Ирина Солодченко - МУХА НА ВЕТРОВОМ СТЕКЛЕ Страница 45

И все. Так просто.

… Как классно лежать под одеялом в позе эмбриона. Какие-то обрывки из позапрошлой, нет поза-поза-позапрошлой жизни плавают по окраинам памяти. Постарался задавить их, начисто все забыть, но память – еще та сука. «Там была совсем другая ситуация» – постарался оправдываться перед КЕМ-ТО. – Там – другое дело… Там совсем была другая…».

Постепенно успокоился. Там были другие обстоятельства. И точка.

Но противный голос изнутри не унимался: «Сафет может потерять из-за тебя работу. А вдруг кто-то узнает, что на хозяйских диванах и матрасах почивали какие-то бродяги? Охранник Mercator’а сдаст его». Выглянув осторожно из-под одеяла, он увидел, что сам Сафет лежит ничем не накрытый поверх уложенных горкой матрасов.

… Все. Теперь Можно спокойно заснуть. Судьба сжалилось и послала кров с ужином. И плевать на противный внутренний голос. Долби, зуди, скрипи, подначивай… Плевать!

Вдруг Сафет поднялся со своего места, и прошел к барной стойке. Что-то зашуршало, и через минуту он услышал, как на него легло что-то мягкое. Выглянув из своей «норки», он увидел поверх одеяла черную куртку, а на Еве еще и какое-то серое пальто…

Засыпая в своем уютнейшем логове, он почти отмазался: «Там была другая история…Конечно, другая… Ну как можно сравнивать?…

… А среди ночи проснулся от лая собак, пытающихся перегавкать группу молодых людей. Минут пять ждал реакции мусульманина, когда же тот прикрикнет на хулиганов? Ну приструнит как-то там. Но охранник ворочался еще минут десять, потом-таки с кряхтением поднялся и, выйдя за барную стойку, что-то лениво сказал хлопцам. И все это на фоне страшного лая с обеих сторон. Потом то, что сделал Сафет, не вкладывалось ни в какие понятия, ни в какие представления. Сараевец просто подошел к группе возбужденных пацанов, и начал мирно с ними о чем-то беседовать. Наверное, он им рассказывал, как они неправы, что не надо пытаться перегавкивать собак, потому что их никогда не перегавкаешь. И так мирно простой охранник вел беседу, что ребята постепенно успокоились и тихо удалились.

А Сафет опять улегся спать. И чем он укрывался – загадка.

Рано утром они умылись в раковине, где моют посуду, помогли все расставить обратно, и на прощание Ева не преминула повиснуть на груди их большого спасителя и долго лепетала, что Сафет – лучший сараевец всех времен и народов. Босниец все понимал, потому что он в школе учил русский и даже напел куплет из «Катюши». Потом развел руками и помахал своим гостям «до свидания»… Он не понимал, почему он лучший сараевец. Наверняка в Сараево даже есть какая-то доска почета возле мэрии, и там написаны имена лучших горожан. А возможно даже в википедии приведен целый список почетных сараевцев.

Перед тем как завернуть за угол, путешественники оглянулись и увидели, что Сафет все еще машет им руками на прощание. И тогда Ева сбросила рюкзак и стремительно побежала к нему и еще минут пять целовала его в обе щеки…

– Какой человек, – бормотала она со слезами на глазах уже в трамвае, торохтящем к центру города. – Какой человек!!!… Человечище!!! И даже куртку свою бросил сверху… А некоторые принимают это как должное, хотя у самих два спальника в рюке, которым они ни с кем не делятся… Safet Skaonjic- лучший сараевец всех времен и народов! А никакой эрцгерцог или какой другой хрен. Во всяком случае, по состоянию на 11 октября 2012 года. И это имя я сохраню для истории.

Дурочка! Как это ты сохранишь это имя для истории? Ты хоть бы свое сохранила, муха ты… недобитая.

7

Центр Сараева не впечатлил… Базар, куча суетливых туристов, снующих по улице Маршала Тито. Все кругом влажно, серо, уныло. Усугубляли обстановку тяжелые тучи, которые угрожающе клубились над головой, почти задевая шпили старинных зданий.

Наконец, на Glavna posta, куда оба зашли отправить открытки, он набрался духу и жестко отчеканил: «Ты мне на-до-е-ла…». И пока Ева беспомощно округлив свои раскосые глаза, приходила в себя, он, понаслаждавшись некоторое время ее растерянностью, подтолкнул девушку к выходу и они опять пошли кружить по столице Боснии и Герцеговины.

Внутри – ни раскаяния, ни мук совести… Полный вакуум…

Без вписки все потеряло смысл. Не сумела обеспечить вписку, теперь получай. Ночь на улице на диванчиках – это не вписка. Рюки даже негде оставить.

Присели отдохнуть на лавочку. Ева странно оглядывается по сторонам.

– А ты знаешь, спасибо тебе, – вдруг выдавила из себя. Голубая повязка плохо скрывает давно немытые волосы, как же она все-таки жалкая и беспомощная.

– За что?

– За все… Спасибо, что встретился… В общем, за это путешествие…

Повисла бесконечная пауза. В ответку надо что-то сказать, какое-нибудь алаверды, но язык во рту как присох.

… Два чужих друг другу человека сидят на лавке в центре Сараево. Окружающие думают, что это пара. Ну друзья там, знакомые, родственники, неважно. Но на самом деле на лавке сидят совершенно посторонних друг другу человека, которые пару недель назад были друг другу роднее всех родных. Тогда казалось, что сама судьба кинула ему на колени эту девчонку.

– А какие попутчики у тебя были до меня? – спросил, чтобы разрядить обстановку и показать, что совсем на нее не сердится. – Ты никогда о них особенно не рассказываешь…

– Да я их не помню… Почти всех забыла… Кроме Тео, конечно…

– Тео… Вечно твой Тео!… Уже устал слышать о нем… Ты и меня забудешь?

Карточка не бесконечная. Без вписки и бабла все теряет смысл. Алименты упадут на карточку только к 20 октября… Мама-пенсионерка с удовольствием воспитывает внучку. Сколько дочери лет? Ах, неважно.

Первый вопрос всех водителей: «Кто вы друг другу и сколько вам лет?». Ева обычно отшучивается – «no comments». А сколько дадите? 25? О! 28? О!

Другой каверзный вопрос: «Куда едете?». И ответ: «Нема плана». С этим они уже попались на Новице, который решил эти планы подкорректировать. И как ни просил, не повторяй этого, все равно талдычит: «нема плана». Блин! Та сколько можно повторять?

Короче… Вот сейчас он скажет: «Не обижайся, но дальше нам не по пути». А Ева, как все телки, сразу скуксится: «Я ради тебя изменила маршрут». И начнется… Упреки… Слезы…

– Поехали, – бросил небрежно и схватил свой рюкзак.

– Куда?

– В Сербию…

… На удивление излаз из града оказался совсем недалеко. За Сараево пошли короткие тоннели, а за ними уже виднеется окружная. Правда, до нее придется немного попешачить по гористо-холмистой местности, но это мелочи.

А тут еще и ливень разразился. Как из ведра… Кинулись назад к тоннелю, там же пытались остановить машину, но, как назло, все ехали мимо. «Я не вижу их глаз», – оправдывается Ева, считая себя основным стопщиком. Дурочка… Думает, что водители клюют именно на нее. Тогда как он доехал до Тимишоару? Ну хорошо, чуть дольше перемещался. Но ведь ехал! И после 15 минут на трассе в панику не впадал, а упорно ждал своей машины.

… Ничего не клеится. Грязные и мокрые до нитки, с сырыми рюками, два с понтом путешественника стоят на очередном повороте в никуда, играя в молчанку. Голубая повязочка только усугубляет внешний вид его некогда обворожительной попутчицы. Слипшиеся волосы приклеились ко лбу, на носу комочек грязи… Разобиделась наверное… Жалкая и кислая, настойчиво пытается стопить, натужно улыбаясь водителям… Но это не Хорватия, детка. Тогда на солнце все это было уместно и весело. Все было мило…

За очередным тоннелем он скинул рюкзак и двинулся на разведку, а когда вернулся, Ева сообщила, что одной своей улыбкой чуть не застопила пару машин. И победоносно, как ей казалось, вымучила из себя нечто кривое.

– Ну и черт с тобой, – кинул в сердцах. – Надо было с ними ехать.

Опять постояли… А дождь не то, чтобы утихнуть, а даже усиливается. Девушка тяжело вздыхает, как будто от недостатка воздуха. Пожаловалась, что ноги натерла…

– Кто нас мокрых и грязных усадит в сухие красивые салоны?

– Усадит…

– Это не Грузия… И не Турция…

Сейчас начнется… Про знаменитых турецких дальнобойщиков

– Не ной…

– Я не ною… А констатирую…

– Лучше стопь… А я пойду туда, за горку с тоннелем и гляну сверху, что там и как.

– Возьми рюкзак… Если что – махнешь, и я тебя догоню.

И он пошел. Ветер с дождем беспощадно хлестали прямо в лицо. Оглянувшись через сотню метров, он увидел одинокую несчастную фигурку с надвинутым на лоб капюшоном. Красная хлипкая ветровка – не для таких погод, и, конечно, уже промокла. У него прикид получше: специальная куртка из водоотталкивающего материала. Не зря прочесывал секонд-хенды и спортивные магазины. Уроки Марианны не прошли даром.

Вскарабкавшись на горку и убедившись, что объездная справа, он посмотрел вниз, но своей спутницы нигде не обнаружил. Завеса дождя ограничивала видимость, и ему показалось, что сам он тупо заблудился. И куда подевалась эта…? Черт, теперь придется или перелазить через горку или спускаться к тоннелю, а потом идти свою попутчицу. После некоторых раздумий решил переходить на другую сторону: а вдруг эта бестолковая догадалась пойти через тоннель и уже ждет его внизу? Ботинки скользили мокрой траве, надо бы снять рюк, но что толку? Дождь льет беспрестанно. Тяжелый, как будто бы набитый кирпичами рюкзак уже насквозь пропитан влагой. Переместившись на другой склон поближе к тоннелю, он осмотрелся.