Гюлюш Агамамедова - «Святой Макс» Страница 5

Софи невольно оттолкнула его и со страдальческим лицом снова опустилась в кресло:

— Хорошо, не будем поддаваться эмоциям, сейчас не время. Скажи мне лучше, ты говорил с Марком о завещании? После очередной порции помоев, которые вылили на меня его родственнички, он мог передумать, и изменить завещание. Ты же знаешь, почему я написала это сопливое письмо. Я видела, как он смотрит на меня. Совсем так же, как на своих конкурентов. А об их незавидной участи ты наслышан. Он стер их в порошок. От них не осталось и следа. Даррелл, помоги мне! Умоляю тебя! — Софи молитвенно сложила руки перед грудью, в глазах появились слезы.

— Софи, какая ты странная, ты что забыла, что идея с письмом — моя идея? — Даррелл победно посмотрел на Софии, — не дурно задумано. Во мне столько талантов, сам себе поражаюсь.

— Нет, нет, я все помню, — Софи пыталась справиться с охватившим ее волнением.

— Ну, ну, девочка, не переживай. От страданий появляются морщинки. А тебе они ни к чему. Ты мне нравишься такая как есть, разве ты не знаешь об этом? — Даррелл подошел вплотную к Софи взял ее за плечи и грубо поцеловал.

Софи вытерла губы.

— Так я могу надеяться, доктор Даррелл, на вашу благосклонность?

— Можете, дорогая миссис Рандлер, Хотя я считаю, что ты зря пришла сегодня в клинику. Один из твоих неуправляемых порывов. Мы же договорились, встречаться вне клиники — Даррелл подошел к двери, тихо повернул ключ в замке и громко добавил, — мы сделаем все возможное, чтобы помочь господину Рандлеру вернуться в лоно семьи. Но хочу Вас предупредить, дорогая госпожа, что человеческие возможности ограничены, и нужно быть готовым к любым испытаниям.

Софи достала косметичку, подновила макияж и, кивнув на прощание Дарреллу, с высоко поднятой головой, вышла из кабинета.

Даррелл остался стоять у двери и сладкая улыбка, с которой он проводил Софи Рандлер уступила место хищному выражению. Он подошел к картинам на стене, нажал на раму, одной из них. Картина отъехала в сторону. Даррелл достал ключ из потайного кармана брюк, и, набрав комбинацию цифр, открыл спрятанный за панелью сейф. С наслаждением вытащил один из документов, хранящихся в нем. Разложив бумагу на столе, он внимательно прочел все, что там было написано. По мере прочтения документа на лице его проступала благостная улыбка. Он произнес вслух семизначную цифру и в голос засмеялся. Затем бережно сложил документ и положил его на прежнее место. Тщательно закрыл сейф и напоследок полюбовался картиной.

Макс нашел Марка Рандлера в том же состоянии, в каком он пребывал днем. Наблюдать за ожившим и становившимся вновь опасным и непредсказуемым Рандлером было тяжким испытанием. Марк постепенно возвращался в свою телесную оболочку, а вместе с ней обретал все прежние моральные качества, то есть всякое отсутствие таковых. Макс недоумевал по поводу того, что еще день назад, он мог испытывать к этому человеку нечто, очень похожее на жалость. Максу захотелось уколоть старика, «порадовать» выздоравливающего новостью:

— Угадайте, господин Марк, кого я только, что видел в коридоре?

— Моего никчемного сына, я полагаю. Этот бедняга думает, что после моей кончины, ха, ха, все достанется ему. Как бы не так! Они все останутся с носом, Рандлер повернулся в сторону Макса, — а ведь и ты любезный, останешься с носом, ты же видишь, я не собираюсь больше помирать. И твой замечательный доктор Даррелл тоже останется с носом, хотя он имел все основания думать иначе. Старый прохиндей. Завтра же я вернусь домой к своей глупенькой, но такой милой Софи. Удивительно, можно прожить с человеком много лет и совсем не знать его. Я был уверен, что знаю женщин. И подумать не мог, что какая-нибудь из них в состоянии отказаться от серьезных денег. Не от какой-то там ерунды, нет, а от настоящего состояния. У самой глупой из них все равно есть природная смекалка. Хватательный инстинкт. Она будет из последних сил держаться за деньги. Да и Софи никогда не казалась мне дурочкой. Видишь, мальчик, и такой опытный мужчина как я может ошибаться, Рандлер вздохнул поглубже и с наслаждением потянулся.

Макс ни разу не прервал господина Рандлера и дал ему возможность восхититься женой и своей неотразимостью.

— Что, Макс, не ожидал?

Макс сделал театральную паузу, прежде чем, глядя в глаза Марку Рандлеру заявить:

— Я видел, как ваша жена Софи Рандлер входила в кабинет доктора Даррелла.

Макс и до этого мгновения предполагал, что многие неизлечимые болезни обрушиваются на людей в результате морального упадка, горя, тяжких переживаний. Физические болезни являются всего лишь следствием болезни душевной. Чудесные исцеления также возможны при небывалом подъеме духа и ничем необоснованной с медицинской точки зрения вере в возможное выздоровление. То, что происходило с Марком Рандлером, в полной мере соответствовало далеко ненаучным воззрениям Макса.

Господин Рандлер посерел, стал глотать воздух широко раскрытым ртом. Пытался что-то сказать, но вместо речи из горла вырывалось шипение. Судя по реакции Рандлера, он обо всем догадался. Сделав невероятное усилие, он прохрипел:

— Даррелл!!!

— Вы хотите, чтобы я позвал доктора Даррелла?

Больной закрыл глаза, показав Максу, что тот правильно его понял.

— Сейчас! Я обязательно позову его, но прежде мне нужно заняться Вами.

Макс нажал на кнопку рядом с изголовьем Марка, и через минуту в комнату вошла дежурная медсестра, а за ней врач. И только когда с господином Рандлером сделали все, что делают в подобных случаях, в палату вошел доктор Даррелл. Рандлер еще не уснул, но уже погрузился в состояние совершенного безразличия, почти прострации, наступающего через некоторое время после введения транквилизаторов. Веки больного затрепетали при виде Даррелла и он попытался что-то сказать. Попытка была бесполезной. С мистером Рандлером случился удар, и он потерял способность говорить. Отныне, даже если бы случилось чудо, и Рандлер стал выздоравливать, ему пришлось бы учиться разговаривать заново. Даррелл, как старый опытный лис мгновенно оценил ситуацию, заметив взгляд Рандлера.

«Фортуна и на сей раз на моей стороне. Впрочем, что тут удивительного?! Выбирать между мной и старой развалиной Рандлером, давно изжившим свой век совсем не трудно. Стоит только посмотреть на него и на меня!», с такими мыслями Даррелл подошел к кровати Рандлера, пожал его свесившуюся безжизненную старческую руку и, не обращая внимания на ненависть, прорывающуюся сквозь полуоткрытые глаза Рандлера, произнес:

— Будет тебе, старина, ты еще повоюешь со своими врагами и друзьями, хе-хе.

С этими словами Даррел вышел из палаты Марка Рандлера, предварительно попросив Макса зайти к нему.

После того, как Марк погрузился в тяжелый наркотический сон, Макс оставил рядом с ним сестру и направился в кабинет доктора Даррелла.

Дверь кабинета как по волшебству распахнулась прямо перед носом Макса. Очередной раз ему пришло в голову, что кабинет у Рандлера оборудован самыми современными средствами слежки. Улыбающийся Даррелл стоял неподалеку от двери, поправляя раму, одной из картин.

— Ах, дорогой Макс. Видите, как все складывается. «Пути господни неисповедимы». Казалось, что господин Рандлер совершенно оправился. Еще сегодня утром, мне принесли данные его анализов, и я просто поразился. Разве возможно такое? Оказалось, что нет, невозможно! С наукой может спорить только невежественный человек. А люди знающие прекрасно отдают себе отчет в том, что все идет своим чередом. А теперь, о Вас, мой дорогой Марк, простите, я безумно устал, мой дорогой Макс. Как человек, заботящийся о вашей карьере и благополучии, советую Вам, пока, господин Томас Рандлер еще не в курсе, того, что приключилось с его любимым папочкой, прислушаться к просьбе сына. Сегодня ночью у Вас будет прекрасная возможность позаботиться о господине Рандлере.

Макс не отвечал. Переживаемые им сомнения, отражались на его подвижной физиономии. Раздираемый противоречивыми желаниями он никак не мог прийти к определенному решению.

Доктор Даррелл, читавший по лицу Макса все, что происходило с измученным парнем, подтолкнул его к двери, напоследок чуть слышно прошептав:

— Такого шанса у Вас может больше не быть.

Макс промучился весь вечер. Вроде бы тот единственный, счастливый случай, о котором он мечтал еще утром, представился. Вот он, хватай за хвост удачу, а дальше не выпускай ее из рук. А требовалось то, всего ничего, вколоть отвратительному старикашке больше положенного и сделать приятное сразу стольким людям и, самое главное, себе. Вытащить себя из этой клоаки, а дальше жить, как заблагорассудится. Подумать на досуге обо всем. Беспокоили его Рандлер младший и доктор Даррелл. Один стоил другого. И еще Софи Рандлер. Та еще штучка, наверное. И если в отношении Софи и даже доктора Даррелла у Макса сохранялись некоторые иллюзии, то Рандлер младший при первом же знакомстве, вызвал у него отвращение. Мысль о том, что деньги ему придется взять из рук отвратительного типа, к тому же посвященного во все подробности благотворительной деятельности Макса, не давала ему покоя. Макс закрыл глаза, попытался расслабиться и сосредоточиться на радужном будущем. У него получилось. Макс задремал, и когда открыл глаза, от прежних сомнений ни осталось и следа. Он решился. Он сделает это. Он должен сделать это, иначе всю свою последующую жизнь проведет в сожалении об упущенном шансе. Ровно в 12 часов ночи, также как и в предыдущие два дня, он зашел в палату к господину Рандлеру, спавшему с безучастным выражением, изборожденного карикатурными морщинами, лица. Макс внимательно посмотрел на Марка Рандлера, представил себя ангелом, пришедшим за душой грешника, и по странной прихоти, отпустившим все грехи страшного при жизни человека. Макс набрал полный шприц и медленно ввел морфий, стараясь не разбудить и не сделать больно Марку. Он чувствовал в отношении господина Рандлера непривычную нежность. Выходя из палаты, Макс наткнулся на доктора Даррелла, улыбающегося своей самой сияющей улыбкой.