Робин Уильямс - Ассистенты Страница 5

И он непременно сделает это. Я уверен. Сценарий лежит в боковом отделении его портфеля. Каждый вечер, когда он уходит домой, я напоминаю ему про это. Я знаю, скоро он найдет время. Может, сегодня посмотрю на него грозным взглядом. Поиграю мускулами. Я заставлю его сдержать слово.

КЕЙША

Черт возьми, этот парень ненормальный.

Снова устроил здесь вечеринку, как будто он Роберт Дауни-младший после реабилитации. Я даже не могу припарковаться, потому что пять машин заблокировали проезд. Приходится остановиться на проезжей части. Сейчас десять утра, а музыка звучит так громко, что вот-вот перебудит всех местных жителей. У него в голове шумит, как в колонках! От басов венецианское окно грозит вылететь прямо в сад. Беру завтрак для Тревиса — упаковку из двенадцати «Маунтин дью» [11] и десяток пончиков «Криспи крем» — и направляюсь к дому. Нет, я не работаю в службе доставки «Флай». Мой босс — девятнадцатилетний Тревис Траск, самый популярный герой тинейджеров после еще одного белого парня по имени Лео.

— Привет, малышка.

— Лу, выметайся из частных владений.

— Вообще-то тротуар не является его собственностью, — звучит ответ.

Кожа Лу очень темная — цвета кофе эспрессо и абсолютно гладкая. Мускулы на своих местах, длинные косички-дреды собраны сзади в хвост. Огромный фотоаппарат с телеобъективом свисает с шеи.

— Скажи это полицейским.

— Перестань. Зачем ты так со мной?

Я успела сказать, что у него улыбка, как у Дэнзела? Должна признать, в Лу что-то есть.

— Почему бы тебе не последить за Джастином Тимберлейком или еще каким-нибудь популярным парнем, который поет под фонограмму, не попадая в такт? — интересуюсь я.

— На Джастине не заработаешь столько, сколько на Тревисе Траске.

— Кто ты по гороскопу? — спрашиваю я.

Мой вопрос застал его врасплох. Он широко улыбается:

— Я Лев, малышка.

— Из чего следует, — бормочу я, — что ты слишком самоуверенный, властный и эгоистичный.

— А какой у тебя знак?

— Не твое дело! — поворачиваюсь я. Мой знак — Рыбы. А огненные и водные знаки не смешиваются. Понимаете, о чем я?

— Малышка, объясни, почему ты так себя ведешь? Помоги мне сфотографировать твоего босса, и мы поделим деньги, шестьдесят на сорок.

— Я не торгую Тревисом.

— Что ж, тогда хорошего тебе дня, — говорит он. А я отдаю должное его вежливости.

Пробираюсь мимо машин к дому. В нем пять спален, три ванные комнаты, бассейн. Из окон открывается вид на долину. Дом был построен в начале семидесятых, из чего следует, что он уже далеко не в лучшем состоянии. Зато расположен в Энсино — одном из самых модных мест в этом районе, и поэтому его стоимость достигает двух миллионов двухсот тысяч.

У двери музыка слышна еще сильнее. Захожу внутрь, и мне кажется, что рушится плотина. Мощный звук практически сбивает меня с ног. Это рэп с очень «милыми» словами: «Ниггер, ниггер, дерни триггер». Исполнителя зовут А'Айт — для всего белокожего населения «Олл Райт», что означает «все в порядке». На его диске «Собьем спесь с белых» есть песни с названиями «Вставь чуваку», «Моя хата в огне» и «Ф*@к #%&*».

Я не понимаю этот сумасшедший хип-хоп. Знаю, большинство моих братьев и сестер по крови скажут, что нужно аннулировать мою афроамериканскую карточку, но ничего не могу с собой поделать. У меня более тонкий музыкальный вкус. Я предпочитаю джаз, и это у меня в крови. Мой отец — знаменитый Эдди Кристи, пианист и основатель «Квартета Эдди Кристи». В конце пятидесятых — начале шестидесятых они выпустили больше альбомов, чем любая другая джазовая группа. Близкими друзьями отца были Сэмми Дэвис-младший и Нэт Кинг Коул. Но я никогда не видела их, да и отца едва знала. Он умер, когда мне было шесть лет. Единственное мое воспоминание о нем: высокий человек с темно-коричневой кожей и тонкими усами, от которого всегда пахло кубинскими сигарами и бренди. У него были крупные ладони с тонкими пальцами — такими же, как у меня.

В доме пахнет, словно в баре перед закрытием. Я иду в сторону гостиной, но не вижу ни единого человека. Современная мебель не сочетается с жизнью в стиле «Семейки Брэди». У замшевых дивана и кресел — хромированный каркас. Кофейный столик стоит на основании из гранита, а сверху накрыт стек-дом, по форме напоминающим почку. Две большие скульптуры из металла тоже выполняют функции мебели. Хотя их нельзя назвать слишком прочными. Однажды я попробовала присесть на «оттоманку», и она не выдержала вес моей толстой задницы.

Ковер с длинным золотистым ворсом завален бутылками «Столичной» с фруктовым вкусом и пустыми пивными банками. Яркие пакеты от чипсов «Ранч доритос» и упаковка от гамбургеров из «Ин энд Аут» валяются на кофейном столике рядом с металлическим подносом, на котором рассыпан белый порошок. Тут же я вижу голубую стеклянную трубочку Тревиса, несколько свернутых листков бумаги и дорожки кокаина, словно ожидающие жадного вдоха.

Басы сотрясают комнату, как подземные толчки во время землетрясения. Хочу выключить музыку и открываю полку со стереоаппаратурой. Это домашняя цифровая развлекательная система, собранная из лучших компонентов: проигрыватель цифровых дисков «Сони», усилитель и тюнер «Ямаха», кассетная дека «Накамиши», домашний музыкальный автомат «Денон», сабвуфер [12] и колонки «Бозе». Черт возьми, постоянно забываю, как она выключается! Жму на все кнопки подряд. Басы начинают звучать еще громче, и кажется, сейчас упадут картины со стен. Мне удается справиться с басами, но теперь верхние частоты верещат так пронзительно, что еще немного и мои барабанные перепонки не выдержат. Нахожу нужную кнопку, но при этом случайно включаю радио. А'Айт больше не поет, зато во всю глотку орет журналист Говард Стерн, издевающийся над какой-то порнозвездой. Где же выключается громкость? Не вижу ни одной ручки! Только кнопки и голубые лампочки. Нажимаю еще на одну кнопку, но на этот раз включается телевизор — сцена из «Криминального чтива». Самюэль Л. призывает меня сохранять спокойствие, как это умеет делать автогонщик Фонц. Я уже почти теряю хладнокровие, когда наконец нахожу нужную кнопку. Бью по ней, и дом погружается в зловещую тишину. Где-то вдалеке слышен лай соседской собаки.

Очень хочу есть. По дороге на кухню едва не наступаю на двух обнаженных молодых людей, в бессознательном состоянии лежащих за диваном. Парня я узнала сразу. Это Поуки-пихун — главный почитатель таланта Тревиса. Его прозвали так из-за привычки трахать кого угодно в юбке. Грязные светлые волосы повязаны краской банданой, на правом предплечье — татуировка обезглавленной женщины. Однако ненависть Поуки к женскому полу не мешает ему прижиматься к девушке, лежащей рядом с ним. Я не Кристи Лав, но не могу не заметить, что эта девушка очень похожа на проститутку, а ее грудь, гордо торчащая вперед, как оранжевые дорожные конусы, может означать лишь одно — она стриптизерша. Смотрю на сморщенный член Поуки, интересно, насколько он может увеличиться в размере? Решаю, что не сильно. Перед тем как уйти из комнаты, еще раз украдкой бросаю на него взгляд.

Вхожу на кухню одновременно с Мартой. Это экономка — миниатюрная мексиканка лет шестидесяти с седыми волосами, уложенными в стильную копну. Марта — большая любительница огромных ярких серег. Сегодня из каждого уха свисает миниатюрный ярко-розовый автомобильный ключ. Мы с Мартой знакомы давно. Честно говоря, она меня вырастила, одна без чьей-либо помощи. Мамы никогда не было дома, а потом, еще до того как я начала ходить, она умерла от передозировки наркотиков в номере мотеля в Вегасе. А через несколько лет, когда умер отец, Марта стала моим официальным опекуном.

— Ковер за диваном нужно почистить пылесосом, — сообщаю я.

Марта поджимает губы:

— У этого парня вечеринки каждый день. Это плохо. Опасно.

— Ты сама знаешь, что делать.

Марта исчезает в кладовке, что-то бормоча. Ставлю коробку с «Маунтин дью» и пончиками на край стола. Очень хочется открыть ее, но я борюсь с этим желанием. Как и все Рыбы, я тяготею к излишествам, и мой организм удерживает воду, поэтому я немного полновата. Я пообещала себе есть поменьше сладкого, но не могу с собой справиться. Касаюсь коробки, потом сжимаю руками талию, чтобы осознать, где в итоге осядут эти маленькие пончики. Что ж, мне нужно похудеть всего на пятнадцать фунтов. Я ведь не такая толстая, как Стар Джоунз. Эта тетка похожа на огромный черный кожаный диван в парике. Кроме того, я высокая. Конечно, не такая, как игроки женских команд НБА, — я никогда не выйду на поле и не буду играть, но все же моих пяти футов девяти дюймов вполне достаточно. Подумаешь, сбросить всего лишь несколько фунтов! В моем гороскопе на сегодня написано: «Не нужно себя стыдиться, личные изменения происходят медленно, но попробовать, несомненно, стоит!»

Решаю проявить выдержку и ухожу из кухни. Марта уже в гостиной, рядом с Поуки и его девчонкой. Она держит пылесос над головой парня, смотрит на меня прищурившись и резко нажимает кнопку. Ужасный шум заставляет «гостей» проснуться.