Виктор Дьяков - АРМЕЙСКИЕ БУДНИ сборник рассказов Страница 46

Так Валере крупно повезло по службе в первый раз, и конечно никто тогда не мог предположить, что его везение на том далеко не кончится. Напротив, мало кто сомневался, что в начальниках отделения Валера долго не продержится. Впрочем, на новой должности Валере действительно сначала пришлось очень несладко. Естественно к нему воспылал ненавистью офицер наведения, ставший его подчиненным. И с солдатами, рядом с которыми он смотрелся мальчиком, Валера не справлялся, особенно со старослужащими. Они его разве что только в открытую не посылали. А офицер наведения конечно не только не помогал, он поощрял такое поведение солдат в отношении нового начальника. К тому же и освоение новой техники у Валеры шло туго. Казалось, что сбудутся самые пессимистичные прогнозы. Но в этот нелегкий период жизни Валере в очередной раз повезло, хотя казалось, что никак не должно бы, а опять повезло. На дивизионе произошла смена зама по вооружению. Прежний, Валере не благоволящий, ушел в другой полк, а вместо него так же со стороны пришел… То был молодой и амбициозный рвач, у которого командные навыки имели запредельное развитие. Он так завернул «гайки», требуя работать, не считаясь с личным временем, что подчиненные ему офицеры и прапорщики стали роптать, а кто посмелее в открытую возмущаться. Роптали и возмущались все кроме Попикова, тот напротив нового начальника всячески поддерживал и вскоре стал его неофициальной «правой рукой». В результате, рвач лично стал помогать Валере наводить порядок в его отделении и откровенно закрывал глаза на все его слабости как командира и специалиста.

Так под крылом нового зама по вооружению Валера с грехом пополам прокомандовал отделением три года и с его же подачи вовремя получил капитанское звание. Но тут сверхэнергичного рвача выдвинули на повышение, командиром другого дивизиона. И уходя, он не забыл своего верного пажа. Когда встал вопрос кого ставить на освобождающуюся должность зама по вооружению, рвач сумевший за эти годы стать весьма авторитетным в полковом масштабе… В общем, он сумел убедить полковое командование поставить на его место… конечно же Валеру Попикова. И хоть командование дивизиона было категорически против, на них просто надавили сверху и заместителем командира дивизиона стал двадцатишестилетний капитан Попиков. Так вот Валера сумел подняться на майорскую должность. И это тогда когда Женя Григорьев по-прежнему командовал взводом, Юра Михеев тоже. Даже хитрые, себе на уме жуки Остроушко с Панченко к этому времени вышли только на капитанские должности.

                                                                        3

На новой должности Валере вновь пришлось туго. Теперь в его подчинении кроме солдат находилось уже с десяток офицеров и прапорщиков. Некоторые офицеры были старше его по возрасту, а большинство превосходили по деловым качествам и технической грамотности. К тому же Валера просто не мог командовать так же как его сверхволевой предшественник, а помогать ему уже никто не собирался. В общем, все пошло вкривь и вкось, со своими обязанностями Валера явно не справлялся. Его ругали, посыпались взыскания, увенчанные предупреждением о неполном служебном соответствии. На этот раз казалось, что «Попик» уже не вывернется, вот-вот снимут с должности. Но случилось то, что вообще невозможно было предвидеть - над Валерой вновь еще лучезарнее, чем прежде засияла его счастливая звезда.

Тут необходимо сделать лирическое отступление и пояснить некоторые особенности имевшие место при поступлении офицеров в Военные Академии. Так вот, при поступлении в командные академии основополагающее значение имела должность, с которой поступал офицер, а вовсе не его знания. Оценки поступавшим ставили, опять же, в зависимости от должности. Офицер, поступающий с недостаточно высокой должности, фактически не имел шансов поступить, стать слушателем академии. Поступающим в ВКА войск ПВО имени Жукова лицам, занимающим должности ниже командира дивизиона, поступать почти не имело смысла – не пропустят, завалят на экзаменах. Исключения делались разве что для блатных начальников штабов и заместителей командиров дивизионов по вооружению, но такое случалось крайне редко. Тем не менее, с каждого полка ежегодно должны были посылать на вступительные экзамены строго по одному кандидату. В осень 1978 года от полка, в котором служили наши уже не лейтенанты, а старлеи и капитаны как обычно пришла разнарядка на одного абитуриента. Самым подходящим кандидатом являлся тот самый командир дивизиона, который «сосватал» в замы по вооружению Валеру. Но он не без оснований опасался, что всего год пребывания в должности командира дивизиона, это слишком малый срок и при поступлении данный факт может сыграть отрицательную роль и его отфутболят. Подобные прецеденты случались. Поскольку в Академию можно было поступать до 32-х лет, а ему было 30, он решил год подождать, чтобы уж наверняка поступить через год. Как уже упоминалось в полку этот энергичный командир дивизиона имел немалый авторитет, ибо как до того будучи замом по вооружению, так и сейчас дивизионом он командовал рьяно, замучил всех подчиненных, но начальству это нравилось. Потому и сейчас он сумел уговорить полковое командование не посылать его в этот рисковый «заход». Но все равно кого-то надо было отправлять. У других командиров дивизионов уже вышли годы, и их посылать было нельзя. Стали предлагать подходящим по возрасту начальникам штабов и замам по вооружению. Понятно, они все как черт от ладана отмахивались от этой «чести», понимая, что для поступления с майорской должности в ВКА нужно иметь «мохнатую лапу». А наличием таковой в том глубоко провинциальном полку похвастаться никто не мог. Думали и рядили кого же все-таки посылать в этот явно холостой заход и решили, что поедет… конечно же Валера Попиков. А чего ему терять, все одно на должности еле держится, не сегодня-завтра снимут. Так пусть хоть какую-то пользу полку принесет, съездит, прикроет других, нормальных офицеров, которые не хотят истратить вхолостую свой шанс. Ведь каждому офицеру предоставляется возможность поступления в академию не более трех раз. Но, как правило, более одного раза редко у кого получалось поступать. Обычно даже на второй раз многие не успевали по годам. Правда можно было поступать и после 32-х на заочное отделение, но заочная учеба это уже совсем не то.

Ох, как не хотел ехать Валера. Его ведь опять подставляли как крайнего. Он хоть и рос по службе, но всегда и везде был худшим, крайним. Что его ожидает, он представлял очень хорошо. Съездит, получит двойку или не пройдет по конкурсу и вернется опять в свою дыру тащить службу, исполнять обязанности, с которыми он не справляется, и в конце-концов его снимут, понизят в должности. Впрочем, в штабе полка заверили, что «подчистят» его личное дело уберут  несоответствие, и другие взыскания, так как абитуриенту положено ехать на экзамены с абсолютно чистым личным делом. Ну и с должности до момента поступления его уж точно не снимут. Всю первую половину следующего 1979 года Валера ходил сам не свой, он даже не готовился к экзаменам, понимая, что это ни к чему. Офицеры чуть не в открытую над ним посмеивались, лишь жена как могла его поддерживала, но то было слабое утешение. Казалось все, вычерпал до дна он свое везение, на этот раз он точно влопался – не за понюх «спалит» возможность поступления в Академию, ведь второй наверняка уже не будет.

Дыра, где служил Валера и прочие описываемые персонажи, как уже упоминалось, находилась в Сибири. Потому и экзамены принимались выездной комиссией Академии при штабе отдельной Армии ПВО в Новосибирске. Потому и Валера в назначенный срок летом 1979 года весь в унынии полетел в Новосибирск. В аэропорт Толмачево прибыл рано утром, в самолете дремал, видя далеко не радужные сны. В зале ожидания он, протерев глаза, вдруг заприметил знакомого полковника. То был его бывший командир полка, пару лет назад ушедший на повышении в штаб Армии. Полком он командовал недолго, ибо имел связи, и его поставили на полк всего лишь чтобы, так сказать, отметиться, пройти обязательную для дальнейшего роста должностную ступень. Но и за тот недолгий период командования он успел оставить о себе память человека любящего выпить, но в то же время беззлобного и отзывчивого. Вот и сейчас сразу бросалось в глаза, что полковник изрядно мучается с похмелья. С соответствующим выражением лица он сидел в зале и, видимо, ожидал свой рейс. Валера, впрочем, не догадывался отчего у полковника такое мученическо-страдальческое лицо. Он видел, что человеку просто плохо, а так как плохо было и ему, то он решил подойти и так сказать в унисон поделиться своим горем. Хотя, какое дело полковнику, давно уже ту же академию закончившему, сделавшему и продолжавшему делать неплохую карьеру слушать о несчастьях какого-то капитана? Но Валеру словно какая-то невидимая сила толкала - подойди, заговори…