Наташа Нечаева - Евроняня Страница 49

– При чем тут ваш Дмитрий? Владимир же, брат, попросил Хреновского меня с Малентино познакомить.

– А почему вы ко мне не обратились?

– Так вы же… заняты по горло! У вас же – международные связи. Что же я – враг своей родине?

ЕВР удовлетворенно улыбнулся, расслабленно вытянул ноги. И вдруг ни с того ни с сего:

– А что за скандал вы там учинили?

– Я? Скандал? – Ника онемела. Значит, ее триумфальный выход на подиум, рукоплескания зала, объятия Бонсерат – это скандал? Она обиженно хлопнула белыми ресницами.

– Что там у вас с Балдашкиным произошло? – продолжал любопытничать Ропшин.

Гена настучала! Видно, пока на полу в обмороке нежилась, измышляла, как Нику перед ЕВРом опозорить…

– Помните, в моем портфолио нескольких страниц не хватало? – принялась объяснять Ника. – Вырвали в балдашкинском Доме моды. Смотрю: модель в моем платье! – И рассказала всю вчерашнюю историю. Про свой нечаянный триумф, платье Лавалье, свой выход на подиум… Про обморок Гены тоже не забыла! Правду – так всю, до конца!

Рассказывала и наблюдала, как разглаживается хмурое ЕВРово лицо и улучшается его настроение. А в конце повествования он просто откровенно скалился!

– А вы сами это платье сшить успели? – спросил он очень заинтересованно.

– Откуда! – отмахнулась девушка. – Там же ткань такая, ее только вручную покрасить можно. И вышивка сложная, особая, золотое шитье.

– А у Балдашкина – точь-в-точь?

– Один в один!

– Ну а ваша модель, конечно, нигде не запатентована…

Ника снова махнула рукой: о чем, дескать, речь…

– Тогда так, – ласково сказал ЕВР. – Забудьте про это платье.

– Как? Балдашкин же признался!

– Вероника, – хозяин возвысил голос, – он же с перепугу! От неожиданности! А сегодня скажет – пошутил. Пожалел, мол, идиотку!

– Это я идиотка? – Девушка от возмущения так дернулась, что чашка с кофе перевернулась, и вязкая коричневая масса некрасиво поплыла по столу.

– Это бизнес! Откуда, вы думаете, я про эту историю знаю?

– Ясно откуда, – сердито ухмыльнулась Ника. – Гена настучала.

– Гена, конечно, да. Но первым позвонил Балдашкин. Слюной в трубку брызгал! Требовал немедленно вас уволить.

– А! – Все стало понятно. Наконец-то! – Так вы со мной об увольнении поговорить решили…

– Вероника Владиславовна! – Теперь вскочил ЕВР, и уже его чашка, мелодично постукивая фарфоровой ручкой, закружилась по столу. – Что вы себе вообразили? Вы у меня кем служите?

– Кем? – чуть не плача, переспросила Ника.

– Ня-ней! – по слогам выговорил ЕВР. – А не модельером. И не Балдашкину решать мои внутрисемейные кадровые вопросы. В конце концов, не он мне дает деньги на поддержание штанов, а я ему!

Ника с сомнением покосилась на летние шорты ЕВРа: чего их поддерживать, они и так на резинке…

– Считайте, что вы оказали Балдашкину гуманитарную помощь, – твердо возвестил ЕВР.

И, видя, что Ника не вполне его понимает, добавил: – Сколько эскизов пропало?

– Штук семь, наверное. Все – из одной коллекции «Времена года».

– А с каких пор у нас семь времен года? – поразился ЕВР.

Ника промолчала. Что толку объяснять художественный замысел человеку, который в модельном бизнесе ни бум-бум.

– Готовьтесь к тому, что все ваши платья появятся в коллекции Балдашкина.

– Как? А я?

– А вы будете кусать локти и молчать. Да-да, молчать! – Хозяин не дал Нике даже справедливо возразить. – Ничего нельзя доказать. Кто Балдашкин и кто вы?

– Так вы, значит, на стороне этого ворюги?

– Еще чего! – заносчиво отозвался Ропшин. – Наоборот. И я вам это докажу! Мы запатентуем все ваши работы! Вы такая талантливая, а этот Балдашкин… Он пигмей по сравнению с вами!

С этим глупо было не согласиться. Росточком-то Балдашкин вышел где-то Нике по ухо. Даже ниже Вовчика.

ЕВР помолчал, несколько раз взглядывая на собеседницу как-то странно, будто о чем-то еще хотел спросить, да стеснялся. Она уже посчитала разговор законченным, но хозяин вдруг отвернул лицо к окну и как-то глухо выдавил:

– А Дмитрий как тут оказался?

– Так меня привез! Хреновский с коммунистами сцепился, сами знаете, это надолго, а дети же тут одни… Хорошо, что успели. Приехали, а тут все пылает!

– Одного не пойму, как бумага могла загореться? Дети свечку оставили? Так ведь не сознаются!

Ника согласно кивнула: ни за что не сознаются, тем более что и свечку они никакую не жгли. Да и зачем великому ЕВРу знать такие мелкие подробности их загородного быта? Важнее дел нет?

– Дмитрий мне очень помог. Ведра с водой таскал.

– Вы все это время пожар тушили?

– Что же еще? – поразилась Ника. – Не целовались же!

– А мне показалось… он вас… когда уходил…

– Интересно! – съязвила няня. – А вы бы не поцеловали на прощание человека, с которым только что прошли страшное испытание огнем и остались живы?

ЕВР пристыженно смолк. Потом решительно поднял глаза:

– Простите меня. Устал очень. Приехал, а тут… Очень за детей испугался.

– Ладно! – девушка улыбнулась. – Они ведь даже не проснулись! Да если б им что-то угрожало, я бы ценой собственной жизни…

– Вероника… – Ропшин заметно расчувствовался. – Спасибо вам. Мне кажется, мы были вместе всегда, вы, я и дети. Я даже забываю, кто их родная мать. Вы… я…

«Не останавливайся! – молила Ника. – Ну же! Скажи наконец: „Хочу, чтоб мы были вместе всегда!“»

– Никусечка! Встала! – Обвили ее шею сзади тонкие ручонки, и Марфа прижала к ней кудрявую голову. – Что ж ты нас не разбудила пожар посмотреть! Познакомилась с Малентино? Какие были платья? А народу пришло много? А что он говорил? Он старый? А Гена от злости не лопнула?

Ника и ЕВР одновременно расхохотались: Марфи – это Марфи. Сто вопросов, на какой отвечать?

– Привет! – выскочил Петр. – А я пожар слышал, но подумал – снится! А дядя Митя был или тоже приснилось?

– Приснилось, – строго ответил ЕВР. – Какие могут быть посторонние мужчины ночью в нашем доме?

И вот только тут Вероника с огромным удивлением поняла: ЕВР! Ее! Элементарно! Ревнует!

И сразу стало хорошо-хорошо! Радостно-радостно! Одного жалко: такой многообещающий разговор закончить не дали. И главных слов ЕВРик снова не сказал. Значит, предложение руки и сердца откладывается на неопределенное время… Опять ждать!

И Ника принялась ждать. Каждый день. Каждую минуту. Лично и по телефону. Увы, напрасно. ЕВР был сильно занят, пытаясь до отпуска переделать кучу дел, которые накопились за последние сто лет. Няня же, как девушка исключительно скромная и целомудренная, сама на возобновление разговора не шла. Тому, по правде сказать, была и иная причина – Дмитрий.

Этот звонил ежедневно. И не по одному разу. Подробно рассказывал о далекой Америке, о своих встречах, делах, впечатлениях. В веселой болтовне то и дело проскакивали фразы типа: «Вот когда мы поедем вместе» или «Я тебя обязательно сюда свожу». Слушая, Ника ощущала сладкое томление в груди и слабость в членах. При этом воображение как ненормальное принималось рисовать волнительные волшебные картины будущей жизни, прекрасной и счастливой.

Заслышав телефонную трель, Жан многозначительно поджимал губы; если же к телефону первой подбегала Марфа, раздавался громкий крик: «Ника! Дядя Митя из Америки». Эта детская несдержанность все и испортила. Как-то ближе к вечеру позвонил ЕВР, а девчонка, не узнав родного отца (сам виноват – чаще с детьми общаться надо!), проорала на весь участок привычную фразу. Вероника, не подозревая подвоха, взяла трубку и кокетливо проворковала: «Привет, успел соскучиться?»

– Успел! – раздался взбешенный рокот ЕВРа. – По собственным детям! Понятно, почему телефон все время занят! – И бросил трубку.

Зачем тогда звонил?

Ника немножко погрустила, немножко повозмущалась сама с собой хозяйской бестактностью, но тут позвонил Дмитрий.

– Вероничка! – Он так ее теперь называл. – У меня целый час свободный, партнер где-то застрял в пробке, угадай, куда я иду?

– В «Макдоналдс»? – предположила Ника.

– Нет! – радостно засмеялся Дмитрий. – В ювелирный! Хочу выбрать тебе подарок!

Девушка глупо и счастливо хихикнула, пробормотав традиционное в таких случаях «зачем, не стоит», а сама тут же вспомнила сцены из сотен замечательных фильмов, где влюбленный миллионер делает своей избраннице предложение и дарит кольцо с громадным бриллиантом. В такой отщелкивающейся коробочке.

– Вероничка, – шептал в трубку Дмитрий, – тут рядом – музей моды. Мы в него обязательно сходим. А хочешь, твое модельное агентство откроем рядом?

Кружились разноцветные бабочки, прямо с неба летели белые лепестки роз и золотые обручальные кольца, звучала ангельская музыка, целлулоидно улыбались с капота машин розовые пупсы, и весь мир был восхитительно прекрасен!

За несколько дней телефонного счастья непростые отношения Ники с работодателем пристыженно отползли на второй план.