Имоджен Эдвардс-Джонс - Пляжный Вавилон Страница 47

Итак, прошлой ночью, вскоре после забавы с двумя проститутками шейх со своим другом вздумали приложиться к коньяку. Шейх приказал подать ему «Хеннесси Эллипс» стоимостью тысяча двести двадцать долларов за одну порцию. Кстати, как человек, неплохо разбирающийся в достоинствах наших сортов коньяка, должен сказать — коньяк этой марки именно столько и должен стоить. Шейх выпил три или четыре рюмки, после чего выразил желание в получении новых удовольствий. Вот тогда-то он и потребовал ночного массажа. К нему пришла Мария, одна из лучших массажисток, умеющих делать глубокую проработку мышц. Однако одновременно с работой сотрудницы спа-салона над шейхом трудилась и одна из его шлюх. По рассказу девушки выходило, будто каждое действие, профессионально выполняемое ею над плечами шейха, полуголая проститутка со смехом пародировала над нижней частью заказчика. Вдвоем они полностью вымазали шейха массажным маслом и проработали каждую его мышцу. Потом шлюха вообще залезла на шейха и начала голой грудью размазывать по телу хозяина масло. Мария при этом продолжала массаж — воздействовала на активные точки в области шеи. Ей позволили уйти, лишь когда возбужденная действом проститутка полностью улеглась рядом с шейхом и отпихнула массажистку в сторону.

— Ничего себе! — возмущаюсь я. — Просто ужасно, этому нет никакого оправдания.

— И случилось именно со мной, — грустно говорит Мария, наклонив голову. — Никогда в жизни не соглашусь делать массаж ночью.

— Конечно, милая, больше это не повторится, — уверяет Джерри, обнимая пухлой ручищей худенькие плечики Марии. — Ты не обязана делать то, что не хочешь.

— Так… — начинаю я. Джерри вскидывает голову и бросает на меня выразительный взгляд. — Абсолютно и ни при каких обстоятельствах. Сейчас иди, выпей чашку мятного чая. Потом ложись и успокойся.

— А вы мне скажете, сколько чаевых я могу получить за это? — интересуется Мария, уже подходя к двери.

— Само собой, — киваю я.

— И мне не нужно будет делиться с другими девушками из салона?

— Нет, при чем тут они? — реагирует Джерри. — Это заработала ты одна.

Мария уходит, явно с улучшившимся настроением.

— Знаешь, что я тебе скажу? — фыркает вдруг Джерри и плюхается на стоящий в моем кабинете диван. Выдержав паузу, она лениво выбирает из стопки какой-то глянцевый журнал, которые в изобилии можно найти в разных уголках нашего курорта. — Вспомнилось мне, что на Мальдивах, где я тоже заведовала спа-салоном, для этих шейхов у нас постоянно были наготове дежурные массажистки.

— Не может быть!

— Еще как может. Они перед сном укладывали поблизости униформу на случай, если понадобится бежать по вызову среди ночи. Впрочем, им это даже нравилось — получался неплохой дополнительный заработок. — Сообщив это, Джерри поднимается с дивана и кидает так и не открытый журнал обратно на столик. — И все-таки почему наши девчонки такие недотроги?

— Бог его знает, — рассеянно откликаюсь я. — По мне, так это ночное приключение даже в чем-то забавно.

— Ну да, — расплывается в улыбке Джерри, поднимая вверх слишком уж тонкие, по моему мнению, брови. — Все вы, мужики, одинаковые.

Она уходит, а я усаживаюсь за стол и пытаюсь прогнать навязчивую картину, которую рисует воспаленное воображение, — райские наслаждения, получаемые шейхом. Начинаю просматривать сводку документов о заезде и отъезде гостей. Надеюсь, это поможет отвлечься.

Обычно по субботам очень много отдыхающих, в основном европейцев, прибывает на курорт или, наоборот, собирается в путь. Конечно, в мертвый сезон наплыв гостей на уик-энд снижается. Но люди приезжают на выходные из Сингапура, не иссякает поток японцев, желающих сочетаться браком на острове, и бездельничать нам не приходится. А сейчас сезон в самом разгаре, особенно для европейцев не слишком высокого полета, если считать таковыми, например, не очень известных автогонщиков из «Формулы-1». Администрация курорта обожает таких гостей. У них много наличных денег, и эти парни охотно их тратят здесь. Пилоты «Формулы-1» мало напоминают других, спортсменов, отдыхавших у нас. Например, Роджера Федерера, который, пил исключительно фруктовые соки и целыми днями стучал мячом с нашим тренером по теннису. Гонщики отрываются по полной программе. В прошлом месяце один такой автомобильный ас за ужином потратил только на вино более тридцати тысяч долларов. Тогда он заказал целых пятнадцать бутылок «Ришбурга» 1990 года, по две тысячи двести шестьдесят долларов за бутылку. Тот вечер мы еще долго вспоминали.

Как раз сегодня прибывают одним рейсом сразу несколько гостей, среди которых есть и автогонщик «Формулы-1». Я решаю, что можно отправить Бена встречать их. А позже на причале появлюсь я и удостою всю компанию приветливым рукопожатием большого курортного босса. Просто у меня с самого утра накопилось такое множество дел, что я не могу большую часть дня кататься туда и обратно на яхте. Хотя именно этого я желаю всей душой, особенно сегодня, когда день такой солнечный, а море спокойное и прозрачное, как хрусталь. Как глупо, что графиня Донателла ди Казуччи все же умчалась с острова прошлым вечером! Уж сегодня ей бы наверняка пришелся по нраву ласковый морской бриз.

Отправляю Бена на материк и спешу встретиться с одним из сотрудников по вороньей проблеме. У нас на острове проблема с птицами до сих пор не решена, и я специально пригласил нескольких людей, чтобы попытаться найти выход. Эти люди — шесть охотников с материка. Должен вам признаться, вид у них довольно угрожающий, в грубых одеждах и солнцезащитных очках, да еще с мощными винтовками за плечами. По-английски никто из них толком не разговаривает, приходится общаться через их старшего, высокого краснолицего австралийца. На вид ему сорок с небольшим лет, и он представляется как Майк.

— Здорово, приятель, — громыхает он, пожимая мне руку. Рукопожатие крепкое и жесткое — как будто хватаешь ладонью наждачную бумагу. — Так сколько, по-твоему, у вас здесь этих маленьких вредителей? — интересуется он, сдвигая на затылок кожаную шляпу и вглядываясь в голубое небо. Этот тип разговаривает, не переставая жевать табак.

— Пожалуй, сотни две наберется, — предполагаю я.

Вообще-то я не имею ни малейшего понятия, сколько птиц отравляют нам жизнь. Во всяком случае, крылатых мерзавцев достаточно много, чтобы постоянно видеть их, слышать их пронзительные крики и понимать, что наличие тварей чудовищно снижает рейтинг нашего курорта. Их так много, что у меня не осталось к ним иного чувства, кроме смертельной ненависти.

— Я бы сказал, что у вас этого зверья несколько побольше. — Австралиец картинно вздыхает, словно строитель-халтурщик, набивающий себе цену.

— Наш главный садовник, Дживан, точнее вам расскажет, — ухожу я от детального обсуждения количественного вопроса.

— Триста двадцать семь, сэр, или около того, — вступает в разговор Дживан, щеголяя убийственной точностью знаний.

— Есть над чем поработать, — замечаю я.

— Неслабая стая, — продолжает делать намеки Майк.

— Кто бы спорил, — бросаю я.

— Так вы хотите, чтобы мы перестреляли большую часть птиц? — уточняет австралиец.

Перевожу взгляд на Дживана. Садовник рассматривает что-то на песке. Хотя он и мусульманин, я часто усматриваю в нашем Дживане какие-то буддийские наклонности. Вот и сейчас он явно ждет, чтобы приказ исходил от меня.

— Ладно, — решаюсь я. — Убейте их столько, сколько сможете.

— По десять баксов за птицу, — называет свою цену Майк.

— Согласен.

— Отлично! — шумно выдыхает австралиец. — Значит, за работу.

Прибегать к помощи людей типа Майка с его охотниками для нас не слишком обычный способ борьбы с вредителями. Трижды в год мы приглашаем ужасно дорогих специалистов из Бангкока. Такое обслуживание обходится нам в тридцать семь тысяч долларов за весь год плюс затраты на перелет. Но за эти деньги приглашенные специалисты делают на острове большую чистку, избавляя нас от многих проблем. Когда курорт был только что построен, хозяева заключили со строителями договор, по которому те обязались извести крыс, по доллару за тварь. Строители ловили крыс живыми, а в конце каждого дня якобы увозили их на корабле, чтобы выпустить на необитаемом острове. Но оказалось, что каждый день добычу составляли те же самые пойманные грызуны. Строители просто оставляли крыс в контейнере на ночь, чтобы назавтра продемонстрировать их начальству и снова получить вознаграждение.

Совсем другое дело — профессионалы из Бангкока. Вот они-то проходятся по острову, словно частый гребень. Эти спецы проверяют все помещения, все близлежащие территории, выискивая любую живность, которой не место на роскошном курорте. В промежутках между их приездами, когда мы обнаруживаем какую-нибудь заразу, мы должны сфотографировать это и по электронной почте послать в офис чистильщиков. В ответ они присылают рекомендации, как избавиться от неприятных явлений. Должен признать, случаев таких у нас предостаточно. Всякий раз, когда какой-то корабль причаливает к острову, с него обязательно переселяется какая-то зараза. Мы находимся в постоянной борьбе с жуками и пауками, размножающимися прямо в продовольственных хранилищах. Однако самой проблемной зоной остается склад строительных материалов. На остров привозят необработанный бамбук. А в нем полно всякой мелкой живности, долгоносиков и прочих тварей. Но хуже всего — тростник. Его сгружают с кораблей в тюках, и вот там-то раздолье для крыс и другой гадости. Мы этот тростник выбиваем палками, опрыскиваем и окуриваем дымом. Тем не менее живые вредители ухитряются пробраться на курорт. На острове не было летучих мышей, пока здесь не высадили более двадцати тысяч специально закупленных деревьев. В результате летучие мыши стали настоящим бедствием. Едва стемнеет, они целыми стаями перелетают с одной пальмы на другую. Хорошо еще, что большинство отдыхающих их просто не замечают, так как не очень интересуются окружающей природой.