Ольга Найдич - Дом на побережье Страница 5

— И ты винишь в этом себя? — тихо спросил он. Мира захотела обернуться, но не смогла.

— А кого же еще? Я должна была понять, что ей становится хуже. Я же видела, что она все больше и больше уходит в себя, замыкается, отдаляется от родных. Я думала, что справлюсь, что вылечу ее, а вместо этого лишь билась головой об стену. Я должна была убедить ее родителей поступать так, как надо, чтобы помочь ей, но не смогла, не сумела. Как же я могу не винить себя?

— То есть тебя просто не слушали?

— Ну… Мира запнулась, понимая, что на самом деле это было не так. Не совсем так. — Я должна была заставить их выслушать. Но не смогла.

— Мира, если я правильно понимаю, ты делала все так, как надо. Ты не могла сделать то, что было свыше твоих сил.

— Это все не так, — тихо ответила она, поворачиваясь к нему. Алекс мягко гладил ее ладонь, и против своей воли Мира почувствовала, что начинает успокаиваться. Ей хотелось спорить, хотелось что-то доказать… но доказывать было нечего. — Не совсем так. Но… спасибо, Алекс. Мне надо было услышать это от кого-то.

— Не за что, — он небрежно поднес ее ладонь к губам и поцеловал. — Мне не нравится, когда ты грустишь.

— Откуда ты взялся, Алекс? — выдохнула она, зачарованная темным блеском его глаз. — Зачем ты говоришь со мной, смотришь на меня?

— А ты как думаешь? — тихо спросил он.

— Я не знаю… и мне от этого страшно.

— А вот бояться не надо, — прошептал он, осторожно прижимая ее к себе. Мира положила голову ему на грудь и замерла. — Только не бойся меня. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого, поверь мне.

Она молчала, и это молчание сильнее слов говорило: «Верю…»

Мире снился странный и красивый сон.

Они сидит перед большим зеркалом, разглядывая драгоценное колье на шее. На ней старинное платье с широкой юбкой и открытыми плечами, но почему-то оно кажется ей уместным, словно она носит такие всю жизнь. Волосы уложены в высокую прическу, и среди черных прядей сверкают драгоценности. А лицо в зеркале совсем юное, как будто ей семнадцать, а не двадцать семь.

«Анна будет ждать», — напомнила она себе, не имея, впрочем, ни малейшего понятия, кто она такая, эта Анна. В последний раз погладив пальцами колье, она вскочила.

— Лиз! — донесся до нее громкий голос, и Мира поняла, что это зовут ее. Распахнув дверь, она вихрем пролетела по длинному коридору и выскочила на лестницу.

— Уже иду!

Стоящий внизу мужчина обернулся, и Мира узнала Алекса. Засмеявшись, она торопливо сбежала по ступенькам и кинулась ему на шею, точно зная, что имеет на это право и, более того, не раз делала это в прошлом.

— Алекс, как я счастлива!

— Из-за бала? — поддразнил он.

— Нет, из-за тебя! Я так тебя люблю! Обещай, что мы всегда будем вместе!

Мира была твердо уверена, что любит его, и любит уже давно. Так же точно она была уверена и в его любви. Алекс поцеловал ее в губы.

— Обещаю. А теперь едем, — он набросил ей на плечи плащ, и они вышли из дома.

На улице их ждала карета, запряженная четверкой черных лошадей, и Мира опять не удивилась, а восприняла это как должное. Забираясь в карету, она машинально приподняла подол платья, словно делала это много раз прежде.

У двухэтажного дома с белыми колоннами карета остановилась. Мира поправила плащ и, взяв Алекса под руку, начала подниматься по ступенькам.

Внезапно она оказалась уже внутри, в огромной зале, залитой светом огромных люстр и наполненной людьми. Женщины, одетые в роскошные платья, ослепляли блеском драгоценностей.

— Lise, cherie amie, — стройная светловолосая женщина в голубом платье бросилась к Мире и, обняв, осторожно поцеловала ее в щеку, стараясь не испортить себе или гостье прическу. — Какая ты гадкая! Почему ты опоздала? Я уже расстроилась, что вы с Алексеем вовсе не придете! Ах, нет, не слушай, я говорю ужасные вещи… я так счастлива видеть вас!

— И я тоже, Анна, — имя само собой всплыло в голове, и Мира поняла, что это именно та Анна, о которой она думала, сидя в спальне. — Я задержалась, прости. Ты восхитительна в этом платье.

Анна улыбнулась, взгляд ее скользнул по шее Миры.

— Mon dieu! — Мира поняла, что восклицание относится к ее колье. — Твой муж восхитительно щедр! Все женщины в этой зале сгорят от зависти… о, признаюсь, я тоже!

Мира не смогла сдержать улыбку, но улыбалась она не Анне, а Алексу, которого почему-то уже не было рядом.

— Лиз.

Резко обернувшись, Мира увидела перед собой высокого темноволосого мужчину, немного похожего на Алекса. Он смотрел на нее чуть прищуренными, насмешливыми глазами, и Миру вдруг переполнили страх и отвращение, хотя никогда прежде она его не видела.

— Счастлив видеть вас, cherie, — протянул он, небрежно поднося к губам ее руку. Мира лишь кивнула ему, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Но что же вы скучаете здесь? Ведь это бал, а на балу следует танцевать.

И не успела Мира опомниться, как он уже увлек ее на середину залы.

— А где же Алексей? — с долей насмешливого удивления спросил он. — Разве не должен он следить за своей молодой женой? Или в вашем гнездышке не все так славно, как кажется?

— Алекс не следит за мной, — холодно ответила Мира. — Хотя и смотрит на меня. Уверена, он знает, что я сейчас танцую с тобой.

— А может, он смотрит не на нас, а на очаровательную мадмуазель Кольскую? — приподнял бровь ее партнер.

Это имя заставило Миру вздрогнуть. Она не знала, почему, но ей не нравилось это имя.

— Если ты на что-то намекаешь… Михаил… то не теряй понапрасну времени. Я полностью доверяю Алексу. Как, впрочем, и он мне.

— Я всегда считал, что взаимное доверие — признак высокой любви, — он слегка склонил голову. — Или же глупости. Но знаете, Лиз, примите мой совет — никогда не следует говорить за других. Нам не дано знать, что происходит в чужих головах.

— Даже самые мудрые советы не всегда уместны, — парировала Мира. У нее было странное чувство, названия которому она дать не могла… нечто вроде страха, но не перед этим мужчиной, а перед будущим, хотя и связанное с Михаилом — она вспомнила как его зовут. То, что называют предчувствием.

— Touche, — рассмеялся он. — И все же, прелесть моя, не забывайте то, что я вам сказал. Я знаю Алексея, он весьма непостоянен. Сегодня вы счастливы вместе, а завтра… Нет-нет, — он заметил, как дернулись ее губы, — не стоит спорить, ma belle. Время покажет, прав я или нет. А пока, — он склонился к ее руке, — благодарю за танец.

Но прежде, чем уйти, он на миг коснулся губами ее уха.

— Ты будешь моей, — чуть слышно шепнул он. — Рано или поздно, но ты будешь моей.

Мира сжалась от отвращения… и проснулась. Комнату окутывал приглушенное рассветное сияние. Рассеянно потерев ладонью глаза, она огляделась вокруг, моргая и не понимая, где находится. Но тут же все встало на свои места. Мира подавила желание рассмеяться и откинулась на подушку, размышляя, не поспать ли еще часок, но вспомнила слова Алекса о пляже на рассвете, и внезапно ей непреодолимо захотелось пройтись по прохладному песку, посмотреть на подернутую туманом воду и услышать крики чаек.

Воздух, влажный и холодный, напоминал, что осень не за горами. Мира завернулась в просторный джемпер и с удовольствием подставила лицо легкому ветерку, принесшему с собой свежий аромат воды. Ей, всегда любившей поспать подольше, слишком редко удавалось застать этот момент пробуждения мира, и именно поэтому она могла в полной мере оценить его прелесть.

За ночь земля успела остыть и сейчас холодила ноги Миры даже через тонкую подошву босоножек. Шумели сосны, где-то вдалеке кричали чайки. Мира на несколько мгновений замерла, вслушиваясь в эти звуки. Если закрыть глаза, то можно представить, что людей нет вообще, подумала она. Просто живая, полная сил планета. Но стоять неподвижно было холодно, и она медленно пошла дальше. Между соснами еще остались клочья утреннего тумана, словно зацепившиеся за шершавые стволы, над волнами залива висела легкая дымка.

Мысли Миры непроизвольно вернулись к увиденному во сне. Раньше у нее была привычка детально описывать свои сны в дневнике, а потом анализировать их. Но дневник она забросила. Странно, только вчера она об этом вспоминала. Но в принципе, ничего странного нет. И сон вполне обычный. Время навеяно прогулкой по Петербургу… ну да, и дом был тем же самым, что она видела вчера. Алекс… и это тоже объяснимо, он ей нравится. Очень нравится. Вот только ведет он себя как-то странно, словно… Мира нахмурилась. Пришедшее ей в голову сравнение было диким, но очень подходящим. Он вел себя так, будто знал ее много лет. Эта мысль вселила в Миру неясную тревогу и она непроизвольно поежилась. Это ведь ни о чем не говорит. Может, он со всеми себя так ведет. Или специально хочет заинтриговать ее.

Солнце уже поднялось, но за холмом его не было видно. Что красивее, подумала Мира, когда солнце встает из-за моря или когда садится за него? Рассвет и закат — две противоположности. Рассвет — чистый, свежий, с приглушенными оттенками. Закат — яркий, страстный, предвещающий темноту. Мира больше любила закаты. Ничего личного. Просто любила.