Жанна Агалакова - Все, что я знаю о Париже Страница 5

День съемок в музее Орсэ может обойтись продюсеру в 17 тысяч евро, в Лувре — 25 тысяч, в парижской Гранд Опера — минимум 70 тысяч (не считая съемок купола в зрительном зале, расписанного Шагалом, это отдельные деньги). Сценарий в этих храмах искусства тоже попросят на визу.

Даже парижские вокзалы имеют свой тариф. За день съемок где-нибудь в уголке, не мешая никому, придется выложить 3 тысячи евро. А если надо, чтобы что-то двигалось или кто-то куда-то ехал, уже минимум 25 тысяч.

Интересно с этой точки зрения смотреть кино, снятое в Париже. Единственная прогулка героев по набережной — все ясно. Малобюджетное кино. Кадры в Лувре, сцена в Опера и ночной поцелуй на фоне мерцающей Эйфелевой башни — да, это кино дорогого стоит! В прямом смысле.

И только туристам все парижские виды бесплатно.

Маршрут Амели

В российском прокате оригинальное название фильма Жан-Пьера Жене «Le Fabuleaux destin d’Amélie Poulain» сокращено до «Амели». Не знаю, как вы, а я этот фильм обожаю, и Одри Тату в нем чудо как хороша.

Почти все натурные сцены в картине сняты на Монмартре, и можно пройтись маршрутом Амели, начав с улицы Лепик (rue Lepic), которая поднимается вверх от бульвара Клиши в двух шагах от метро Blanche и знаменитой «Мулен Руж».

Номер 15 по этой улице, кафе «Des 2 Moulins» — место работы Амели. К сожалению, хозяин у заведения вскоре после выхода фильма сменился, и новый сделал в зале ремонт. Зря сделал. Мог бы не тратиться. Фильм стал культовым, а кафе «Две мельницы» (так переводится его название) — местом настоящего паломничества. Оно стало настолько популярным, что новому хозяину даже приходится приковывать цепями пластиковые стулья на улице, чтобы не растащили на сувениры.

Табачного прилавка, где героиня блестящей комедийной актрисы Изабель Нанти жаловалась на свои хвори, уже нет. Сигарет здесь не купишь. Остальное — на месте, только немного изменило цвет и фасон. Но дверь в туалет, где снималась знаменитая сцена любви, кажется, та же.

Совсем недалеко от кафе на улице Толозе, 10 (10, rue Tholozé) находится кинотеатр «Studio28», один из самых старых в мире (он открыт в 1928 году). Именно там Амели смотрела кино. Для съемок эпизода (помните, Амели оборачивается в зал и смотрит на лица зрителей?) в кинотеатре напечатали специальные билеты.

Поверните с улицы Толозе направо и недалеко — на углу улиц Trois Freres и Androuet — увидите овощную лавку, в которой Амели покупала эндивий и латук у ворчливого продавца и его забавного помощника (его сыграл Жамель Дебуз). Магазинчик теперь обклеен вырезками из газет и афишами фильма. Его хозяин Али — очень расторопный и услужливый малый. Кроме яблок, помидор и разной гастрономии продает также готовый кускус на вынос. «Амели» сделала ему хорошую рекламу!

Поднимитесь еще выше к улице Жюно (rue Junot) с ее красивыми домами. Там тоже снимались несколько эпизодов. А если оттуда спуститься вниз, по другую сторону холма, к метро Ламарк-Колэнкур (Lamarck-Caulaincourt), можно увидеть один из самых уютных уголков Парижа. У этой станции метро Амели оставила слепого, любезно проведя его под руку через весь квартал и комментируя все, что видела по дороге.

На Монмартр к базилике Сакре-Кер, самой высокой точке Парижа, лучше подняться по улице du Mont Cenis или des Saules. По дороге увидите виноградники, с которых в конце сентября — октябре снимают урожай. На церемонию, проходящую обычно с большой помпой, приглашают звезд кино и эстрады. Рядом — самое маленькое кабаре в мире «Au Lapin Agile» («Ловкий кролик»). Ему больше 150 лет, там бывали Модильяни, Аполлинер, Пикассо, Брак и другие.

С площадки перед Сакре-Кер открывается потрясающий вид на Париж. Подзорная труба, с которой Нино Кянкампоикс (то есть Матье Кассовиц) высматривал Амели, все еще стоит — слева, если смотреть на город. Вам понадобится монетка в 2 евро, чтобы рассмотреть с ее помощью окрестности.

А спускаться с Монмартра лучше справа. Вдоль фуникулера идет лестница, которую можно было бы назвать самой живописной в Париже, если бы… Если бы не толпы туристов!

Навстречу солнцу

Я бегать не люблю. Скучное занятие: бежишь и бежишь, никакой интриги. В университете я едва укладывалась в норматив по стометровке, зато с удовольствием играла в факультетской сборной по волейболу.

В Париже бегают все. Во Франции это вообще самый распространенный вид спорта. Джоггингом минимум раз в неделю занимается каждый восьмой, включая стариков и грудных младенцев. Николя Саркози даже совещания проводит на бегу. Журналисты пристально следят за тем, с кем он совершает очередную пробежку. Если новое лицо — следует ждать перестановок.

В Париже даже для туристов устраивают забеги: за час-другой с профессиональным гидом можно все достопримечательности обежать. Стоит недешево — 200 евро, но приезжие бизнесмены очень довольны. Сидишь целый день на переговорах или на конференции, а потом надел кроссовки и — свежий воздух, простор, Париж!

Все мои парижские друзья бегают. Назначить встречу с ними на утро воскресенья просто невозможно — у всех пробежка. Они постоянно обсуждают, кто с какой скоростью пробежал дистанцию в прошлый уик-энд. 17 километров в час — нижняя планка.

Половина из них бегает марафоны. Один мой знакомый пробежал целых 80: Париж, Нью-Йорк, Пекин, Лондон, Квебек, Женева, Берлин… В его фотоальбоме 80 одинаковых фотографий: финиш, изможденное лицо в кепочке и веселая толпа вокруг. Он не спортсмен и никогда им не был, просто бегает каждый день в обеденный перерыв. 100 километров в неделю — норма. В свои 57 он уже раз восемь обогнул планету бегом.

В такой атмосфере не начать бегать просто невозможно. И я побежала. Конечно, 100 километров в неделю — слишком, а от 3 до 10 — вполне для меня.

Честно скажу: бегаю не ради бега, а ради непередаваемого ощущения, которое испытываешь, когда дистанция пройдена: ВСЕ! Больше бежать не надо! Это счастье.

В погожий выходной во всех парижских парках и вдоль Сены впору ставить светофоры — не бегают только ленивые и недужные. Самый массовый забег — Парижский марафон. Из десятков марафонов, проходящих в мире, этот — самый популярный, потому что самый «достопримечательный»: маршрут проходит по Елисейским полям, через площадь Согласия, далее по Риволи, мимо парижской мэрии к Бастилии, затем к древнему Венсенскому замку. И потом назад по набережной Сены, вдоль острова Ситэ и Лувра, мимо Эйфелевой башни до западных парижских окраин и Булонского леса.

Это бывает каждое второе воскресенье апреля.

В этот день у Тримфальной арки — светопреставление. Народ начинает подтягиваться к 7.00: надо получить повязку с номером и специальный чип, маленький пластмассовый кружочек, с помощью которого четко — до сотой доли секунды — фиксируется время старта и финиша. Чип обычно крепят на кроссовку. Гремит музыка, все разминаются, делают последнее перед стартом пи-пи. Туалеты — просто большие открытые писсуары, которыми заставлено авеню. Окружающие деликатно отводят глаза, все терпимы и очень доброжелательны. Потом бросают прямо на асфальт теплые одежки (прощай, дедушкин свитер!) и встают на старт. В 8.15 стартуют инвалиды на колясках, все остальные — в 8.30. Лавина граждан устремляется вниз по Елисейским.

40 тысяч бегущих одновременно.

40 тысяч: со всей Франции, Европы, из Америки, Канады, Австралии и Японии…

Это необыкновенно захватывающее и радостное зрелище: счастливые целеустремленные люди нежным апрельским утром бегут навстречу солнцу. Оно как раз поднимается из дымки в конце Елисейских, точно за площадью Согласия. 40 тысяч счастливых, уверенных в себе людей.

Я видела марафонцев в костюмах Спайдермена и Белоснежки, мужчин, одетых женщинами, и женщин поперек-себя-шире, бегунов с собакой под мышкой, с кружевным зонтиком, с политическим плакатом и громкоговорителем и даже с тележкой, груженной настоящими овощами и фруктами. Парижский марафон — немножко карнавал, на который приходят показаться и развлечься. Но большинство здесь, конечно, не за этим. Большинство хочет испытать себя.

Самые быстрые из них преодолеют дистанцию за 2 с небольшим часа. Медленные, но упорные — за 7. Каждый четвертый с дистанции сойдет. Но это не поражение. Проигравших тут нет. Тут важно не рекорд побить, а себя побороть.

Автосалон

Ни одной свободной гостиницы в радиусе 15 километров от Парижа. Каким-то чудом еще остались два свободных номера в двухзвездочном отеле на окраине у Порт Майо.

260 евро каждый.

За ночь.

Без завтрака.

Мои московские знакомые все равно будут счастливы. Как и полтора миллиона автолюбителей, раз в два года в октябре они сходят с ума и рвутся в Париж на Автосалон.

Я туда не рвусь. Я стою в пробке на бульваре Виктор, который парижский градоначальник-социалист сузил ровно вполовину, вмонтировав посредине трамвайные пути. Теперь те, кто ездит на трамвае (судя по заполняемости вагонов, их меньшинство), смотрят сверху вниз на тех, кто томится в авто (судя по смогу, их большинство).