Назира Раимкулова - Останься со мной навсегда Страница 47

— Майрам! Майрам! Готовь ножи и посуду, сейчас придёт Гульзуура помогать.

Фатиму с Эркином будить не стали, подумали устали с дороги, пусть отдохнут. Когда те проснулись, с улицы уже доносился аромат кипящего мяса. Эркин с удовольствием потянулся и зевнул.

— Эй, Эркин! Ты уже, наверное, забыл, как бешбармак руками едят? — засмеялся Рахим, собиравший накипь с бульона. Он улыбался ему своим беззубым ртом. — Айда сюда, сними пробу!

— Я сейчас, только умоюсь, — Эркин смешно заковылял в материнских шлёпанцах, найденных на обувной полке, в сторону умывальника.

Вскоре во дворе расстелили кийиз, накрыли скатерть и сели.

— Что скажешь, Эркин? — это Камчыбек, разделывая мясо, протягивал Эркину огромный устукан. — В городе, поди, нет такого?

— Ой, байке откуда! Там даже люди, живущие по соседству, друг друга не знают по имени, — сказал в ответ Эркин.

— Да, плохо, плохо…. А вдруг помощь понадобится чья-нибудь? Что тогда? — Камчыбек огорченно покачал головой. — Плохо у вас там, в городе, все чужие друг другу. Эээх, и зачем так жить? Как в лесу…

— Ну, не всё так плохо! Правда, Эркин? — Фатима с презрением посмотрела в сторону говорившего старика. — А что здесь в деревне делать? Навоз убирать?

— Доченька, ты ещё молодая, жизни не знаешь. А навоз убирать, разве, стыдно?

Эркин посмотрел на Фатиму, делая ей знаки, чтобы она помолчала. Но та уже не унималась.

— И что хорошего в этом? Целый день с утра до вечера возиться со скотиной. И в холод, и в жару, глупо!

— А что в этом плохого? Ты когда родилась, за тобой родители тоже ухаживали, — Камчыбеку не понравился тон молодой женщины, и он решил её остепенить. — Скотина, она ведь тоже как ребёнок, за ней уход нужен.

— Ну, это уже ваш выбор! А мне всё это ни к чему! — фыркнула Фатима.

— Да, Эркин, видно в вашей семье дорогу глупая кобылка выбирает! — усмехнулся в бороду Камчыбек.

— Успокойтесь вы! — не выдержала Майрам. — Вы, что, разбираться будете? Ой, Камчы! Ты, как всегда, начнешь и не останавливаешься!

— Да, да, давайте-ка лучше бешбармак есть! — Гульзуура несла на подносе дымящийся бешбармак.

Но настроение уже было испорчено. Кушали все молча, изредка перебрасываясь словами. И только маленький Абай был доволен. Он надел рубашку, привезённую дядей, и возился с механической машинкой, большой и яркой.

Гости разошлись, оставив Майрам с детьми. Оставшийся день провели в разговорах ни о чём. Майрам всё пыталась спросить о чём-то сына, но не решалась. Её смущала невестка. Не сказать, что она её не любила. Она просто её не знала. Один раз после свадьбы сына она приехала в город. Родители невесты холодно встретили Майрам, осмотрели её с ног до головы. С неприкрытой неприязнью приняли угощения, привезённые из деревни. На утро Майрам уехала. Невестка с сыном проводили Майрам до вокзала, и, сославшись на работу, оставили её одну дожидаться автобуса. Это очень огорчило женщину, но она решила никому в деревне не говорить о своей неудачной поездке.

Вечером, подоив корову и положив ей корм, Майрам села у крыльца. Эркин подошёл к матери и присел рядом. Он обнял её за плечи, и они закачались в такт только им известной музыке.

— Сынок! А что Фатима не хочет с нами посидеть?

— Она устала и хочет отдохнуть…

— Ммм, ну, ладно пусть отдыхает. Я вот хотела спросить у тебя, да всё никак не решалась… — Майрам нервно поёжилась.

— Что, Апа? — лицо Эркина, умиротворенное и мечтательное, улыбалось матери.

— Вы когда внуков мне родите? Старая я уже, хочу понянчить твоих детей…

Эркин престал раскачиваться. Он убрал руку с плеча матери, вытащил сигарету и начал курить.

— Что люди скажут? «Сын Марата женат уже столько времени, а детей нет!» — Майрам сокрушалась, — может у неё что-то не так? Вон, смотри какая она у тебя худая…

Эркин продолжал молчать. Ему было больно! Да и как сказать матери, как объяснить, что это не у Фатимы, а у него что-то не так!

— Ну, что ты молчишь? Разве ты не хочешь наследника?

— Апа, у Вас уже есть внук… — Эркин заговорил холодно и жестко. — Его надо на ноги поднимать, а Вы ещё про моих детей переживаете! Вы забыли Жылдыз?

— Эх, сынок, да разве такое забудешь, это ведь кровинка наша. Смотрю на Абая и думаю, наверное, Бог не хотел, чтобы после нашей Жылдыз ничего не оставалось, и послал нам Абая… — нотки горечи послышались в голосе матери.

Эркину стало невыносимо. А что он оставит после себя? Он бесплодный, бесполезный…

— Я не хочу иметь детей! — сказал он и со злостью выкинул окурок. — И давайте больше не будем поднимать эту тему! — он встал и вышел за калитка.

— Фатима! Доченька, ты уже легла? — Майрам зашла в комнату и поправила одело на спящем Абае. Не услышав ответа, она снова вышла на улицу, дожидаться возвращения сына.

Эркин поднялся на вершину горы. Он смотрел в небо и думал о своей судьбе. Почему всё так сложно? За какие грехи его наказал Бог? Почему он отворачивается от него? Почему именно он, а не кто-то другой?

Эркин всё думал и думал, пока, наконец, звёздное небо не стало его убаюкивать своими вечными песнями. Скорее всего, он и уснул бы там, но земля стала колоться колючей травой, и ветер прогонять из своих владений.

Тихо открыв калитку, Эркин закрыл её изнутри.

— Сынок? Ты так долго не шёл, я уже начала беспокоиться… — послышался за спиной голос матери.

— Апа, Вы почему не спите? Поздно уже. Пойдёмте в дом, — он подал руку Майрам, та поднялась.

— У тебя что-то случилось? Скажи мне. Как приехал, всё ходишь с мрачным лицом, на работе что?

— Да всё нормально, устал просто…

— Отдохнуть тебе надо, а тут всего два дня, разве этого хватит? Эх, как город портит людей. Всех денег всё равно не заработаешь, и о душе подумать надо… — разуваясь, ворчала Майрам. — Вот бежите куда-то, а куда, зачем? Я тоже по молодости много чего хотела, сейчас поняла — вот оно моё счастье! Мой дом, мои дети… Дети — это самое лучшее лекарство для души…

— Апа, давайте не будем на эту тему, — Эркин чувствовал себя опустошенным.

— Почему не будем? Ты молодой, красивый, сильный мужчина, родите мне внука или внучку, — не унималась мать.

— Давайте спать, завтра поговорим, — устало проговорил сын и прошёл в комнату, где спала Фатима.

Он осторожно лёг рядом с ней, думая, что она спит.

— Ты что так долго? — Фатима не спала.

— Да так, прогулялся по деревне, — с неохотой ответил Эркин.

— Знаешь, я тут подумала… — нерешительно начала Фатима, — может, мы Абая с собой заберём?

— И ты туда же. Я не хочу говорить об этом, — Эркин отвернулся.

— Что, я туда же? А что мне прикажешь делать? Я целыми днями дома, одна… детей у нас нет, заодно и матери твоей поможем…

— Чем поможем? Ты, что, думаешь, она отдаст внука тебе в качестве игрушки? Побаловаться и вернуть?!

— Я хочу детей, я женщина! — в голосе Фатимы послышались слёзы. — Я же не виновата, в том, что ты…

— Ну, договаривай! В чём? Не виновата, что я, что? — Эркин весь напрягся.

— Ничего, — Фатима отвернулась к стене.

На следующее утро, после завтрака, Эркин с Фатимой стали собираться обратно в город. Мать молча наблюдала за сыном. Она не понимала, что случилось с её ребёнком.

— Когда ты теперь приедешь? Наверное, на мои похороны…

— Апа, не говорите так, Вы ещё совсем молодая, ещё меня переживёте…

— Не дай Бог! Кудай сактасын, балам… — испуганно сказала Майрам.

— Приеду… Как время будет, приеду, — Эркин взял сумку, оглядев снова комнату, сказал: — ну, что, нам пора!

Машина всё отдалялась, оставляя за собой клубы пыли, пока совсем не исчезла вдалеке. А Майрам всё стояла, обняв внука, и вглядываясь туда, где город забирал её сына. Сын, крепко вжавшись руками в руль машины, ехал, сдерживая слёзы, туда, где мог хотя бы на время забыть свою боль…

— Эркин! Эфир через три минуты! — режиссёр вывел Эркина из небытия. Эркин только сейчас понял, что сидит в студии, за своим столом.

Странно, но он не помнил, как добрался до работы. Весь погруженный в воспоминания, он мыслями находился далеко в прошлом. С тех пор, как он оставил мать на пыльной дороге и уехал, прошло семь лет.

Вечером после работы Эркин купил букет цветов для Чолпон и приехал к кафе. Они поужинали вдвоем, а затем поехали на панораму, посмотреть на вид города сверху. В этот вечер девушка, которую он воспринимал как сестрёнку, призналась ему в любви и поцеловала его.

«Как же это? Как могло со мной такое случиться? Старый болван! Вскружил девчонке голову! Идиот! Что я делаю?» — думал он, а вслух, стараясь оставаться спокойным, сказал:

— Чолпон, давай поедем домой…. Давай просто забудем, что здесь произошло, хорошо? — он поцеловал её в лоб, и посмотрел в глаза.