Ник Хорнби - Голая Джульетта Страница 5

Из Википедии — свободной энциклопедии

«Джульетта» — шестой альбом автора-исполнителя Такера Кроу, вышедший в апреле 1986 года. Последний хронологически студийный диск этого автора. В том же году Кроу прекратил всякую деятельность, связанную с музыкой. Сразу после выхода альбом вызвал восторженные отклики; впрочем, как и остальные записи Кроу, рекордных уровней продажи не достиг (29 место в еженедельных чартах журнала «Биллборд»). С течением времени, однако, критика подняла этот альбом на щит, поставив его рядом с «Кровью на рельсах» Дилана и «Туннелем любви» Спрингстина. Альбом «Джульетта» посвящен сложной истории взаимоотношений Кроу с Джули Битти, признанной красавицей и яркой фигурой общественной жизни Лос-Анжелеса начала 80-х годов, от завязки («Кто ты?») до драматического разрыва («Ты и твой гламур»), после которого Битти вернулась к мужу, Майклу Пози. Композиции второй стороны альбома пропитаны страдальческими интонациями редкой интенсивности.

Примечания

— Музыканты, принимавшие участие в создании альбома, сообщали о психической неуравновешенности Кроу в период работы. Скотти Филипс вспоминал, что Кроу перед началом записи «зажигательного» соло на гитаре в «Ты и твой гламур» наскакивал на него с зажженной кислородно-ацетиленовой горелкой.

— В одном из последних интервью Кроу выражал удивление по поводу энтузиазма своих фанатов. «Да, они из штанов выпрыгивают от восторга. Но я их не понимаю. Ведь это ж вопли человека, которому клещами ногти рвут. Кому в радость такое слушать?»

— Джули Битти в 1992 году утверждала, что не держит дома диск «Джульетты»: «Мне это ни к чему. Если мне захочется, чтобы на меня орали три четверти часа, я позвоню матери».

— Влияние «Джульетты» на их творчество признавали такие музыканты, как покойный Джефф Бакли, Майкл Стайп и Питер Бак из группы «R.E.M.», Крис Мартин из «Колдплэй». Сайд-проект Бака «Минус пять» и «Колдплэй» записали песни для мемориального альбома «Что значит имя?»[3], выпущенный в 2002 году.

Список песен альбома

СТОРОНА 1

1) Кто ты?

2) Измена

3) Влипли

4) В бездне

5) Кого ты любишь?

СТОРОНА 2

1) Грязная посуда

2) Кто лучше?

3) За день двадцатый звонок

4) Она вызвала копов

5) Ты и твой гламур

Глава 2

Углубившись в фотоархивы своего компьютера, Энни размышляла о смысле существования. Не попусту ли потратила она все прожитые годы? Она не страдала ностальгией, да и к луддизму не склонялась. Свой айпод одна однозначно предпочитала древним виниловым дискам Дункана. Ей нравилось выбирать из сотен доступных телевизионных каналов, она не расставалась с цифровой фотокамерой.

Раньше, получив свои снимки из фотолаборатории, не надо было возвращаться к ним снова и снова. Перебрал две дюжины отпускных фотографий, из которых менее половины хоть куда-то годятся, сунул в ящик и забыл. И никаких сравнений, сопоставлений с прошлогодними, позапрошлогодными и еще более ранними. Теперь же она не могла устоять перед соблазном: открывала новые снимки, поневоле вытаскивала старые, сравнивала, выстраивала цепочки, прослеживала тенденции… и эта связность, слитность, бесшовность начинала ее подавлять.

Вот последние. Дункан. Энни. Дункан и Энни. Снова Дункан и Энни, Энни и Дункан, Дункан перед писсуаром, притворяется справляющим малую нужду… Нет, конечно же, нет смысла заводить детей только ради того, чтобы пополнить фотоархив. С другой стороны, однако, бездетность подталкивает — особенно когда ты не в духе — к выводу, что снимки твои скучноваты. Никто на них не подрастает, никакие детали пейзажа не напоминают ни о каких памятных событиях. Дункан и Энни медленно стареют, набирают солидности — вместе с лишним весом… Тут она похвалила себя за лояльность в отношении Дункана. Она-то набирала вес медленнее, чем ее партнер. Разумеется, у Энни хватало незамужних бездетных подруг, но их каникулярные фотоснимки обычно отличались завидным многообразием. На них не фигурировали те же двое, чаще всего в тех же футболках и тех же очках, да еще возле одного и того же плавательного бассейна неизменного отеля под Амальфи.

Ее одинокие подруги вовсе не такие уж одинокие. Во время своих разъездов они встречают новых людей, знакомятся, заводят друзей. Дункан и Энни никогда ни с кем не знакомились. Дункан и заговаривать-то с незнакомыми опасался, неведомо почему. Однажды, сидя перед тем самым отелем близ Амальфи, он заметил, что кто-то читает такую же книгу, что и он, — биографию не слишком известного идола блюза или соул. Кто-нибудь другой — пожалуй, что и любой другой — на его месте счел бы такое стечение обстоятельств удобным случаем для знакомства, разговора, может, даже совместной выпивки и обмена электронными адресами. Дункан же отправился в номер и сменил книгу, дабы другой читатель не заметил совпадения интересов. Может быть, и не вся ее жизнь бесцельна, а лишь годы, проведенные с Дунканом? Может, что-то имело смысл? Время до встречи с Дунканом, до 1993 года? Фото их американской поездки не улучшили настроения Энни. Какого дьявола, фотографируясь перед магазином женского белья в нью-йоркском Квинсе, она скопировала позу Такера с обложки его альбома «Мы с тобою оба»?

Внезапное отречение Дункана от Такера и всего кроуведения положения не улучшило. Энни без конца донимала его, пытаясь выяснить, что с ним стряслось у дома Джульетты, но он лишь неубедительно бубнил, что давно уже склонялся к разрыву с давним хобби, что утро в Беркли лишь подвело черту под его решением. Явная чушь. Энни помнила, как он бредил этим событием, предвкушал его еще тем утром; она не могла не заметить его потрясенного состояния по возвращении в отель. Значит, в Беркли с Дунканом произошло нечто, по значимости сравнимое с событием, возбудившим нескончаемые толки в среде кроуфанов и кроуведов: с миннеаполисским «сортирным переворотом» в сознании Кроу.

Она закрыла фотоархив и спустилась в холл, подобрать с пола почту, валявшуюся там с момента их возвращения. Дункан уже утащил «амазоновские» бандероли, бросив остальное нетронутым. Энни просмотрела свою почту, потом на всякий случай, чтобы случайно не выкинуть в мусор чего-нибудь интересного, перерыла и его почту. Приглашение на конференцию преподавателей английского, два страстных призыва завести эпохальные кредитные карточки и конверт плотной коричневой крафт-бумаги с письмом и компакт-диском в прозрачном кармане.

Энни развернула письмо.

Дорогой Дункан, давненько мы с тобой не общались, хотя, честно говоря, и повода-то толкового не выпадало, ведь так? Прилагаемое мы собираемся выпустить через пару месяцев, и я считаю, ты заслужил право прослушать диск одним из первых. Кто бы мог подумать! Уж точно не я.

Да и ты бы не мог, полагаю. В общем, Такер решил, что настало время. Здесь акустика, демо-соло всех песен альбома плюс два невыпускавшихся трека той же серии.

Мы назвали ее «Голой Джульеттой» — как бы «Джульетта» без прикрас, как она есть.

Насладись — и откликнись!

Успехов!

Она держала в руках новый релиз Такера Кроу. Энни ощутила усиленное сердцебиение. Волнение ее не было отстраненным переживанием за Дункана, как если бы его, скажем, вдруг назначили премьер-министром. Ей пришло в голову, что надлежит что-то предпринять, однако что именно? Позвонить Дункану на сотовый не выйдет, ибо его мобильник — вот он, перед нею, воткнут в розетку рядом с чайником, заряжается. На айпод ему тоже альбом не перекинешь, он прихватил игрушку с собой в колледж. Они вернулись из отпуска с разряженными батареями во всех приборах и не успели все перезарядить. Что же все-таки делать?

Она вынула диск из пластикового кармана и вложила его в переносной плеер, который обнаружила на кухне. Палец ее направился к кнопке включения воспроизведения и застыл. Следует ли прослушивать альбом раньше, чем это сделает Дункан? Подобного рода ситуации — не редкость в истории их взаимоотношений. То, что, с точки зрения стороннего наблюдателя, совершенно ничего не значило, приобретало у них критическое значение, заряжало взаимной неприязнью. Энни могла рассказать своей коллеге Роз о бешеной реакции Дункана на прослушивание нового компакт-диска и получить полагающуюся дозу сочувствия со всеми непременными ахами, охами и вздохами, но она открыла бы не все. Она преподнесла бы подруге свою версию, осветила вопрос с точки зрения заинтересованного лица, опустила бы подоплеку. Можно ахать и охать, если не вник в суть вопроса, но Энни слишком хорошо знала Дункана: она понимала, что, прослушав диск в отсутствие сожителя, совершает акт агрессии. Чего, разумеется, не понял бы сторонний наблюдатель.