет медведю – не человек украл у него добычу, а гремучий железный шайтан.

Спал Ургек этой ночью на вышке, чердаке, укрывшись старой оленьей дохой, на матрасе, набитом свежим белым мхом. Перед выходом на охоту мужчине положено спать подальше от родственников, в уединенном месте, чтобы сон его был крепким и бодрым. А еще перед сном нельзя наедаться жирного мяса. Лучше всего – перед тем как лечь спать – поесть оленьего языка или вяленой лосятины, потом выпить стакан молока с черствым хлебом или сухарями. Так учит Югана.

Обычаи медвежьей охоты у эвенков племени Кедра очень резко отличаются от обычаев хантов, манси, ненцев. Далеко не нужно ходить за примером, можно сегодня убедиться, когда пойдет в тайгу Ургек. А пока Ургек позавтракал ураком, сушеной рыбой, и слегка присоленной сырой икрой.

Сходил Ургек в амбар, где хранилось охотничье снаряжение, взял свой лук и пальму. Одет он легко, по-летнему: коричневые брюки тонкого брезента и такая же куртка; на ногах легкие кожаные чирки на мягкой подошве. Застегнул на поясе Ургек широкий ремень, на котором висели колчан со стрелами и охотничий нож с ребристой рукояткой из оленьего рога.

Югана закурила трубку. Когда подошел к ней Ургек, она сказала:

– Молодой вождь и Югана будут говорить в Тюр-Тёсе, Священном Круге.

– Хорошо, Югана. Я сделаю Тюр-Тёс, – ответил Ургек, когда они сошли на берег, подальше от посторонних глаз.

Стальным острием пальмы Ургек очертил вокруг себя и Юганы большой круг, потом они сели на землю, в центре Тюр-Тёса. Все злые духи очень боятся меди, бронзы и железа. Круг, очерченный на земле стальной пальмой, становится священным кругом, равным символу солнца, луны. В этом круге можно говорить обо всем с уверенностью, что ни один каверзный посланник Духа Болот не осмелится приблизиться к заговоренному месту, никогда не услышит то, о чем говорят там люди.

Сейчас Югана никаких наказов, пояснений не станет давать Ургеку. Это потому, что она всех молодых вождей уже испытала на мужество, выносливость и проверила на всех видах охоты, в основном на крупного зверя. Просто сейчас хочется эвенкийке немного послушать, как Ургек думает брать медведя по чернотропу.

– Я все продумал, Югана. Сначала я посмотрю: приходил ли медведь ночью или вечером на место убоя коровы с теленком. Если приходил, то, значит, сегодня он злой и голодный. Может где-то лежать, а может и бродить, сердито рычать на все подозрительные валежины, пни. Я попробую взять его свежий след. Дам несколько кругов по спирали вокруг убойного места. Если найду свежий след, то сяду и буду мычать голосом теленка, который потерял мать. Медведь придет ко мне сам. Стрелой убивать я его не буду, а лишь раню выстрелом в шею, в лет должна попасть стрела. Парализованный медведь осядет на брюхо, и тут я его «усыплю» пальмой, ударом под лопатку.

– Хо, молодой вождь Ургек хорошо знает охоту на медведя! – порадовалась Югана.

Эвенкийка понимала, что человек, идущий на промысел в тайгу, планирует, где он должен встретиться со зверем, как и в какое место надо прицеливаться, чтоб выстрел был верным, убойным. Промысловик обдумывает также непредвиденные случаи – как добыть раненого зверя или преследовать его. Только редко бывает так, чтобы во время охоты обдуманный план осуществился. Югана хорошо все это понимала.

– Вот и все. Пойду я, Югана… – сказал Ургек и, поднявшись, начал потуже подтягивать тетиву лука.

– Охота сама научит следопыта, – сделала свое заключение Югана на эвенкийском языке. Это означало, что она нисколько не сомневается в том, что добрые духи, с которыми вчера разговаривала, помогут Ургеку и научат, как ему поступить на охотничьей тропе в трудный момент.

Ушел Ургек. Никто его не провожал, никто с ним не прощался и не желал, как принято у русских промысловиков, ни пуха ни пера.

У дома тесали новые весла Орлан, Карыш и Таян. Делали они их из колотых черемуховых плах. В прошлый раз ставили ребята фитили на щук по отмелям травянистым, и приходилось им толкаться веслами, как шестами, покололи лопасти легких ветловых весел. Руки молодые да крепкие, долго ли новые весла смастерить.

Подошла Югана, села на завалинку, закурив трубку, сказала ребятам:

– Надо котлы мыть. Бочки кедровые надо кипятком вымочить, отпарить, чтобы соленой капустой не пахли. Можно в бочки накидать угли березовые и осиновые, золой-щелоком можно полоскать. Скоро молодой вождь Ургек добудет много мяса. Куда ложить мясо, сало? Посуду большую надо…