Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель Страница 49

– Не волнуйся, все будет о’кей! Счастья вам!

На следующее утро Бенни поднял меня еще до рассвета. Мои знакомые вояки уже были рядом.

– Сейчас к берегу подойдет яхта с Левой и его ребятами, – сказал Бенни. – Ничего не бойся. Яхта выйдет в нейтральные воды, там будет ждать другой корабль, который доставит тебя в Египет. В условленном месте ты пересядешь в микроавтобус, и тебя отвезут в аэропорт. Тебя посадит в самолет наш человек. В Москве проблем не будет. Говорить никому ничего не надо, объяснять – тоже. Все запомнила?

– Да.

– Удачи!

Вскоре к берегу неслышно причалила небольшая парусная яхта. В утреннем тумане она казалась похожей на корабль-призрак.

– Спускайся в каюту! – приказал Лева, затащив меня на борт.

Я послушно спустилась вниз, яхта сразу отчалила от берега. Минут через сорок Лева меня окликнул.

– Карина, выходи!

Я вышла на палубу. Слева вдалеке развевался флаг Иордании. Где-то за спиной остались роскошные отели Эйлата. Прямо по курсу на якоре стояла другая яхта. Наш корабль осторожно пришвартовался к ней. Лева повернулся ко мне:

– Прыгай! Удачи!

Остаток дня я провела как в тумане. Меня высадили в незнакомом маленьком порту без названия, где уже ждал микроавтобус с двумя хмурыми египетскими военными. В аэропорту передали в руки смуглого брюнета в военной форме, который быстро оформил все документы на посадку в самолет. Уснуть я смогла, только когда самолет взлетел. Это был самый ненормальный день в моей жизни.

Через пару дней в Москве мне позвонила вдруг Милка. Я как раз разглядывала Маген Давид и задумчиво палила иерусалимские свечи. Вот уж неожиданность была!

– Кариночка! – прощебетала она. – Дорогая! У нас были небольшие недоразумения, но, надеюсь, они в прошлом.

– А что, были недоразумения? – осторожно спросила я.

– Я на днях познакомилась с потрясающим мужиком! Он молодой военный пенсионер, бригадный генерал, к тому же вдовец, в отличие от некоторых. Я так счастлива! Прости, у нас было недопонимание. Но я хочу тебе сказать, Шломо меня больше не интересует вообще. У него такой ужасный шрам по всему лицу. Сейчас он еще и в длительном бракоразводном процессе, который сделает его нищим. Это я тебе могу сказать как подруга Элины. Я даже рада, что все так сложилось. Проблемный оказался тип! Вряд ли он сможет остаться финансово состоятельным. Его жена написала в полицию заявление, что ты проститутка, и тебе больше никогда не дадут визу… А я очень счастлива с генералом Полонски, он раньше служил на северной базе, у нас все хорошо!

– Я рада!

– Ты не держи зла! Все бывает – это жизнь. И приезжай снова в гости, если вдруг получится! Наверное, мы скоро заключим с генералом брачный договор…

– Поздравляю!

– То, что было, это же не повод, чтобы портить наши отношения? Ведь мы со школьной парты дружим!

– Вовсе нет! – Кажется, я только сейчас поняла, в чем заключался план Шломо относительно Милки, и усмехнулась.

С Лолой мы встретились в том же кафе, где пили коньяк незадолго до моего отъезда. Я пришла пораньше и заказала кофе. После арабского московский двойной эспрессо показался мне чересчур жидким.

Я достала бумагу, ручку и начала писать.

– Боже мой! Ты ли это? – остолбенела Лола, увидев меня. Она, как обычно, была в голубой норковой шубке, на высоченных каблуках и в провокационном мини.

– Я! А что?

– Ты… очень изменилась!

– Изменилась? Наверное! – усмехнулась я.

– Карина, что с тобой! Эти ужасные штаны и хвост… Ты поменяла стиль? Или еще просто не отошла от отдыха?

– Нет, мне просто так комфортней!

– Ну надо же… Твой свитер ужасен! – скорчила она кислую мину. – А загар в этом сезоне не в моде! Нужно иметь белое чистое лицо, почти без румян, как у аристократок XVIII века. Ничего, и загар тоже скоро сойдет. В крайнем случае – отбелишь. Москва быстро поставит мозги на место. Ну, рассказывай, как твой отдых?

– Зашибись! – ответила я и рассмеялась. – До сих пор в себя прихожу. Вот, привезла тебе солей Мертвого моря!

На самом деле я купила их в аптеке напротив и отодрала российские этикетки. А кто заметит разницу?

– Вот это супер! – обрадовалась Лола. – Ну, ничего, в колею ты быстро после расслабухи войдешь! В понедельник – на работу… Там как раз несколько съемок по графику.

– На работу я больше не приду, – негромко, но уверенно ответила я. – Только что написала заявление об уходе по собственному желанию. Сейчас поболтаем с тобой – и занесу его Краснодольскому.

Мне интересно было наблюдать, как меняется выражение лица Лолы. Из удивленного оно превратилось в озадаченное, потом сочувственное и, наконец, совершенно непонимающее.

– У тебя что, крыша поехала? Или ты замуж в Израиле собралась?

– Ни то ни другое, – я закинула ногу на ногу, наслаждаясь реакцией Лолы.

– Тогда что?

– Просто я ухожу на другую работу. После этой поездки мне сделали сразу два предложения. Фотокором в одну центральную газету. Там мой репортаж из Рамаллы на передовицу и целый разворот дали. Отзывы великолепные были. Мне сам главный редактор звонил, я с ним уже встречалась. Договорились, что буду время от времени свои снимки туда давать.

– Я не верю, что после глянца ты уйдешь в газету! Глупости! – скептически посмотрела на меня Лола. – Это что, шантаж? Ты требуешь повышения гонораров? Так и скажи, мы подумаем! Нужно студию переоборудовать? Так ты намекни просто!

– Вовсе нет! Ничего не надо! – улыбнулась я. – А еще мне предложили работу в популярном международном журнале о путешествиях и природе. Там через номер тоже выйдет подборка моих фото об Израиле. А послезавтра улетаю в Южную Африку, Намибию и Зимбабве, снимать природу, аборигенов, пустыни и водопады, уже по их заказу. К тому же меня попросили написать для журнала путевые заметки! Мне в голову никогда не приходило, что я смогу это сделать! Вот и попробую. Да, чуть не забыла! Еще я стала членом специальной комиссии по возвращению украденных икон в Россию. Так что – прощай, фэшн!

– Каринка! Ты очень пожалеешь об этом! – всплеснула руками Лола. – Ты же не сможешь без бутиков, модельных съемок, показов. Это же наркотик! Вот я бы – никогда не смогла! Какие иконы, о чем речь? И с кем ты собираешься встречаться в Африке? С людоедами? Спидоносцами? А я вот буду брать интервью у Миуччи Прады или Натальи Водяновой!

– На здоровье! Я тебе говорила, что давно поняла, чего мне не хватало все последние годы. Творчества! И в Израиле я снова к нему вернулась. К тому, от чего ушла, занявшись фэшн-съемками. Мода – классный опыт, но теперь – уже пройденный этап! Ладно, мне пора! Сегодня еще много дел! Осваиваю новую технику съемки!

– Эй, Каринка! – попыталась удержать меня Лола. – Тебя Пашка искал! По-моему, он хочет вернуться к тебе… Может, поговоришь с ним?

– Передай ему от меня вот что! – Я подняла вверх средний палец. – И страстный поцелуй! Да, кстати, Витя Пферд – никакой не сефард, а полное трепло! И фамилия у него не сефардская! И знаток Торы он – хренов. Это я теперь точно знаю! Так ему можешь и передать. И пожалуйста, ничего не перепутай!

– Точно, с ума сошла… – прошептала мне вслед ошалевшая Лола, хватаясь за телефон. Сейчас по очереди обзвонит всех общих знакомых.

Мне было наплевать!

Я была в аэропорту и готовилась вылететь в Йоханнесбург, когда вдруг позвонил Шломо.

– Как ты? – отрывисто спросил он.

– Отлично! – рассмеялась я. – Чувствую себя даже не подружкой Джеймса Бонда, а им самим! Из наших органов меня тоже побеспокоили, на беседу вызывали, про тебя спрашивали и про твою службу. Но я включила дурака, сделала «маленькую голову», и они отвязались. Горжусь собой! А как ты?

– На передовой. Вырвался позвонить тебе. Ты приедешь ко мне еще? Хочешь, я куплю яхту, и мы уйдем в кругосветное путешествие, подальше от всех? Я впервые в жизни понял, что я люблю…

– Ты разведись сначала, герой! Да и мне пока хватило приключений, по самое некуда! Ты знаешь, я ушла с прошлой работы. Ты не представляешь, как здесь оценили мои репортажи!

– Я счастлив! Мне этого для тебя очень хотелось. Я знал, что так будет! И это только начало.

– А сейчас я улетаю в Африку, на съемки. Очень ответственное дело, мой первый проект с международным журналом…

– У тебя все получится!

– После Израиля мне ничего не страшно!

– Щит с тобой?

– Да.

– Тогда я спокоен.

Мы помолчали. Мне хотелось сказать Шломо что-то особенное, нежное, но отчего-то я не находила подходящих слов. Все казалось неуместным.

– Я очень хочу, чтобы мы снова увиделись, – тихо произнес он. – Я хочу тебе сказать… Я сейчас в Газе… Наверное, это моя последняя боевая операция. После нее я хочу уйти на покой. Мечтаю написать о тебе сюиту. О том, какая ты нежная, красивая, страстная…

В трубке запиликали короткие гудки. Связь прервалась.

Я улетала в незнакомую Африку, было легко и спокойно на душе. За один месяц моя жизнь перевернулась с ног на голову, и это было прекрасно. Было ощущение, что я вырвалась из застоя на чистый воздух. А значит, все к лучшему. И впереди меня, несомненно, ждала совсем новая, удивительная полоса.