Евгений Бухин - Записки бостонского таксиста Страница 46

В конечном итоге всё решилось благополучно, и тогда Пётр Сергеевич попросил: «Адам Карлович, заедем на несколько минут в продуктовый магазин. Это тут рядом». Они так и сделали, и Пётр Сергеевич действительно быстро справился с порученным ему Софьей Антоновной делом; но когда он уже направлялся к кассе, к нему подошёл Адам Карлович. В руках у него была половина арбуза. Сочная красная мякоть арбуза смотрела на Петра Сергеевича и, казалось, сейчас начнёт выстреливать чёрными косточками в снующих рядом покупателей. — «Петя, — сказал Адам Карлович, — одолжи мне пару долларов. Я хочу жене сделать подарок».

Но вот, наконец, все дела были сделаны. Пётр Сергеевич отвёз Адама Карловича, а потом и сам поехал домой. Он остановил машину, нажал кнопку, автоматически открывающую багажник, и уже хотел выйти, чтобы забрать купленные продукты, как вдруг увидел что-то на полу. Посторонний предмет удивил его: Пётр Сергеевич никогда не позволял себе бросать что-либо на пол в машине. Предмет был похож на одну из тех скоб, которые Пётр Сергеевич и его товарищи делали в детстве из толстой алюминиевой проволоки, чтобы стрелять из рогаток по воробьям, а иногда и по окнам соседей. Пётр Сергеевич поднял предмет, но это была не алюминиевая скоба, а бумажная. Какую-то бумажку свернули плотным жгутом, а затем аккуратно согнули в виде скобы, чтобы уменьшить её объём. Пётр Сергеевич развернул бумажку и увидел чек, который Адаму Карловичу выдали за купленную половину арбуза. На обратной стороне чека корявым почерком Адама Карловича была выведена надпись — «поминки», а ниже, — нарисованный небрежными штрихами, двойной портрет, какие бывают на медалях или монетах. — «Эва, — сказал себе Пётр Сергеевич, — да это Григорий Самойлович в профиль». Рядом было изображение какой-то незнакомой ему женщины.

IV

Какие бы серьёзные проблемы не обсуждались на встрече, офицера разведки не должно покидать чувство юмора, которое высоко ценится американцами. Поэтому не следует упускать возможность пошутить по тому или иному поводу. Это оживляет беседу и способствует установлению добрых отношений оперативника с агентом.

На свете встречается категория общественных людей, которым до всего есть дело, у которых много знакомых и которые всегда всем нужны. Но Пётр Сергеевич был другой человек — знакомых имел мало, и вспоминали они о его существовании только в случае нужды. Возможно, он не совсем удачно выбирал их, но это не всегда зависит от нас.

Прошло всего два дня, когда Адам Карлович позвонил ему снова:

— Петя, я решил все вопросы, связанные с китайским буфетом. Ещё раз напоминаю: жду тебя там 11 августа, в среду, в семь часов вечера и обязательно с супругой. Рад буду с ней познакомиться. Покушаете вкусно и будет что выпить.

Пётр Сергеевич ответил, что всё это неплохо, но повод не очень весёлый. На что Адам Карлович со смешком сказал такую фразу: «А знаешь — он не собирался умирать». А затем голос Адама Карловича стал более деловитым, и между ними произошёл такой диалог:

— Петя, я тебе напоминаю, что завтра, в четверг, на два часа дня мне назначена встреча с адвокатом мистером Велчем. Надеюсь ты опять поможешь мне в качестве переводчика.

— По-моему четверг сегодня.

— Нет, сегодня среда.

— А я думал, что среда была вчера, потому что в среду мне нужно было встретиться с автомехаником, чтобы отремонтировать машину. Я и ездил к нему вчера утром; машину мне починили и никаких возражений у механика не было.

— Петя, у тебя есть календарь.

— Нет.

— Хорошо, я разыщу свой календарь.

Тут наступила некоторая пауза в разговоре, потому что Адаму Карловичу понадобилось время, чтобы найти календарь.

— Петя, всё правильно. Сегодня — среда, а вчера был вторник.

— Нет, вторник был позавчера, и во вторник мы с Софьей Антоновной везли кошку к ветеринару.

— Как же нам всё-таки выяснить истину?

— Я думаю, что надо позвонить в Белый Дом. Там всё знают.

— Подожди, Петя. Я сейчас всё узнаю и позвоню тебе.

Неизвестно звонил ли Адам Карлович в Белый Дом, но через какое-то время раздался телефонный звонок:

— Петя, ты был прав. Жду тебя к двум часам около моего дома.

Они подошли к большому четырёхэтажному зданию и хотели было открыть парадную дверь, как их окликнул какой-то человек в рабочей одежде. — «Лифт не работает, а парадный ход закрыт», — сказал этот человек с такой радостной улыбкой, как будто сообщал чрезвычайно приятную новость. Адам Карлович и Пётр Сергеевич обошли здание, чтобы воспользоваться запасным ходом. Адам Карлович подёргал ручку двери, отпирающую мощный французский замок, но она не поддавалась. Ручку, видимо, заело, и они долго топтались перед закрытой дверью. В конце концов, Адам Карлович справился с трудной задачей, и они вошли в подъезд.

Лестница была довольно крутая, и Пётр Сергеевич подумал, что она, возможно, ведёт на небо, где сейчас обитает душа Григория Самойловича. Но на третьем этаже Адам Карлович вдруг прекратил восхождение и свернул направо. Секретарша, молодая женщина с характерной внешностью выходцев из Южной Америки, велела им подождать. Однако ждали они недолго. Вошёл мистер Велч, похожий на среднего размера крепко сколоченный шкаф, и широким дружелюбным жестом пригласил их следовать за ним. Они шли гуськом за мистером Велчем, и уже возле двери его кабинета тот, не оборачиваясь, сказал: «Последний пусть закроет дверь». Пётр Сергеевич выполнил это, поскольку Адам Карлович, естественно, не мог понять просьбу мистера Велча.

Цель визита Адама Карловича была простая: попросить мистера Велча проверить правильно ли он заполнил анкеты, необходимые, чтобы подать в судебную инстанцию. Только суд мог утвердить Адама Карловича в качестве официального душеприказчика Григория Самойловича, и тогда его наследство можно будет использовать для благотворительных целей, как они и договорились.

Конечно, Адаму Карловичу кто-то помогал заполнять анкеты, но работа эта была выполнена неграмотно. И тут мистер Велч рассердился. Внешне это не было видно, но голос его стал жёстче. Мистер Велч сказал, что после истечения месячного срока со дня смерти Григория Самойловича его завещание в пользу Адама Карловича теряет силу, и у того осталось всего два дня. Мистер Велч также разъяснил, что он бесплатно консультирует, но дела не ведёт и для этого надо взять адвоката, услуги которого не бесплатны. Мистер Велч в данной ситуации настоятельно рекомендовал нанять адвоката, потому что отношение приёмного сына Григория Самойловича к этому делу крайне враждебное. В заключение мистер Велч сказал, что поскольку его рабочее время ограничено, он не имеет права заниматься пустыми разговорами.

Так как оставалось только два дня до истечения месячного срока, то Адам Карлович немедленно согласился со всеми предложениями мистера Велча, с его помощью тут же договорился по телефону с платным адвокатом, который был столь любезен, что согласился сегодня же встретиться с Адамом Карловичем.

Мистер Велч не случайно помянул о враждебном отношении приёмного сына Григория Самойловича. Конфликт с сыном возник у того давно. Подробностей Пётр Сергеевич не знал, но кое-что Григорий Самойлович ему рассказывал. Пока жила Нина Ивановна — всё было хорошо. Но как только она ушла из жизни, начались неприятности. Сначала сын уговорил Григория Самойловича вложить часть его небольших сбережений в ценные бумаги, поскольку один опытный человек это советовал. Однако ценные бумаги превратились просто в листы бумаги. Как дальше развивались события Пётр Сергеевич не знал, но известно было со слов Григория Самойловича, что тот подавал в суд, и суд постановил отселить сына на год из их общей квартиры в надежде, что тот за это время исправится и изменит своё отношение к отцу.

Пётр Сергеевич видел приёмного сына Григория Самойловича только один раз. Как-то он заехал к Григорию Самойловичу и застал крупного, несколько полноватого мужчину, сидящего на диване и внимательно разглядывающего в окне что-то интересное. Пётр Сергеевич машинально тоже посмотрел в окно, но увидел там только свою машину. — «Как он похож на покойную Нину Ивановну, — удивился про себя Пётр Сергеевич, — и сложением, и чертами лица». Мужчина вежливо ответил на приветствие Петра Сергеевича и, выждав когда тот закончит разговор с Григорием Самойловичем, сказал жёстко, ни к кому не обращаясь: «Зачем заезжать машиной на зелёную траву?»

Улица была узка, но с достаточно интенсивным движением. Вот, чтобы не мешать проезжающему транспорту, Пётр Сергеевич и заехал немного на полосу шириной в метр, поросшую травой, которая отделяла тротуар от мостовой. Трава эта давно выгорела, поскольку её никто не поливал, и на её поверхности появились пыльные проплешины, в которых весело купались воробьи и солнечные лучи. Но Пётр Сергеевич не стал препираться и сказал только, что он уже закончил разговор с Григорием Самойловичем и сейчас уедет.