Андрей Шляхов - Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь доктора Данилова Страница 49

— Это – финиш! — кратко высказался Петрович, подразумевая, что вызов, полученный в половине пятого утра, будет последним в эту смену.

Из следственного изолятора больную могли принять лишь в одной из городских больниц – в сто двадцатой, где наличествовало специальное отделение с милицейской охраной.

— Как знать, — Данилов не любил загадывать, — можем и на обратном пути словить чего-нибудь.

— По пути или по твоей пищалке? — уточнил Петрович.

— И так, и так, — ответил Данилов.

— А я никогда не была в следственном изоляторе! — Вера высунула голову в водительский отсек.

— Твое счастье, — порадовался за нее Данилов, а Петрович тут же изрек народную мудрость:

— Кто не был – тот побудет, кто был – тот не забудет.

Данилов дважды был в этом следственном изоляторе. Оба раза вывозил больных. Ничего особенного. По изобилию железных дверей, решеток на окнах и людей в форме изолятор смахивал на военную часть, в которые Данилова иногда заносило во время дежурств.

Доктор (а может быть, и фельдшер) в медпункте следственного изолятора оказалась неожиданно молодой и даже красивой. Зеленоглазая блондинка, похожая на русалку из сказки. Данилову она понравилась, ему вообще нравились красивые и неглупые женщины. Красивых и глупых он старался игнорировать.

Осмотр пациентки, у которой среди ночи заболела голова, а вскоре отнялась речь и перестала двигаться левая рука, занял пять минут.

— Сопровождение ждет у машины, — сказала «русалка».

Данилову с Верой даже не пришлось нести носилки – загрузку больной в машину осуществили два прапорщика.

— А я думала, что здесь только женщины работают, — удивилась Вера.

— Смотря где, — обернулся один из прапорщиков.

— На въезде нас тоже встречали мужчины, — сказал Данилов.

— А я не обратила внимания.

Сопровождающей оказалась невысокая коренастая, лет сорока, женщина в форме с погонами прапорщика.

— Юля, — представилась она.

— Вера, — сказала Вера.

— Данилов, — отрекомендовался Данилов.

Петрович в церемонии знакомства участия не принял.

Юля оказалась коммуникабельной и без комплексов. Всю дорогу она развлекала Веру и Данилова байками из тюремной жизни.

На подстанцию одиннадцатая бригада вернулась в половине восьмого.

— Если нас попробуют услать куда-нибудь – я просто не заведусь! — заявил Петрович.

— Валяй. Тебе помочь? — Данилов знал, что Петрович шутит.

— Сам справлюсь!

Проходя по коридору, Данилов ткнулся в дверь кабинета заведующей, но она была заперта – Елена еще не пришла.

Данилову не терпелось узнать, что она предприняла или собирается предпринять в связи с его, теперь уже вчерашним сообщением. Ждать Елену у дверей кабинета было глупо, поэтому он проследовал на кухню, надеясь завершить дежурство чашкой кофе.

Заведующая появилась на подстанции без пяти минут восемь, а еще через десять минут приехал директор региона.

— Опять будет мозги полоскать, — негромко высказался Бондарь, увидев Прыгунова. — Послушаем, какие там у нас приказы вышли.

Его ожидания не оправдались – утренняя конференция продлилась не больше десяти минут.

Данилов, улучив момент, поймал Елену на выходе из диспетчерской и спросил:

— Я тебе нужен?

— Сейчас – нет, — ответила она. — Иди отдыхай.

— Тогда – ни пуха тебе, ни пера!

— К черту! — как положено ответила Елена Сергеевна и направилась к Прыгунову, уже поджидавшему ее возле кабинета.

— Давай быстрее все закончим, — попросил Прыгунов. — Дел сегодня – по самые гланды.

— Это уж как выйдет, — вздохнула Елена Сергеевна, отпирая замок.

Она хотела предложить Прыгунову свое место, но он махнул рукой и сел на один из стульев. Минутой позже появились Федулаев, Казначеева и Рогачевская.

Елена Сергеевна подождала, пока все рассядутся, и сразу же взяла быка за рога:

— Вчера днем, находясь в гараже, я случайно подслушала разговор между нашим старшим фельдшером и доктором Рогачевской.

У Надежды отвисла нижняя губа, обнажая крупные, пожелтевшие от табака зубы, а лицо Рогачевской за секунду стало пунцовым.

— Они обсуждали, как подставить меня, подсунув липовую взятку…

— Что? — в отличие от Прыгунова, Федулаев не был посвящен в суть дела.

— Юрий Романович, вот эти две особы, — Елена Сергеевна указала рукой на Казначееву и Рогачевскую, — собирались посадить меня, организовав дачу взятки.

— За что?

— Спросите лучше у них!

— Это ложь! — Казначеева взяла себя в руки и ринулась в атаку. — Если вам, Елена Сергеевна, хочется от меня избавиться, то незачем выдумывать небылицы! Я могу и сама уйти. Кому охота работать с таким начальником, как вы!

— В чем же дело? — удивилась заведующая. — Давайте заявление!

— Когда будет надо – тогда и дам! — отрезала Казначеева. — Борис Ефимович, что здесь вообще происходит?

— Да ничего особенного, Надежда Константиновна, — спокойно сказал Прыгунов, закидывая ногу на ногу. — Сидим, беседуем. Не надо горячиться. А что скажет доктор?

— Это неправда, — выдавила из себя Рогачевская. — Не было такого разговора.

— Тогда почему вы так покраснели? — прищурился Прыгунов. — Наталкивает, знаете ли, на размышления.

— Здесь душно.

Елена Сергеевна встала и открыла фрамугу.

— Мне плохо, — Рогачевская прижала ладонь ко лбу. — Можно я выйду?

— Можно, — разрешил Прыгунов. — Только не забудьте вернуться, разговор пока не окончен.

Рогачевская встала и пошатнулась.

— Я вас провожу! — Федулаев вскочил, подхватил ее под руку.

— Пожалуйста, Юрий Романович, — разрешила заведующая.

Рогачевская и Федулаев вышли из кабинета.

— Вы не имеете право устраивать здесь судилище и доводить людей до инфаркта! — Казначеева встала. — Я найду на вас управу! И на Центре, и в суде.

— Сядьте, Надежда Константиновна! — приказал Прыгунов. — Я же сказал, что разговор не окончен!

Казначеева нехотя села.

— Я склонен верить Елене Сергеевне! — Прыгунов посмотрел на Новицкую. — Я давно ее знаю…

— Конечно, Борис Ефимович, я вас понимаю, — саркастически скривилась Казначеева. — Подсунули нам свою протеже, чтобы она разогнала все руководство подстанции, и радуетесь. Как же – Тюленькова вышибли, Кочергина вышибли, одна Казначеева осталась! Так учтите – на мне вы зубы-то свои обломаете, сразу предупреждаю! Не на такую напали! Делайте выводы!

— Выводы я уже сделал, — улыбнулся Прыгунов. — Дело за вами. Мне кажется, что вы понимаете, как. сложно вам будет теперь работать с Еленой Сергеевной и насколько долго вы с ней сможете проработать, пока не будете уволены по решению администрации. Хотите – давайте попробуем.

— Пожалуй, сегодня мы займемся ревизией аптеки, — заявила Елена Сергеевна. — Сейчас Надежда Константиновна успокоится, и мы начнем. Затем оценим санитарное состояние подстанции, работу сестры-хозяйки, за которую тоже отвечает старший фельдшер… Короче говоря – пойдем по пунктам. А старшего врача я для начала попрошу обратить побольше внимания на карты вызовов доктора Рогачевской.

— Борис Ефимович! — Казначеева умоляюще посмотрела на Прыгунова. — Вы же сами видите, как ко мне относится заведующая. Конечно же, я не смогу работать здесь, на этой подстанции. С кем мне решить вопрос о переводе?

— Переводе куда? — не понял Прыгунов.

— На другую подстанцию, — пояснила Казначеева. — Если речь пойдет о другом регионе, то…

— Я по-разному отношусь к своим коллегам, — перебил ее Прыгунов. — Некоторых люблю, некоторых просто уважаю, кого-то терпеть не могу. Но никому я не подложу такую, простите, свинью, как вы, дорогая Надежда Константиновна. Поэтому о переводе и речи быть не может, особенно в сложившейся ситуации. Кто у вас будет кандидатом на следующую подставу? Может быть, я? Или вы Сыроежкину взятку подсунете?

— Но…

— Никаких но! Или убирайтесь с сегодняшнего дня по собственному желанию, или вылетите через три дня по нашему!

— А почему через три дня? — удивилась Казначеева.

— По выговору в день. Для увольнения по инициативе администрации, как вы знаете, достаточно трех «строгачей». Выбирайте, даю вам пару минут.

Прыгунов обернулся к Елене Сергеевне:

— Кто будет принимать дела и аптеку, вы уже решили?

— Предварительно – да, — не раздумывая, ответила Елена Сергеевна. — Временно назначу Строкову, а там видно будет.

— Строкова сегодня здесь?

— Пока нет. Я попросила ее приехать к двенадцати часам, раньше в любом случае не получится.

— Сука! — Глаза Казначеевой, казалось, были готовы испепелить заведующую подстанцией. — Тварь!

— Спасибо, Надежда Константиновна, — рассмеялся Прыгунов. — Один повод у нас уже есть. Осталось найти еще два.