Ирина Дедюхова - О человеках-анфибиях Страница 5

И таким образом они до самого утра хороводились… К утру все устали, разбрелись по своим комнатенкам, притихли… Лежат, в потолок, не мигая, смотрят и на суку-жизнь обижаются. Макаровна там пошныряла среди домашних, да и к подружке подалась с чакушкой, чтобы немного развеяться от такой тяжелой моральной атмосферы…

Вдруг прибегает она обратно из гостей вся апоплексически раскрасневшаяся. Мычит что-то невнятное, руками машет. И видно по ней, что мысль у нее какая-то зародилась, а в слова облечься не может. Ну, это понятно. Можно съехать из деревни, только деревня из тебя до гробовой доски не выедет. Но кое-как удалось из нее всем обществом вытянуть, что Женька-то у тех, к кому она в гости ходит, вылитый ихний Женечка! Тут вроде для всех что-то забрезжило, надежда вроде как оформляться стала!

Дусик в подтяжки вцепился, стал по квартире размашисто шагать и размышлять вслух потоком сознания, что не такой уж это и писец… Им только с отъездом спешить не надо… У старухи сильная аритмия и ишемическая болезнь сердца… С Гогулидзе ей долго не продержаться… А после похорон никто и не вспомнит о коммунистической пропаганде среди чукотских оленеводов… Действительно, только с Женькой проблема остро под кадык направлена… И если вместо одного Женьки подсунуть им другого, то ведь еще все может обернуться вполне замечательно! Чего, к примеру, тому чужому Женьке на гражданке светит? Хер с ушами! А тут его разным полезным навыкам обучат… Авось и выживет!

Тут все радостно загалдели! Начали стратегию до тактики доводить, до явок-ксив, до паролей-отзывов, до контрольных выстрелов в затылок… Сами не заметили, как помирились, слились в едином порыве и скушали все, что с вечера наготовили.

Накануне приезда спецмашины Вилена Рэмовна позвонила Вале-дусику. Изможденным, но непререкаемым тоном сказала: «Валентин! Ты почему до сих пор на Чукотку не выехал? Сынка проводить лично желаешь? Кстати, о сыне… Зайдешь ко мне в приемную, там приказ секретный лежит с семью сургучными печатями. Пускай твой сын с оказией до бета-гаммы захватит. И смотри, чтобы без всяких у меня шуточек!»

Дусик все же нашел в себе силы поговорить с ней ласково и так вежливо, что Вилена Рэмовна даже на минуту засомневалась в своей правоте, пожалела о былом… Но сделанного не воротишь, да и Гогулидзе ее как раз отвлекал от телефонного разговора. Буркнула она в ответ на сладкие заверения дусика о точном исполнении всех ее приказов: «С партийным приветом!» и бросила трубку.

С этого момента все начали действовать молча и рассудочно. Быстро собрали вещмешок, документы Женечки туда сложили, джинсы и кроссовки венгерские, немного денег на первое время, кассетный магнитофон, кипятильник, плакат с Хеви Металл и пару детективов на английском языке. Визуализация присутствия Женечки — полная!

Далее Макаровна отправилась с чакушкой туда, откуда давеча пришла, а там уже вела себя в полном соответствии с планом. Навешала присутствующим лапшу на уши, что ихнего Женю остро желает в институт с собственным внуком устроить. Мол, хочет она избавить молодого человека от необходимости лично присутствовать на бронетранспортере в стране, которая никак не соглашается чужую помощь принимать.

Ленка с матерью ревут от радости, руки ей жмут, целовать порываются! Женьку ошалевшего быстро собирают в путь-дорогу, носки штопают, к рубахам пуговки подшивают, документы из комода в чемодан дермантиновый на дно суют, чтоб сразу не сперли — с ног сбиваются! Макаровна им в сборах мешать не стала, но наказала, чтобы Женя к ним перед отъездом за час зашел, охрана его пропустит, а мать с бабкой его до сторожки проводить могут. Это она им разрешила. Беспокоиться им нечего! Обоих Женечек на «Волге» к поезду отвезут! А как да чего, Женечка потом им сам отпишет.

Все пояснила и до дому отчалила.

А дома Валя-дусик котиком возле конверта запечатанного вертится, не знает, как вскрыть, очень уж ему прочесть хочется внутреннее содержание. Но потом он подумал, что раз не его сына это уже касается, то и ему разницы никакой…

Решив, что утро вечера мудренее, завалились всем семейством по постелькам баиньки, денек им с утра тяжелый предстоял, ответственный…

Но ничего, общими усилиями справились. Подошедшего утром Женьку как гостя дорогого к чаю посадили, крендельками и бутербродами стали перед дорожкой угощать. Это у Феньки задание такое было. Ленка в то время чемоданчик гостя на счет документиков шмонала, дусик спецмашину высматривал, Макаровна, как Сусанин, мать и бабку парнишки подалее от сторожки разговорами увлекала, а ихний Женька сидел в гостевом туалете взаперти. Тихонько сидел, даже воду не спускал.

Вот и машина подошла. Объевшегося с непривычки Женьку осторожненько под руки вывели… Он еще ничего и не просек, как его с вещмешком и приказом старухиным передали с рук на руки двум мрачного вида субъектам. Руками помахали, пожелали счастливого пути и хорошей учебы на благо Родины…

Чтобы соседи подмены не прознали, своего Женьку они в тот же день завернутым в ковер вывезли в багажнике «Волги». У вокзала только из ковра его размотали, документы чужого Женьки сунули, чемоданы в поезд погрузили, билет закомпостировали и слезно простились с кровиночкой…

Макаровна с той поры стала регулярно с чакушкой Женькиных родительниц навещать, письма от Женьки им носить. Дескать, они с ее Женечкой вместе живут, вот в один конвертик весточки и складывают. А это ее дочка Ленка за сбагренного хлопца писала.

Никто ничего не заподозрил, никого в подмене не обвинил. Все вошло в привычное русло. После отъезда Женечки дусик на месяц в кардиологию от старухи скрылся, нервный стресс изобразил. А старушка тогда так закрутилась, так самозабвенно с молодым товарищем по партии Гогулидзе работе отдавалась, что сама не заметила, как померла… Поэтому чукчи остались при оленях, дусик при работе, а его семейство при партийном пайке.

Дусик ходил на работу теперь в строгом черном костюме. И все, зная, как разделалась с ним покойная Вилена Рэмовна, сочувствовали ему и про Чукотку не намекали. Вообще поражались сослуживцы его благородству. Сына, можно сказать, навеки утратил, а сохранил присутствие духа и даже человечность. Тайные слухи о том, что Валентин Борисович помогает другу своего сына, оставшемуся без отца, вызвали уважение и какое-то восхищение. Нет, любить народ в общей массе на той работе все умели, но вот чтобы так, чисто конкретно… Удивительный человек!

сказ третий

ПРО СЕКРЕТНУЮ БЕТА-ГАММУ И НЕЖДАННУЮ БОЛЬШУЮ ЛЮБОВЬ

Не старлеи, не комбаты,Аты-баты, шли солдаты!Все равны, как на подбор,С ними — прапорщик Егор.Рассчитайся поскорей,Кто не вышел — тот еврей!

…Морями-лесами, горами и долинами продвигалась спецмашина к тайному подразделению бета-гамма. Слухи о нем в печать тогда не просачивались. Ни к чему это было. Да и что бы нового это прибавило к оптимистическому настрою общества? Кому бы, к примеру, в жизни помогло сообщение, что обучением молодняка ведает там Егор Маркович Франкенштейн — человек с силиконовыми мышцами, титановой грудной клеткой и стальной нервной системой? Но только высоко хромированная сталь «селект» могла выдержать нервное напряжение от обучения тонкостям бета-гаммы сопливых недорослей, отнятых от мамок-нянек.

При каждом медицинском осмотре врачи только удовлетворенно крякали: «Вы у нас просто чудо какое-то медицинских технологий, Егор Маркович!» Так его и звали во всем подразделении бета-гамма. Вернее, в силу того, что по пятой графе анкеты у Егора Марковича были некоторые заморочки, все подразделение обращалось к нему компанейски: «Чудо-юде». И ничего, он откликался. С такой кривой ухмылкой. От уха до уха…

Тоже пошутить любил товарищ Франкенштейн Егор Маркович. Больше со скуки, конечно. Заставит какого-нибудь новобранца плац подметать от бумажек, листочков и прочего мусора ломом, а сам рядом стоит, жизни радуется. А на предложение новобранца сделать все чисто и красиво, но метлой, неизменно отвечал: «А мне, знаешь ли, не надо «чисто и красиво»! Мне надо, чтобы ты зае…ся!»

И вот к такому Чудо-юде и поехал подменный Женька с секретным приказом от оскорбленной в лучших чувствах Вилены Рэмовны. Ничего в том приказе хорошего не было. Все в тему. Не надо было Вилене Рэмовне «чисто и красиво», а надо, чтобы Женьку в бета-гамме дочиста извели! Надо, чтобы ему такое задание дали, после которого с довольствия навсегда снимают!..

Выгрузили Женьку из спецмашины к ночи посередь этого плаца, изборожденного старательными ломиками, кинули ему мешок под ноги… Пока он с недоумением вокруг оглядывался, эти хмыри по газам вдарили и прочь попылили. Крикнули только: «В пищеблок катись, фантик сухопутный!»