Фиона Макинтош - Гобелен Страница 5

Они шагнули на проезжую часть, перешли на другую сторону, направились к Монмут-стрит.

Перепрыгивая через лужи, лавируя меж пешеходов, они наконец добрались до искомого кафе и со смехом открыли дверь. Стены были черные, и навес тоже черный – казалось, Уилл и Джейн шагнули прямо в логово Греха. По мере приближения к барной стойке в возбуждающем аромате шоколада все отчетливее слышались экзотические нотки свежемолотого кофе. Оба, Уилл и Джейн, нарочито и дурашливо застонали от наслаждения. На барной стойке лежал противень, под ножом в руках у молодой барменши пружинили сочные коричневые квадратики брауни.

– Не желаете ли отведать? Свеженькие, только из духовки, – предложила барменша.

– С удовольствием, – откликнулась Джейн и оторвала взгляд от полок, заставленных нарядными коробками и пакетиками. Что только не покрывают шоколадом, думала она, – лакричные палочки, фрукты, крохотные печенюшки. А сколько видов трюфелей!

– Как насчет сеанса шоколадного боди-арта? – поинтересовался Уилл, беря миниатюрный кувшинчик.

– Пожалей гостиничных прачек, – отвечала Джейн. Прежде чем заказать пухлый квадратик брауни, она вскинула бровь на заулыбавшуюся барменшу. Вкусовые рецепторы уже возбудились, Джейн причмокнула.

– Похоже, ты внесешь в наш брачный контракт следующий пункт: «Чтоб я всегда была в шоколаде», – предположил Уилл, жестом приглашая Джейн за столик.

– Внесу. И если ты будешь неукоснительно выполнять этот пункт, можешь рассчитывать на вечную любовь, – подыграла Джейн.

Когда они уселись за столик с перегородкой, Уилл заглянул Джейн в глаза, причем взгляд его был лишен прежней игривости.

– Вечность – это очень долго. Надеюсь, ты отвечаешь за свои слова, любимая.

Чтобы замаскировать удивление от серьезности этих слов, Джейн схватила руку жениха и поцеловала ее, даром что он не успел снять перчатки.

– Вечность – это, конечно, долго, но недостаточно долго, – возразила она, презирая себя за такой дешевый флирт со столь преданным ей человеком. Ах, как хотелось Джейн ощущать привязанность той же глубины; корни сомнений были ей по-прежнему не ясны.

– Горячий шоколад и кофе, – сказал Уилл подоспевшему официанту. Бедняга, он и не подозревает, какая дилемма мучает его невесту! – Еще принесите мне яичницу-болтунью на тосте. А моей спутнице – один из этих ваших неприлично сладких брауни, да не жалейте шоколадной глазури.

– Вы в отпуске? – поинтересовался официант.

– Нет, на работе, – с улыбкой ответил Уилл. – Через неделю я читаю лекцию в северной Англии. Я правильно выразился?

Официант покосился на Джейн. Она еще рта не раскрыла, но он явно не сомневался в ее британском происхождении. Может, виною была ярко-желтая с синей отделкой куртка Уилла – истинный британец никогда бы не надел такую зимой; может, официанта навел на мысли загар Уилла, только он сразу сделал вывод: перед ним американец. Да плюс южный протяжный выговор.

– У нас принято говорить «на севере Англии», – с улыбкой в адрес официанта поправила Джейн и сняла непромокаемый коричневый жакет.

– А потом я намерен жениться на моей прелестной возлюбленной, – добавил Уилл.

Джейн смутилась, опустила ресницы. Официант смотрел со скрытой насмешкой.

– Поздравляю. Выходит, дел у вас хоть отбавляй. Свадебный переполох. Только знаете что? Для невесты вы уж больно спокойная.

Джейн качнула головой.

– Просто до свадьбы еще много вре…

– Займитесь нашим заказом, приятель. Проследите, чтобы шоколад был насыщенный и горячий. Моя невеста любит погорячее.

Намек не произвел на Джейн впечатления, ничуть не задел. Джейн не понравилось, что Уилл говорит за нее. Стаскивая перчатки и небрежно сдергивая шарф, она с отвращением думала, что утренняя морось к вечеру наверняка преобразуется в гололедицу. Неподходящая погода для американского туриста; впрочем, Уилла и на серфе не представишь, даром что вырос он во Флориде. Наверно, и там не все возле океана живут.

Уилл тоже снял перчатки, помогая себе ровными безупречными зубами, казавшимися еще белее от бронзового загара. Руки его потянулись к рукам Джейн.

– Замерзла, да?

– Уже согрелась, – возразила Джейн.

Уилл поцеловал ей руку.

– Давай после завтрака вернемся в отель, в теплую постельку…

– Мы и так в теплой постельке двое суток провели, – напомнила Джейн.

– Пусть будет трое суток – для ровного счета. И вообще, кому какое дело?

– Твоему отцу, кажется, есть дело, – съязвила Джейн.

– Папа не сомневается в нашей любви, – рассмеялся Уилл. – А на то, что он тогда сказал, не обращай внимания. Он имел в виду, мы торопимся со свадьбой, только и всего.

– Может, и торопимся.

Фраза вылетела прежде, чем Джейн успела прикусить язык. Уилл как-то странно посмотрел на нее, заулыбался, будто знал: на самом деле Джейн так не думает.

– Мы с тобой были возлюбленными в прежних воплощениях, Джейн. Наша встреча в этой жизни предрешена.

– Неужели? А свадьба – она тоже предрешена?

Уилл продолжал, словно не замечая тревоги в голосе Джейн:

– Я уверен: мы в каждом воплощении были любовниками. Умирали – и снова воплощались, и снова в той же ипостаси. И находили друг друга. Иначе почему, как ты думаешь, я влюбился в тебя с первого взгляда?

Джейн стало смешно.

– Грядущую лекцию цитируешь? По-моему, мы и в гостинице на Севен-Дайалс поселились исключительно потому, что семь дорог напоминают тебе твои обожаемые линии лей.

Уилл состроил обиженную гримасу.

– Мы, ученые, предпочитаем термин «прямые пути».

– Прямые пути, или линии, или линии лей… А еще пришельцы, магия, спиритизм, – передразнила Джейн. Потянулась к его рукам. – Не обижайся. Ты же знаешь, под каким я впечатлением от твоих исследований.

– Только ничего в них не понимаешь. Даром что я тебе уже два месяца пытаюсь объяснить.

Официант поставил перед Джейн деревянную тарелочку с брауни, чем вызвал удовлетворенный вздох. Сама Джейн, правда, заказала бы на завтрак что-нибудь посущественнее – и поострее. Но теперь, при виде лакомства, у нее слюнки потекли. Вскоре появились и чашки с шоколадом и кофе.

– Объедение, – констатировала Джейн, откусив крошечный кусочек. Ей очень хотелось вонзить вилку в тост с яичницей на тарелке Уилла. – Ну и что ты намерен поведать коллегам о своих невнятных линиях?

– Они очень даже внятные, – добродушно возразил Уилл.

– Но магическими их не назовешь. Неужели ты действительно веришь в волшебство?

– Я – геофизик, – нарочито важным тоном начал Уилл. – Мое дело – объяснять явления окружающего мира посредством исследований. Ни больше, ни меньше. Природа линий, условно называемых прямыми путями, пока не объяснена, однако у нас имеются теории – главным образом вразумительные, хотя есть среди них и откровенно смешные. Только знаешь что, милая? Когда некоему явлению нет полного объяснения, обязательно найдутся персонажи, желающие удариться в сверхъестественное. Зато мои братья по разуму всегда тяготеют к научно обоснованным теориям – которые сами же и создают.

– Расскажи о том, чего пока не можешь объяснить, – попросила Джейн.

Уилл вздохнул, грустно улыбнулся.

– Многие считают, что линии лей, служащие для связи святых мест, имеют прямое отношение к феномену аномально сильных магнитных полей. В Китае такие линии называют драконовыми; последователи учения фэн-шуй тысячелетиями обращались в своей практике именно к ним. Предположительно, птицы и звери мигрируют именно по этим линиям. Отдельные группы, входящие в движение «нью-эйдж»… не стоит приравнивать этих людей к буйнопомешанным лишь потому, что они позволяют своим мыслям воспарить над научными объяснениями реальности… так вот, отдельные представители движения «нью эйдж» полагают, что эти огромные воронки магнитной энергии не что иное, как порталы, или ворота в параллельные миры.

– Ты шутишь, да?

Улыбкой Уилл дал понять, что прощает Джейн эту реплику, но выразил сожаление, чуть передернув плечами.

– Видишь ли, человек так устроен – не может без веры в чудеса, хоть режь. Только логично, не найдя научного объяснения, навешать на то или иное явление потусторонних качеств. В Шотландии я намерен рассказывать об успехах в исследованиях феномена линий лей.

– А теперь подумай – как бы мы встретились, если бы я не поехала к родственникам в Корнуолл, а тебя не занесло на Лендс-Энд?

Почему она не может остановиться? Почему всячески муссирует тему их случайной встречи? Неужели надеется, как от щипка, очнуться от очередного ответа Уилла; неужели считает, что мечты занесли ее в альтернативную реальность?

«Оглянуться не успеешь, Джейн, как прошествуешь в белом платье по нефу и ляпнешь: «Я согласна». Потом одумаешься, да поздно будет!»