Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов Страница 46

Как цветы тянутся к торговцам цветами, так и женщины тянутся к мужчинам, наименее для них подходящим. Самореализация не может быть достигнута через другую личность, на чужих условиях, но это понимание приходит позже. Отрицание отрицания базируется на правильном прочтении неправильных книг. В тепловой смерти вселенной нет ничего особо пугающего — она неизбежна, но ой как далека. Хаос — тоже позиция, однако слабая в сравнении с «несфокусированностью», о которой я забыл упомянуть. Ну а теперь маршируют святые, святой за святым, каждый по своим заветам! Тут и Св. Альберт (обучавший Фому Аквинского), и Св. Алмахий (принявший мученическую смерть за попытку покончить с боями гладиаторов), и Св. Амадур (отшельник), и Св. Андрей Критский (чей «Великий покаянный канон» содержит без малого двести пятьдесят тропарей), и Св. Антоний Великий (Пустынник), и Св. Афанасий Афонский, и Св. Обри Столпник, и многие, многие другие. «Внемлите! — говорят святые. — Тот, кто желает покоя и счастья истинного, должен отвратиться от бренного и преходящего и возложить упования свои на слово Божие, дабы прилепившись к тому, что пребудет вечно, он и сам мог снискать жизнь вечную». Увы! Это все те же ветхие идеи. «Руперт», — говорит Марта, — «в твоем случае обуржуазивание всех слоев населения достигло своего мерзопакостнейшего надира. У шелудивой свиньи, и у той больше здравого смысла, чем у тебя. Во всяком случае шелудивая свинья не купится на «пулю, обвалянную в сахаре», как говорят китайцы». Она права.

* * *

Дым, дождь, абулия. Что может сделать неравнодушный гражданин, чтобы помешать подъему капитализма в своей общине? Одной из главных задач является исследование периодичности конфликтов и подводных течений в системах со структурным неравенством. Знание европейской интеллектуальной истории в период после 1789 года дает полезную основу для понимания этих процессов. Полезна и страсть, особенно — в непозволительных ее проявлениях. Сомнение является необходимой предпосылкой любых осмысленных действий. Но главной движущей силой является страх.

ГОРОД ЦЕРКВЕЙ

— Да, — сказал мистер Филлипс, обводя рукой панораму, — иначе наш город и не назовешь. Город церквей.

Сесилия кивнула. По обеим сторонам улицы теснились церкви, исполненные в самых разнообразных архитектурных стилях. Бетелские баптисты построили свой храм рядом с приверженцами Свободной Баптистской Церкви Святого Мессии. Англиканская церковь святого Павла стояла бок о бок с храмом Завета Евангелической Благодати. Далее следовали Первая церковь христианской науки, церкви Господа, Всех Душ, Побеждающей Богородицы, Общины Друзей, Собрания Господа и Святых Апостолов. Традиционные шпили и купола мирно соседствовали с храмами «современного» дизайна, чьи создатели дали своей буйной фантазии полную волю.

— У нас тут все проявляют глубочайший интерес к церковным делам, — заметил мистер Филлипс.

Впишусь ли я сюда? — тоскливо подумала Сесилия. Она приехала в Престер, чтобы открыть здесь агентство по прокату автомобилей, местный филиал крупной фирмы.

— Я-то сама не слишком религиозна, — призналась она мистеру Филлипсу, религиозному торговцу недвижимостью.

— Это сейчас, — улыбнулся мистер Филлипс, — Пока. Но у нас тут много прекрасной молодежи. Вы быстро найдете себе компанию, врастете в нашу общину. Только сперва нужно решить насущную проблему: где вы будете жить? По большей части наши сограждане живут в церквях избранной ими конфессии. Каждая из церквей, которые вы видите, имеет много жилых помещений. У меня есть на заметке несколько свободных колоколен. Какая цена могла бы вас устроить? Нам сюда.

Улица, куда они свернули, во всем походила на предыдущую. Здесь имелись церковь Святого Луки, церковь Богоявления, украинская православная церковь Всех Святых, церковь Святого Климента, церкви баптистская и конгрегационалистская, церковь Святого Анаргия, храм Эммануила и Первая Реформистская Церковь Христа. Настежь распахнутые двери храмов сочились тусклым, желтоватым светом.

— Мой верхний предел сто десять, — сказала Сесилия, — А просто дома у вас есть? Не церкви.

— Нет, — качнул головой мистер Филлипс. — Но, конечно же, многие из наших прекрасных церковных строений выполняют ту или иную дополнительную роль. Вот здесь, — он указал на великолепный георгианский фасад, — располагаются Объединенная методистская церковь и отдел образования мэрии. Чуть дальше, в церкви Антиохских пятидесятников, одно из помещений отдано под парикмахерскую.

И действительно, у входа в Антиохскую пятидесятническую церковь скромно притулился красно-белый полосатый столб.

— А здешние жители, они берут машины напрокат? — спросила Сесилия, — Вернее говоря, будут ли они брать машины, если в городе появится удобный прокатный пункт?

— Я как-то и не знаю, — пожал плечами мистер Филлипс, — Ведь для чего берешь машину напрокат? Чтобы куда-нибудь съездить. А здешним жителям вполне достаточно своего города. У нас тут весьма активная жизнь. Если бы мне пришлось начинать в Престере с нуля, не думаю, чтобы я остановил свой выбор на автопрокате. Но вы не бойтесь, у вас все прекрасно сладится. А вот это, — он указал на небольшое, ультрасовременное здание со строгим фасадом из кирпича, стекла и стали, — церковь Святого Варнавы. Там прекрасная компания. Изумительные ужины со спагетти.

Из окон церкви Святого Варнавы смотрели люди. Поймав на себе взгляд Сесилии, они быстро ретировались.

— А хорошо ли это, когда столько церквей в одном месте? — спросила Сесилия, — Вам не кажется, что в этом есть что-то такое… ну, как бы неуравновешенное? Не знаю, может, я непонятно говорю…

— Наш город знаменит своими церквями, — почти обиделся мистер Филлипс, — От них никому никакого вреда. Ну вот мы и добрались до места.

Они вошли в дверь и начали карабкаться по узкой, пыльной лестнице. После долгого, утомительного подъема Сесилия оказалась в большой квадратной комнате с обстановкой, состоявшей из ковра, кровати, двух стульев, стола, настольной лампы — и четырех больших бронзовых колоколов.

— Вы только посмотрите, какой отсюда вид! — воскликнул мистер Филлипс.

— А в них что, действительно звонят? — спросила Сесилия, указывая на колокола.

— Трижды в день, — улыбнулся мистер Филлипс. — Утром, в полдень и вечером. Ну и конечно же в эти моменты нужно держаться от них подальше. Такой штукой съездит по голове — и с приветом.

— Господи помилуй, — испуганно пробормотала Сесилия, — так вот почему все эти комнаты на колокольнях свободны. Никто не хочет в них жить.

— Вы так думаете? — бесстрастно спросил мистер Филлипс.

— Вы стараетесь сдать эти комнаты приезжим, ведь никто из местных их не снимет, — осуждающе добавила

Сесилия.

— Ну разве могу я поступать подобным образом? — обиделся мистер Филлипс, — Это противоречило бы духу христианского братства.

— А вам не кажется, что в этом городе есть что-то такое, жутковатое?

— Возможно и так, только вам ли об этом говорить? В том смысле, что вы здесь совсем новенькая. Первое время вам стоило бы вести себя поосторожнее. Ладно, если эта комната вас не устраивает, я могу предложить вам другую, в цокольном этаже пресвитерианской церкви. Сейчас там живут две женщины, вы будете третьей.

— Да не хочу я жить с этими вашими женщинами, — возмутилась Сесилия. — Мне нужна своя, отдельная комната.

— Зачем? — изумился мистер Филлипс. — Для какой

нужды?

— Нужды? — переспросила Сесилия, — У меня нет никакой особой нужды. Мне просто хочется.

— Для нашего города это весьма необычно. Почти все наши граждане живут совместно, кто с кем. Мужья с женами. Сыновья с матерями. Одинокие селятся по несколько человек в комнате. Это общепринято.

— И все же я предпочла бы отдельную комнату.

— Это весьма необычно.

— Так вы можете предложить мне что-нибудь отдельное? Не считая, конечно же, колоколен.

— Да есть, пожалуй, и такие, — неохотно признался мистер Филлипс. — Одна или две. Могу показать, если уж вы настаиваете.

Он смолк, но тут же продолжил:

— Все дело, наверное, в том, что у нас иная система ценностей, не такая, как в большинстве соседних общин. О нас много писали. Был даже четырехминутный сюжет в вечерних новостях Си-Би-Эс. Года три-четыре назад. «Город церквей» — так он назывался.

— Мне необходима отдельная комната, — сказала Сесилия, — Иначе я здесь просто не выживу.

— Очень странная позиция, — заметил мистер Филлипс. — Интересно бы знать, к какой конфессии вы принадлежите?

Сесилия молчала. Ну что тут ответишь, если ни к какой?

— Так какая все-таки у вас конфессия? — настаивал мистер Филлипс.