Мейв Бинчи - Самый лучший папа Страница 45

Отец подумал, что, может быть, стоило по-дружески обнять сына, как это было принято у современных мужчин?

Нет, он наверняка зацепит что-то на столе. А Дез, привыкший к более простым манерам у себя на родине, может вообще отпрянуть.

— Ты все-таки нашел это место, — сказал Фрэнк, понимая, что говорит глупость.

Дез пожал плечами и отрешенно посмотрел на Фрэнка.

— Я не знал, где ты находишься, понимаешь. Откуда ты будешь добираться… — Фрэнк вдруг замолчал, понимая, что разговор не клеится и все идет намного сложнее, чем он представлял.

У входа на кухню Тедди разговаривал с Антоном.

— Я общался с Лизой по телефону.

— Только не это, — тяжело вздохнул Антон.

— Она хочет обедать у нас, когда будут свободные места.

— Постарайся избавиться от нее, Тедди.

— Это не так-то просто, — заявил Тедди.

— Тогда дай мне неделю. Скажи, чтобы приходила в следующую среду.

— На обед или ужин?

— Ну конечно, на обед.

— А она хочет прийти на ужин, — сказал Тедди.

— Тогда ранний ужин, — согласился Антон.

— Она очень много делает для нашего ресторана. Ты же не платишь ей за это?

— Ее никто не просил так надрываться.

Антон хотел послушать, о чем говорили только что воссоединившиеся отец и сын. Кажется, беседа у них не клеилась.

— Как думаешь: иметь семью — довольно скучное занятие? — неожиданно брякнул босс.

Тедди подумал, прежде чем ответить. Семья Антона никогда не имела для него значения. Тедди не понимал, чем была плоха семейная жизнь с точки зрения Антона, но он согласился.

— Ты прав, Антон. Но ты только подумай, сколько денег мы зарабатываем на чьих-то семейных ошибках. Юбилеи, дни рождения, помолвки, выпускные. Не будь этого всего — мы останемся без работы.

Тедди всегда умел найти позитивную сторону в любом вопросе.

— Молодец, Тедди.

Антон погрузился в свои мысли. Этому мистеру Эннису явно было тяжело вести беседу с сыном. Даже издалека видно, что атмосфера за столиком напряжена.

Клара всегда советовала: если не знаешь, что сказать, говори, что думаешь. Не бойся задать вопрос, который тебя беспокоит. Не играй в игры.

— Что-то не так, Дез? Что случилось? В своем письме ты писал, что очень хочешь встретиться… У тебя что-то изменилось?

— Я не знал кое-каких подробностей. Не знал, как поступили твои родители.

— А как поступили мои родители? — резко спросил Фрэнк.

— Как будто ты не знаешь.

— Я не знаю, — отрицал Фрэнк.

— Не ври. Я собрал все документы, квитанции, заполненные формы — теперь я все знаю.

— Тогда ты знаешь больше, чем я, — сказал Фрэнк. — Кто писал все эти бумажки и заполнял формы?

— Моя мать была запуганной семнадцатилетней девушкой. Твой отец предложил ей выбрать. Она навсегда уезжает из Ирландии и получает за это тысячу фунтов. Тыща фунтов! Вот во сколько оценили мою жизнь. Ничтожная тыщонка. А за это она подпишет обязательство никогда не приближаться к семье Эннисов и не предъявлять никаких претензий по поводу своей беременности.

— Этого не может быть! — голос Фрэнка дрожал от потрясения.

— А ты думал, почему она исчезла?

— Ее мать сказала мне, что она уехала к родственникам в Америку, — промямлил Фрэнк.

— Да, именно такую легенду они придумали.

— Но почему я не должен был верить им?

— Ты же не дурак. Играя по их правилам, ты в любом случае оставался в выигрыше. Неудобная подружка, да еще и беременная… Лучше отправить ее куда подальше из страны. С глаз долой — из сердца вон. Все продумано. И ты использовал этот шанс.

— Нет. О чем ты говоришь? Я не знал, что нужно что-то продумывать. Я никогда не знал, что у меня был ребенок, пока не получил твое письмо.

— Расскажи это кому-нибудь другому, Фрэнк.

— Кто тебе сказал, что мои родители заставили Риту подписать отказ?

— Нора, ее сестра. Моя тетушка Нора. Я поехал навестить ее в Лондоне, и она мне все рассказала.

— Она все рассказала неправильно, Дез. Этого никогда не было.

— Я же не дурак — я все понимаю. Ты не признаешься сейчас, если не признался тогда.

— Мне не в чем признаваться. Ты не понимаешь. Это все свалилось мне как снег на голову.

— Ты никогда не пытался связаться с ней. Ты даже ни разу не написал.

— Я писал ей каждый день в течение трех месяцев. Я покупал специальные марки для отправки в Америку, но так и не получил ни одного ответа.

— А тебя ничего не зацепило? Почему она не отвечает…

— Нет. Я спросил у ее матери, отсылает ли она мои письма, и она сказала, что да.

— И ты сдался.

— Ну я же не получал никакого ответа. А ее мать сказала…

Тут он замолчал, будто что-то припоминая.

— Что?

— Она сказала, что я должен оставить Риту в покое. Что у нее все хорошо. Что было много шумихи, но Рэйвены все сделали по правилам.

— И ты не понял, что она имела в виду? — Дез по-прежнему не верил Фрэнку.

— Тогда мне и в голову не пришло, что она имеет в виду. Но теперь все понятно… Нет, не может быть…

— Что не может быть?

— Мои родители… Если бы ты знал их, Дез! В нашем доме никто никогда не произносил слово «секс». Они не могли опуститься так низко, чтобы откупиться от Риты.

— Она им нравилась?

— Нет. Им вообще не нравилось, когда кто-то отвлекал меня от учебы или экзаменов.

— А ее родители? Ты им нравился?

— Нет, по той же причине. Рита пропускала уроки и бегала ко мне на свидания.

— Они называли тебя свиньей, — сказал Дез.

— Не может быть! — Фрэнк удивился, насколько спокойно он отреагировал на это оскорбление.

— Так сказала мне Нора. Она сказала, что ты испортил жизнь всем. Ты и твоя великолепная семейка. Ты всем насолил. Рита так и не смогла вернуться в Ирландию, потому что она поклялась не делать этого. Никому не мешавшая вполне приличная семья разрушилась из-за тебя и твоих родителей-снобов.

Дез был очень зол и расстроен.

Фрэнк понял, что нужно быть осторожнее. Этот парень так хотел встретиться с ним, а теперь ненавидит и презирает отца, ради которого приехал с другого конца света.

— Сестра Риты в Лондоне — Нора, ты говоришь? Она, наверное, очень расстроена.

— Да уж больше, чем ты, — съехидничал Дез.

— Мне очень жаль. Я пытаюсь сказать тебе об этом, но ты меня не слышишь. Наш разговор превратился в глупый спор.

— Ты называешь это глупым спором? Ну да, пустяк, который разрушил семью моей матери?

— Я ничего об этом не знал, Дез. Пока ты не написал мне.

— Ты веришь мне?

— Насколько я понимаю, это тебе сказала Нора.

— Значит, ты думаешь, что это она врет?

— Нет. Я думаю, она верит в то, что ей сказали. Мои родители уже умерли. Твоя мать тоже. И мы ни у кого не можем узнать правду.

Он знал, что это звучит неубедительно.

Но, кажется, Дез на мгновение поверил ему.

— Ты прав, — сказал он обреченно. — Теперь решать нам, что правда, а что — ложь.

Фрэнк Эннис отметил, как официант уже несколько раз подходил к ним. Нужно делать заказ.

— Что ты будешь есть, Дез? Я заказал австралийского вина, чтобы ты чувствовал себя как дома.

— Извини, но сначала я хотел узнать, с кем я собираюсь пить и есть.

— Не знаю, насколько хорошо тебе удастся узнать меня… Говорят, я сложный человек и умею все испортить, — сказал Фрэнк. — Так мне часто говорят.

— Кто тебе говорит это? Жена?

— Нет. Я никогда не был женат.

Дез удивился.

— Так у тебя и детей нет?

— Кроме тебя — нет.

— Тогда я свалился на тебя как снег на голову.

Фрэнк задумался. Главное сейчас не брякнуть лишнего. Настало время говорить честно и от всего сердца. Как признаться этому мальчику, что его первой реакцией были сомнение и замешательство, а также желание все проверить. Он знал, что если не будет откровенен до конца, то навсегда настроит против себя сына, с которым только что познакомился.

— Тебе может показаться странным, Дез, но в начале я был шокирован. Я не мог поверить, что у меня есть ребенок — моя плоть и кровь — который четверть века прожил на белом свете, а я даже ничего об этом не знаю. Я дотошный и щепетильный тип. И эта новость будто перевернула весь мой аккуратный привычный мирок. Мне нужно было обдумать все. Я такой, Дез, — я обдумываю все тщательно и взвешенно.

— Да ты что? — презрительно произнес Дез.

— Да. Поэтому, когда картина прояснилась у меня в голове, я позвонил тебе.

— А что должно было проясниться?

— Мне нужно было освоиться с мыслью, что у меня есть сын. И если ты думаешь, что такие вещи легко осмыслить и принять за две минуты, то ты удивительный человек. Такому, как я, нужно много времени, чтобы привыкнуть к подобной новости. И как только я созрел, я позвонил, но ты уже уехал.

— Но ты, наверное, был в ужасе? Боялся, что кто-то узнает? — продолжал заедаться Дез.