Алексей Швецов - Лохless. Повесть о настоящей жизни Страница 48

– …вот этой компании.

Мент начинает бесстыдно гоготать. Ему вторят его коллеги. Отсмеявшись, он говорит:

– Слышь, чувак, я тоже являюсь представителем компании… — Он указывает на милицейский уазик. — Наша компания не против поиграть в бейсбол этими вот битами. Ты шутник, что ли? Типа Петросяна, народ веселишь?

Для наглядности он сует мне дубинку под самый нос. «Мир в наших руках!» — читаю я рекламный слоган нашей корпорации и четко понимаю, что доказать что-либо этим чувакам ни фига не реально.

– Время не подскажете?

– Четвертый час ночи.

– Не подбросите до дому? — Унизительно-просительный тон, с которым я обратился к менту с погонами сержанта, у меня самого вызывает приступ тошноты и гадливости.

Я вновь слышу смех. На сей раз из машины выползает еще один субъект и закуривает. Зажигалка освещает его лицо, и я реально опознаю в нем одного из тех ментов, что на прошлой неделе шили мне дело с фальшивой сотней.

– Привет, — поддавшись импульсу, здороваюсь я. — А как же служба по контролю за незаконным обращением фальшивых купюр? На полставки трудишься?

– Ты чего волну гонишь, урод вонючий? — озлобленно переспрашивает он. — Какая на хер служба? Нет такого отдела. Ты, по ходу, ебанулся совсем!

– Похоже на то, — поспешно соглашаюсь я (пуганая ворона и куста боится), — может, я пойду?..

– Давай, бля, двигай отсюда! Ползи в свою канализацию, — милостиво дозволяет он, свирепо ощупывая меня глазами.

– Спасибо, мужики! — благодарю я за что-то и от греха подальше исчезаю в сквере.

«Четвертый час ночи», — размышляю я, сидя на скамейке под звездным небом. Я решаю идти к офису, где рано утром смогу пройти в свой кабинет, переодеться, взять денег и ключи от квартиры. Путь предстоит не самый близкий, поэтому я незамедлительно отправляюсь в дорогу.

Охранник выпучивает на меня свои глаза/бильярдные шары, когда я в своем наряде дервиша пересекаю холл бизнес-центра.

– Доброе утро, — бодро приветствую я охранника с неврубным лицом.

– Доброе… — растерянно проговаривает он.

– На автобусе добирался, — кидаю я ему, — давка жуткая! Все ноги оттоптали.

– А-а-а… — якобы понимающе кивает он и тупо лупится на мои раздолбанные в хлам ботинки.

Чувихи, сидящие за ресепшен-деск, прекращают заниматься перманентной покраской ногтей и впериваются в меня самым наглым образом. Я молча прохожу мимо, распространяя реальный запах реального человека.

Итак, я поднимаюсь на свой этаж в гордом одиночестве, ибо два претендента на поездку в лифте любезно отказались от совместного пребывания со мной в замкнутом пространстве. Надеясь никого не встретить в коридоре, я сразу же натыкаюсь на Чаньчуня (фак!). Его глаза округляются и походят на два мяча для гольфа. В его побледневшем лице я не вижу ничего китайского. Я бы его не узнал, если бы не перманентное:

– Осеня нехалясё. Длюга, осеня запаха пахнет.

Действительно, от моего прикида несет запахом реально умершего пару недель назад скунса, пролежавшего в канализации. Я тупо ухмыляюсь в ответ и отвечаю что-то типа:

– Не трогай говно — оно и вонять не будет! Догадайся, почему ты не воняешь. К тому же я пахну снаружи, а вы все изнутри смердите.

Следом за ним в коридор вырисовывается фигура Веры Андреевны.

– Приятно видеть вас, господин коммерческий директор! В особенности спешащим на свое рабочее место, — елейным тоном разливается она, поправляя руками грудь. — Я уже и не помню, когда вы появлялись у нас без опозданий.

– Благодарю, Вера Андреевна, за добрые слова в мой адрес.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, — не меняя тона, продолжает она. — Костюм просто исключительно сидит на вас. Очень элегантно и так вам к лицу!

– Мой винтажный прикид вас чем-то раздражает?

– Что вы, что вы. Свежо, смело. Только чем это у нас в офисе пахнет? — Она картинно морщит нос.

– Ну, как же? Вы же рядом.

Ноздри Кондрашовой раздуваются, лицо багровеет. Ничего не говоря, она поворачивается и уходит. Чаньчунь, смешно семеня ножками, торопится за ней. Я четко понимаю, что нахожусь на грани увольнения, но сейчас для меня все это глубоко фиолетово. Я совладелец самой крупной в Европе бильярдной. Сегодня открытие. Известность и деньги стучатся в мои двери. Завтра же вы приползете и будете просить автограф. Вас будет реально переть от моего сегодняшнего вида. Через неделю полгорода будут искать в бутиках одежду а-ля Сергей.

Катя, поправляющая на груди свою розовую кофточку, при моем появлении вскакивает со стула, будто видит стоящего перед ней Киркорова.

– Сидите, Катя. Можно приветствовать меня сидя — я разрешаю. И ни слова! Я прошу, я требую! Ни сло-ва.

Катерина усаживается в кресло и провожает меня диким взглядом.

В кабинете я первым делом переодеваюсь в нормальную одежду. Затем припадаю к графину с водой. Найдя пачку сигарет, я жадно закуриваю и курю, сбивая пепел прямо на пол. Вдоволь накурившись и утолив жажду, я помещаю обноски винтажного стиля в корзину для мусора. Увенчав все это бомжовыми ботинками, я выношу вонючий бесперспективняк из кабинета.

– Вот это, Катенька, хранить не обязательно. Можно безжалостно выбросить! В корзине ничего нужного для меня нет!

Я выхожу из здания бизнес-центра, ловлю тачку и еду домой.

Дома первым делом принимаю ванну. Я долго скоблю тело ногтями и мочалкой, смывая с себя грязь и вонь. Затем ложусь в постель и моментально вырубаюсь.

Проснувшись в половине двенадцатого у себя в московской квартире, я первым дело отправляюсь на кухню и нескончаемыми литрами поглощаю воду. Сушняк безжалостно вторгся в мою жизнь непрошеным гостем. Утолив жажду, я снова укладываюсь в постель и пытаюсь уснуть. Но звонки домашнего телефона периодически вплескивают меня в явь. В таком состоянии я провожу около двух часов — то тупо вырубаясь и окончательно засыпая, то просыпаясь и натурально продирая глаза.

Около полудня из этого тупизма меня окончательно выводит Влад:

– Привет, старик!

– Угу, — кидаю я в трубку.

– Спишь, что ли?

– Сам не знаю, — откровенно сообщаю я другу. — Вроде как сплю.

– А-а-а. Ну, ладно, чувак, спи дальше. Не буду мешать.

– Не надо.

– Я тогда позже перезвоню.

– Быть добру, — невпопад отвечаю я и проваливаюсь в забытье.

Я снова верчусь между сном и бодрствованием, но весьма недолго. Из промежности меня вновь выталкивает Влад. Он держит данное мне слово и перезванивает позже, то есть спустя десять минут после первого звонка.

– Привет, старик!

Мне кажется, что я это уже где-то слышал. Чтобы полностью не провалиться в назревающий случай дежавю я отвечаю несколько иначе:

– Какого черта?

– Спишь, что ли, еще?

– Спал бы! Но кто ж мне даст?!

– Ладно, старикан, не вопрос. Я тебе позже перезвоню.

Влад отключается.

Я тоже реально отключаюсь, но ненадолго. Через десять минут перезванивает Влад и интересуется, не сплю ли я еще. Я долго и нудно объясняю ему, что у меня был трудный вечер и еще более трудная ночь, что я с жесточайшего похмелья и хотел бы отдохнуть. Влад обещает дать мне поспать спокойно и больше не тревожить в ближайшее время.

На сей раз его выдержки хватает на пятнадцать минут.

– Ты уже проснулся?

– Да. Я уже давно не сплю, — обреченно отвечаю я ему.

– Ты в Москве?

– Да, Влад, в Москве. Тем более странен твой вопрос, что звонишь ты на мой домашний номер. Я еще вчера прилетел.

– Ты помнишь, что сегодня открытие бильярдной?

– Конечно, партнер, — улыбаюсь я. — Не только помню, но и четко воспринимаю это как самый позитивный факт за последние несколько лет.

– Ну, так вот. Нас ждут к трем часам, — смеется в трубку Влад. — Я созванивался с Сашей и Пашей. Ты как?

– Нет, старик, я не созванивался с ними… — туплю я.

– Да нет, я не про то. Ты к трем подтянешься?

– Постараюсь.

– Все. Пока. Жду.

По возбужденному голосу Влада чувствуется, что чувак реально ощущает себя крутым дельцом индустрии развлечений. Бильярдная, открытие которой должно сегодня состояться, сделает нас известными и мегауспешными.

Я долго верчусь у зеркала, тщетно пытаясь найти на теле следы вчерашнего недоразумения, но не нахожу их. У меня на удивление железобетонное лицо и непрошибаемое тело.

Я подъезжаю на Серпуховку и лихо торможу перед входом в будущий культурный центр Европы. Я тупо закуриваю и начинаю с наслаждением курить. Подъезжает Влад. Он выбегает из машины с неврубным фейсом озабоченного маньяка при виде объекта своей извращенной озабоченности.

– Чего ты такую морду неврубную скомкал? — спокойно интересуюсь я.

Мой компаньон, с лицом цвета серой дорожной сумки, вяло пожимает мне руку и показывает куда-то вверх, над моей головой.