Надин Гордимер - Там что-то есть Страница 5

– Спрятался в доме.

Девушка попыталась открыть коробку.

– Может, ты откроешь? У меня не получается.

Он отложил молоток и, сморщившись от усилия, подцепил крышку. Она отлетела и покатилась по земле. Девушка засмеялась. Вуси поймал крышку и тоже развеселился.

– Ну и как это лакомство?

– Попробуй сам. Вкусно.

Они немного похрустели галетами. Внимание чернокожего постепенно переключилось на другое – то, что еще не произошло, но скоро произойдет. Он остановил свой взгляд на вместительном сарае (будущем «гараже на две машины»), возле которого были свалены кирпичи, цемент и инструменты.

Девушка принялась энергично жевать, чтобы освободить рот для разговора.

– Нам придется смириться с тем, что время от времени здесь будут появляться посторонние – по разным поводам. Просто нужно быть готовыми. Пока они не зайдут в дом, опасности никакой.

Вуси посмотрел на валяющуюся поодаль ржавую цепь.

– Может, завести собаку? Чтобы предупреждала…

– Неплохая идея, – лицо молодой женщины вдруг некрасиво сморщилось, и она закончила с интонацией человека, которого одолевают сомнения: – А потом… когда все будет кончено… куда ее девать?

Он снисходительно посмотрел на нее. Все-таки она еще многого не понимает, даже несмотря на то, что очутилась здесь, с ними, по собственному желанию.

Белую пару предупредили, что приедут двое черных, но не сообщили подробностей – когда и как. Предполагалось, что ночью – так, как будто, безопаснее.

В первую же ночь они, подложив матрасы, спали на полу: она в кухне, а Чарльз – на веранде, рядом с парадным входом, чтобы не пропустить гостей, каким бы способом те ни проникли в дом. Чарльз спал как сурок; он мог засиживаться допоздна, но едва коснувшись головой подушки, отключался намертво, до утра. Девушка привыкла засыпать в половине одиннадцатого: где угодно и в любом положении – на собрании, в кино, на вечеринке, даже за рулем, – но моментально, точно в назначенное ей самой время, просыпалась по «внутреннему будильнику». На этот раз она дала себе команду спать исключительно чутко, реагируя на любой звук, будь то бульканье воды в кране, шорох на чердаке (мыши, что ли?) или слабое кошачье мяуканье.

Они прибыли на четвертые сутки, во второй половине дня. Прикатили на грузовике с просевшим кузовом, в каких мелкие торговцы из негритянских поселков по обе стороны границы со Свазилендом, Лесото и Ботсваной перевозят дрова, утиль, скотину и рабочую силу. В открытом кузове грузовика ехали женщины и дети, прикрывая платками рты от пыли. Из кабины выпрыгнул молодой парень и открыл покосившиеся ворота с табличкой: «Участок № 185». Чарльз был во дворе и тотчас поспешил навстречу. Молодой человек жевал резинку и не перестал даже тогда, когда к нему подошел хозяин участка.

– Чарльз, – представился тот.

Они обменялись несколькими условленными фразами. Процедура знакомства шла как по маслу. К тому времени на участок уже завезли стройматериалы – Чарльз пошел впереди грузовика, показывая место. Уже во дворе из кабины вылез второй чернокожий. Женщины сбросили ему из кузова две застегнутых на молнию дорожные сумки и мятый хлопчатобумажный рюкзак. Вот и все их пожитки.

Утомленные пылью и зноем, пассажиры немного оживились лишь тогда, когда грузовик тронулся с места.

Новоприбывшие не сообщили хозяевам усадьбы ничего, кроме своих имен. Того, кто первым выпрыгнул из кабины и открыл ворота, звали Эдди, а другого, оставшегося в кабине рядом с водителем, – Вуси. Девушка представилась как Джой. Один из парней спросил, нет ли чего-нибудь пожевать. Джой с Чарльзом засуетились и почему-то вдруг сделались крайне неловкими: они все время сталкивались, мешая друг другу и не находя то сахар, то нож для резки помидоров, то сковородку, чтобы пожарить колбасу. Ролевые инструкции, пригодные для общего дела, предусмотревшие любую мелочь, в обычной бытовой ситуации не действовали, точно так же, как и общепринятые правила поведения в ситуации «неожиданный приезд гостей»: чернокожие не были гостями, а они – хозяевами. Да и приезд был запланирован заранее.

Когда зашла речь о ночлеге, парни, решив, что белые спят вместе, отнесли вещи в свободную спальню, гораздо меньших размеров и без мебели, если не считать пары матрасов на полу, разделенных большим старинным чемоданом – на него поставили лампу для чтения.

В дорожных сумках у каждого оказались сменные джинсы, пара маек с видами Карибского моря и книги. Кроме того, у Эдди была шикарная куртка под замшу с бахромой как у индейцев (стиль Дикого Запада). Потом, когда они поближе познакомились, остальные начали подшучивать над Эдди, но тот не растерялся:

– Только я не собираюсь исчезать с лица земли.

Из рюкзака с наклеенным сверху портретом какой-то поп-звезды, гости извлекли несколько буханок хлеба и литровых пластмассовых бутылок с прохладительным напитком. А еще – плэйер, запасные кроссовки и пустую пластиковую папку для документов. Остальным их должен был снабдить Чарльз. В связи с чем ему срочно доставили «комби» со шторками на окнах – весьма удобное приспособление для семейных поездок фермеров, чьим детям ничто не мешало спать всю дорогу. Опять же, не видно, есть в машине кто-нибудь кроме водителя или нет. Однажды на перекрестке Чарльз очутился рядом с «мерседесом» мистера и мисс Наас Клоппер. Он улыбнулся и дружески помахал им рукой.

Они побывали во всех трех роскошных отелях в окрестностях Йоханнесбурга. Останавливались в дешевых мотелях, где вероятность столкнуться с людьми их круга была минимальной. Но дорога отнимала столько времени, что им удавалось побыть вместе только несколько послеобеденных часов. К тому же его мучило ощущение нечистоты: чрезмерно накрахмаленные в прачечной простыни наводили на мысль о чужом сексе. Ему становилось все труднее преодолевать брезгливость, и он сказал ей об этом.

Она ответила: ей все равно: были бы рядом он сам и какая-нибудь кровать. Вероятно, это было ошибкой, но с ним ей не хотелось прибегать к обычным женским уловкам, внушая мужчине, будто он нуждается в ней больше, чем она в нем. «Ты мой первый и последний возлюбленный», – сказала она и не обиделась, не услышав в ответ заверений в том, будто с ним еще не случалось ничего подобного… и не случится. Его немного тяготила такая щедрость и сила чувств. Что будет, если муж все узнает и разведется с ней?

Его жена была в отъезде, в Европе, огромный дом в конце улицы практически пустовал; утопая среди деревьев. Но уединение в пригороде – вещь относительная. В доме живет слуга, а на лужайке вечно возится садовник со своей газонокосилкой. Слуги все видят и ничего не забывают! Он страдал от невозможности привести любимую женщину домой и обладать ею на своей кровати. Даже если под каким-либо предлогом удалить слуг на весь день из дома, потом, при смене постельного белья или чистке ковров, они непременно наткнутся на подозрительное пятнышко или волосок незнакомого цвета. Вот так и получается, что собственный дом, собственная комната, даже собственная кровать – все, за что ты платишь из своего кармана, – тебе не принадлежат, если ты женат.

Ах, к каким легкомысленным поступкам приводит необходимость откладывать наслаждение! (Интересно, знал ли об этом Фрейд?) С трудом передвигая ватные ноги, он поспешно отошел от столика администратора загородного отеля, не успев справиться насчет свободного номера и утреннего завтрака. Они всегда заказывали завтрак и платили вперед, хотя уезжали в тот же вечер.

Потрясение было слишком велико. Там, в холле, он увидел только что вышедших из ресторана и направляющихся в его сторону знакомых – бизнесмена и журналиста.

С грехом пополам добравшись до стоянки, он велел сидящей за рулем женщине немедленно трогаться с места. Но куда ехать? Некуда. А возбуждение никогда еще не было таким сильным! Они не отваживались разговаривать или прикасаться друг к другу. Солнце палило немилосердно.

Наконец она свернула на дорогу, ведущую в заброшенный карьер. Там, отгородившись от проносящихся по шоссе машин горами песка, в котором давно уже не было ни крупинки золота, она сняла с себя жалкий клочок нейлона пополам с шелком, расстегнула его красивые хлопчатобумажные брюки итальянского производства и, укрыв оголенные части тела юбкой, насадила себя на мужчину. В своей нарядной одежде они были похожи на прекрасных бабочек, спаривающихся в летнем саду.

Потом, когда все было кончено и он застегнул брюки, его поразил ее вид: губы распухли, на скулах выступили алые пятна, волосы за ушами прилипли к потной шее.

В машине! Новой, только месяц назад подаренной ей мужем после того как сверхъестественное чутье подсказало ему, что он уже не может удовлетворить ее другим способом. У нее тоже не было ничего своего – за все платил муж.

Она с трудом разлепила губы: