Виктор Мартинович - Озеро Радости Страница 46

Яся пробует: балык, осетрину, белужью икру, соленый лосось. У еды вкус, как на поминках. Ей кажется, что есть ее — то же самое, что покупать в магазине конфиската.

За полгода жизни в Москве удалось отложить две с половиной тысячи долларов. Все остальное ушло на саму эту жизнь. Ахиллес никогда не догонит черепаху.

Рустем стал очень занят. У него крупный заказ. Яся звонит ему раз в три дня и предлагает встретиться, но Рустем не может. В клубе он появляется всего один раз, машет Ясе ручкой от стойки, опрокидывает в себя пятьдесят виски и ретируется. Вскоре после этого подходит Аслан и спрашивает, не видела ли она Леночку-Миюки. Яся ее не видела.

Рабочий материал вокруг спаривается и конъюгируется, как инфузории. На глазах у персонала собираются и снова разрушаются красивые и некрасивые пары, некоторые из них держатся целых пять-шесть ночей. Причем некрасивые почему-то дольше, чем красивые. После этого партнеров увлекают за свои столики и в свои альковы другие особи вида. Одного ребенка слишком много, одного партнера слишком мало, так, кажется, они живут. Глядя на калейдоскоп связей, Яся представляет себе новый кинематографический язык. При появлении персонажа в кадре рядом с ним загорается число. 10. Или 20. Или 50. И у тех, у кого число превышает 20, — глаза, заглядывающие как будто сразу на изнаночную сторону души. Китайцы полагали, что человека старит каждый новый пережитый раз. Янина видит, что все тоньше: человека старит каждый новый пережитый человек.

Среди тонн разноцветной рекламы, которая как будто липнет своими яркими картинками к рукам — большой белый конверт из Тарасова. Московский адрес вписан Лауриной рукой без ошибок. Почерк у Лауры прилежный, всмотревшись в эти ровные буквы без наклона, можно понять даже то, как она убирает дом — без пылесоса, оставляя в комнатах жасминовый аромат. Внутри конверта — открытка с видом на Свислочь в районе пл. Победы и короткой припиской: «Этот город по вам то скует». Проверка орфографии опять подвела. Янина отмечает, как аккуратно Лаура выбрала тоскующего по Ясе субъекта: не дом, не Тарасово, не папа, не семья, не сама Лаура. Все политкорректно: тоскует по хозяйке флигеля единственно город. Как таковой. Всего остального мог не понять Сергей Юрьевич, попадись ему открытка в руки (вероятность этого, с учетом привычки садовника Валентина Григорьевича перлюстрировать не только входящую, но и исходящую корреспонденцию, исключать нельзя). Рядом с открыткой — крохотный прямоугольник казенного конверта. Яся уже знает, что там будет цифровой код вместо обратного адреса. «О процедуре исполнения по решению дела номер 2233-23-1КР» — значится рядом с адресом получателя. Ответчица разрывает конверт, и оттуда выпадает машинописная страница.

10.12 Судом Фрунзенского района города Минска было вынесено Решение, в которой ответчица была признана виновной в нарушении «Положения о государственном распределении», с наказанием в виде компенсации ущерба народному хозяйству Республики Беларусь.

В связи с отсутствием мер со стороны ответчицы по погашению установленного к выплате вреда в размере 126 000 000 (сто двадцать шесть миллионов) белорусских рублей, была произведена оценка и опись имущества ответчицы с последующим его отчуждением через розничную торговлю системы ООО «Спецмаркет», что позволило вернуть государству 15 120 000 (пятнадцать миллионов сто двадцать тысяч) белорусских рублей. По остающейся сумме в размере 110 880 000 (сто десять миллионов восемьсот восемьдесят тысяч) Государственной службой судебных исполнителей на основании решения Суда Фрунзенского района г. Минска был подготовлен Исполнительный лист, постанавливающий взыскивать с ответчицы одну треть получаемых по месту занятости доходов. В связи с временно безработным статусом ответчицы Исполнительный лист был направлен по адресу прописки с обязательством его регистрации в бухгалтерии и отделе кадров трудоустроившего ответчицу юридического лица Республики Беларусь.

В трехмесячный срок ответчицей не были предприняты попытки тродоустройства, она не встала на учет в Государственную службу занятости и не зарегистрировала Исполнительный лист в бухгалтерии и отделе кадров трудоустроившего ее юридического лица. Более того, по адресу прописки ответчицы были даны разъяснения, что она покинула территорию Республики Беларусь и скрывается за границей. В связи с этим Государственная служба судебных исполнителей повторно обратилась в Суд Фрунзенского района города Минска с целью принятия дополнительных мер по восстановлению в правах и интересах потерпевшего от действий ответчицы субъекта.

31.04 Судом Фрунзенского района г. Минска было принято решение о дополнительных мерах по исполнению решения по Делу номер 2233-23-1КР. Сумма в 110 880 000 (сто десять миллионов восемьсот восемьдесят тысяч) была проиндексирована с учетом показателя инфляции за прошедший с момента вынесения решения период, определенного Государственным статистическим комитетом Республики Беларусь в 9,8 процентов (10 866 240, десять миллионов восемьсот шестьдесят шесть тысяч двести сорок рублей).

В целях способствования погашению остающегося перед ответчицей долга в размере 121 746 240 (сто двадцать один миллион семьсот сорок шесть тысяч двести сорок рублей) Суд Фрунзенского района обратился в РОВД МВД по месту прописки ответчицы с просьбой внесения ее в список лиц, выезд из Республики Беларусь для которых временно ограничен. На основании резолютивной части Решения суда, а также пояснений Государственной службы судебных исполнителей, РОВД МВД было принято постановление о поражении ответчицы в праве на выезд до момента полной компенсации нанесенного государству ущерба.

Яся, после продолжительных колебаний, решается показать машинописную страницу пьяному Компотову. Тот перечитывает ее несколько раз, откладывает и снова принимает вид, как будто сейчас начнет петь.

— Я в розыске? — быстро спрашивает у него девушка, боясь, что товарищ подполковник забудет содержимое документа.

Компотов хмурится, делает глубокую затяжку, выдыхает, в процессе выдоха становясь трезвей. Потом меняет выражение на лице, убирает из него лирику и рявкает, покачиваясь:

— Ты клин с палкой не болтай!

Потом кладет кулак на стол и двигает им по клеенке, как Чапаев. Его речь невнятна как по форме, так и по содержанию:

— Ты для них — потеряшка. Тебя ни закрыть, ни зарядить. Да и чего возбуждаться? Просто лыжи превентивно сломали, чтобы не улетела, а на разы нужно, чтобы мощней было. На разы подают за убийство. За грабарь. А тут фактически алименты, «ущерб», «компенсация вреда». Мы таких своих не ищем, а тут Белоруссия. Поедешь на малину — примут. На ксивконтроле. Может, удослич отберут, а может не отберут, просто ляпнут «Отказано в выезде сроком на пять лет». Но ты на земле сейчас, так что не кипишись. Из Москвы — хоть на Канары, у нас с Белоруссией списки ограничников не в согласе. А въедешь к своим — готовься к консерве.

Из дальнейших расспросов осужденная понимает, что в России ее искать не будут, но из Беларуси в случае возврата не выпустят. На следующий день она идет в турфирму и фуфлыжит себе годовой шенген. «Для подачи нужна страховочка. Хотя бы символически, на тридцать дней. Какую компанию вы предпочитаете?» — спрашивает агент. Девушка молча протягивает ему полис небесного цвета, купленный в другой жизни и другой Ясей. Два года. Все страны мира. Агент долго щелкает мышью с озадаченным видом, а затем озаряется широкой улыбкой: «Да, компания “БелРосТорфСтрах” есть среди аккредитованных для подачи документов на шенген. Смешное название просто». — «А “Роснефтьстрах” не смешное? — поднимает брови клиентка. — Почему нефтью можно страховать, а торфом нет?» Ей кажется, что пренебрежение жителей нефтяной страны к торфу отдает колониализмом. Но она не развивает эту мысль.

Желание государства ограничить Ясины перемещения по миру приводит к резкому возрастанию в ней желания этих перемещений. Поехать она, впрочем, все равно никуда не может — жалко денег. Но иногда сама возможность бегства из неволи в нескольких направлениях, а не в одном доставляет острое удовольствие.

— В Советском Союзе каждый был директором, — рассуждает Аслан, быстрыми движениями большого пальца разравнивая себе помятые о Вичку брови. — Продавщица в мясном отделе была директором мясного отдела. Захочет — продаст колбасы, не захочет — не продаст. Тракторист был директором трактора. Захочет — сольет дизель, не захочет — не сольет. Доктора, учителя, даже сантехники — все вели себя как директора. Хочу — заменю батарею, не захочу — иди на хер, у меня шаркрана нет!

Есюченя горячо кивает. Ей нравится, как было в Советском Союзе. Она ведет себя, как директор своего тела. Яся думает, что в Беларуси все как было в Советском Союзе, только директор один, а тракторов много. В России все сложней: на каждый трактор по менеджеру, оперу и хану.