Китлинский - Клан – моё Государство 5 Страница 5

– Высоко ты взлетел, спору нет. Но в ЗТ такие суммы тебе никто не обернет. Металла нынче по миру столько нет. И за десять лет не собрать. Тысячу шестьсот тонн!! Что ты!!?

– А они во что предлагают?

– Не задают там таких вопросов. У них гарантия. У тебя при передаче считают на золото по курсу, а при получении массу множат на курс дня забора. Золото в цене растёт. Процентов не дают, но шанс сохранить верный. Ты же ко мне пришёл для сохранения выяснить?

– А под проценты берут?

– Брали. Теперь берут выборочно,- Скоблев встал и предложил:- Чего выпьешь?

– Вино есть?

– Какое тебе?

– Что-нибудь лёгкое белое.

– Испортила тебя Франция,- пошутил Скоблев, доставая из шкафа бутылку марочного французского вина, купленного накануне в супермаркете за пятсот долларов, специально к приходу Пороховщикова, тарелку с сыром. Возле столика открыл её штопором, плеснул в стакан чуть-чуть и молвил:- Дорогое, мать её, удовольствие!

– Хорошее вино – золото,- ответил Пороховщиков, глотнул и добавил:- Не бормотуха с плодбазы. Небось, покупал с расчётом!?

– Чего скрывать! Твоя слабость к вину многим известна, купил. Я ж тебя в гости звал!

– Мы отвлеклись. Какая им в додачу денег нужна информация?

– Что тебе сказать!? Они под обман не берут. Главное – порядочность вкладчика.

– Намекаешь?!!

– Не я! Принцип у них такой. Да и риски, ты мне прости за грубое слово, приходят блядь с деньгами. Ты же их не на пустом месте нашёл. След за ними. И тут он материальный, а подтверждение там на счетах. Их со счетов перегонять придётся к ним и не просто, а под проект какой-то, где ты в контрактах фигурировать не моги. Если это миллион или два, кто заметит, а миллиарды внимание привлекут пристальное. Наверное, не в одной стране и банков с сотню?

– Много!- подтвердил, не вдаваясь в подробности, Пороховщиков.

– Вот видишь! И банки, когда от них забирают, выражают неудовольствие.

– Так мне писать биографию, что ль?!

– Бумаг там не рассматривают. Они никого не интересуют. Это не фирма по отмыву грязных денег, пойми. Это солидная контора, состоящая в системе мировых финансов и под законом. Они взяли у тебя, а тут приходит козлик и тычет им постановление, что ворованное прячете, будьте любезны вернуть, а он у них в обороте по сохранению. Что делать? В одночасье таких денег нигде не одолжишь. Но счёт могут арестовать и им кроме убытков ещё куча неприятностей, так тебе скажу.

– Согласен, что деньги у меня не чистые,- Пороховщиков делает два глотка и бросает ломтик сыра в рот.- Но их необязательно сводить на один счёт.

– Ты во Франции поднаторел в этом, но и мы не лыком шиты,- Скоблев открывает себе баночку пива.- У тебя, так понимаю, целая армия надёжных людей ждёт за воротами сигнала, ехать открывать счета.

– Туговато у меня с людьми!

– А у кого они есть?

– Анатолий Давыдович, не терзай мне душу. Знаешь ведь, где я был. Дружба дружбе рознь. После возвращения домой я рубля никому не доверю. Давай, советуй!?

– Есть один вариант, но я тебе о нём, если что, не говорил. Это на случай, коль тебе будет не по вкусу. По моим подсчётам тебе отдали полсотни миллиардов. Есть толк, что часть из них в ЗТ. До пяти. Ещё ты своей родне передал кое-что, по слухам два или около того, а ко мне притопал с двадцатью.

– Всё-то ты ведаешь!!

– Знаю, знаю. Даже о том, как их эти сучьи дети делали, как тебе отдавали, всё знаю. Я ж в этой стране, по названию Москва, ухарь ещё тот!- Скоблев улыбается.

– Тебя интересует, где остаток?

– Да мне, Валерий Дмитриевич, вообще по барабану всё. Деньги в том числе. Человек я сторонний в делах этого государства токмо с виду, но свой интерес не упущу. Остатками интересуюсь по иной причине. Жадность.

– А вот в это я не верю!- восклицает Пороховщиков.

– И зря. Хорошо, думаю я сам себе, помогу я ему, а почему нет, от меня не убудет, сохранить капитал. Он же мне не чужой, свой, русский. Не враг, не янки. Он мою помощь в последствии учтет, может даже моей фирме что-то подкинет. Не мне лично,- Скоблев машет рукой,- мне уже скоро к земле, а с собой что взять? А вот тем, кто дело моё примет, не помешают. Но мысль меня изнутри ест. Точно знаю, что уже никто у него в сохран не возьмёт, и потому он приходил. А предлагает только половину. И мне обидно! Выходит, что вторая половина коту под хвост? Ты мне, в жадность мою не веря, плюнь в лицо. Они украли, ты их прижучил к стенке, а всё равно убыток. Кому? Тебе? Нет. Мне? Нет. Им? Им уже достались сухари и лагерные нары. Стране? И ей ничего. Народу? О нём ни слова.

– А ты, стало быть, о стране беспокоишься?

– Сказал бы я тебе, но не стану,- Скоблев открывает вторую баночку пива, пьёт.

– Родиной меня упрекать не надо. Я не за идею там, во Франции, двадцать лет оттрубил. Семью бросил и вернулся. Очень тебя прошу, не упоминай её?!!

– Ладно,- соглашается Скоблев.

– Значит, ты с ними всё обговорил и они согласны. Но информация о пятидесяти прошла?

– Прошла! Она давно пронеслась.

– Может это и к лучшему,- Пороховщиков вздыхает и наливает себе в стакан вино.

– Тебе видней.

– Сорок пять они возьмут?

– Ого!!!- у Скоблева отвисает челюсть.

– Вот тебе и ого! Только я их раздоил, посыпались кризисы. В Корее, Индонезии. Поплыло всё безостановочно. Следом тут завертелось. Как, блядь, извини, накаркал кто-то. Ничего не успеваю. Надеялся, что уляжется. Тешил себя надеждами, а сейчас чувствую – всё, час настал. Или или. Полцарства за коня! Какие они выставляют условия?

– Только всё о хозяине.

– И всё-таки понять не могу! Ну, на кой я им нужен?

– Не ты!- возражает Скоблев.- Информация о тебе. О твоей порядочности. Сам-то ты как раз и не нужен сто лет в обед. Имя твоё нигде фигурировать не будет. Всё оформят на человека тебе известного.

– А как я смогу получить? Или распорядиться?

– Сообщаешь куда и кому, сколько. Их перед выдачей прогонят, чтобы стемнить счета.

– Гарантии?

– Поручитель.

– Ты!?

– Нет. Стар я для этого. Да и суммы!

– Только не предлагай мне своих в поручители.

– Его ты сам должен выбрать. Вот кому бы ты в мире мог доверить? Самое святое?

– Только себе.

– Молодец!! Им ты и будешь,- Скоблев хлопает себя по коленкам.

– Запутал!- Пороховщиков смеётся.

– Всё верно. Тебе выдадут в хранение вексель на предъявителя. Себя и впишешь.

– А вексель на что?

– На акции.

– Какие?

– Надёжные.

– На сорок пять!!?

– Конечно.

– На фронте новых технологий пусто,- предупреждает Пороховщиков.

– Так ли уж!

– Почти.

– Хорошо. Ты в химии сидишь глубоко, поймёшь. О высокомолекулярных полимерах слышал?

– Сам с ними работал.

– Которые с памятью?

– Теоретически.

– Сейчас продемонстрирую,- величественно Скоблев уходит к сейфу и приносит мячик для большого тенниса. Достаёт из кармана перочинный ножик и подаёт оба предмета Пороховщикову.- Режь!

Тот отрезает от мячика сегмент, но мячик тут же восстанавливает форму. Проделывает обрезание несколько раз, но результат всегда одинаковый.

– Полый делается,- подмечает он.

– Масса из центра перемещается к поверхности, заполняя отрезанные места,- Скоблев пьёт пиво.- Во дворе стоит авто "ситроен", кстати, у которого вечные шины. Они не только протектор восстанавливают, но и меняют его фигурацию в зависимости от покрытия дороги и погодных условий. Сходи, брызни на них вино из бутылки и режь.

– И!??

– В такое можно вложить сорок пять?

– Мне вексель подо что конкретно?

– Под акции концерна, который со следующего года ставит эти шины на поток. Не ЗТ, извини, но это всё в прошлом. Вообще-то у них есть и другие предложения, только мне поручили с тобой говорить об этом. Поскольку ты сам в химии голова.

– Вот как!! Анатолий Давыдович! Я в химии, верно, ты подметил, секу. Знаю все химические концерны мира. Что и где они производят. А в матушке Европе бывал на всех заводах. Там нет ничего подобного и близко.

– Правду говоришь! Не было. В Европе многое поменялось. На карту глянь?

– Допустим. Смягчаю тем, что не был в соцстранах, но информацию об их усилиях имел из данных разведки. Заметь себе, не нашей, а французской.

– Хочешь, чтобы я тебе назвал концерн?

– Не требую, но желательно.

– "Дитрих Контрол ГМХ технолоджи",- произносит Скоблев.

– Образован в восточной Германии в 1996. Основной вид продукции – резинотехнические изделия для промышленного использования. Так?

– Не знаю. Меня номенклатура их товаров обходит стороной.

– А шины?

– Прислали четыре года назад для обкатки на наших паршивых дорогах. Прислали тайно. Штучное производство.

– Так долго обустраивали технологический поток?

– Я не в курсе, Валерий Дмитриевич.

– Давыдович! Сведи меня с кем-то из руководства.

– Этого не могу. Знают они, что ты работал во Франции, что химик, что другой у тебя профиль. Однако, побоивание есть на твой счёт. Конкуренция, братец. И от неё ускользнуть невозможно. Ведь за тебя, что ты не сучок, поручителя днём с огнём не найти.