Хуан Гойтисоло - Хуан Безземельный (Отрывки из романа) Страница 5

MAIS DIEU CRÉA LES ARABES[18]

вы лучшие

именно так и сказал он, слово в слово

из всех людей на свете

вы приказываете вершить то, что справедливо, запрещаете вершить то, что несправедливо, и веруете в меня

именно так сказано в Книге, которую тебе дал почитать приятель во время обычной вашей встречи на одном из асфальтированных проспектов города, который с каждым днем все меньше заслуживает право называться Городом Света

и любовь, которую познаешь ты с ними, будет пламенной и бесплодной, как просторы пустыни : вдали от сырых заплесневелых пещер, таящих ночную работу подземных вод : все здесь четко : узлистые гибкие тела, плавностью линий вызывающие в памяти простые и точные очертания песчаных холмов : когда облако пыли растушевывает их формы, а обжигающее дыханье самума довершает растушевку, наделяя рыже-красный пейзаж порывистой звериной трепетностью : все становится волнообразным, движение волн исполнено силы и пластичности, совокупление соединяет, не деформируя, объятия жарки и гибки : никаких женских фокусов и прикрас : ни лесов, ни садов, ни тенистых рощ, ни приятных и приветных лугов : мышцы и камень, больше ничего : камень, источенный, изъеденный, выветрившийся под непрестанным воздействием потоков воздуха : камень, не ведающий оплодотворяющего животворного дождя : прокаленный, прокаленный! : зеленая растительность — это усилие и награда : ствол одинокой пальмы возвещает невидимый источник, но тебе не испить его вод : тебе противно утолять жажду так, как утоляют ее простаки : древесный росток — крепыш низвергает их устарелые законы, ты будешь утолять свою жажду неспешно, с гордостью незаконнорожденного : тебе довольно горьковатого его сока : пускай лают псы, вам-то что? : караван идет себе вперед : пустыня зовет тебя снова, бескрайняя и упорная, как твое желание, и ты найдешь прибежище среди массивных рельефов ее медно-красной груди : горные кряжи, как руки, обоймут линию горизонта, милосердно укрывая тебя от плодородного и враждебного мира : продвигаясь шажок за шажком по ее поверхности, плоской и чуть выпуклой, словно щит либо чрево, ты доберешься до ближайшего оазиса, ведомый тончайшим нюхом мехари : Ансельм Турмеда[19], отец Фуко[20], Лоуренс Аравийский? : наконец-то ты среди своих, ты окунулся в их густейшее человечье варево, тебя почти не узнать, ибо ты оброс седоватой щетиной, а одежда твоя покрылась пылью и грязью : солнечные очки предохраняют тебе глаза и прячут твой всевидящий взгляд от ревнивого любопытства зевак : глаза твои утратили отроческую кротость, маниакальный пристальный блеск, появляющийся, когда они обшаривают окрестности, охотясь за добычей, смутит покой назареянина, который по неосторожности отважится поймать твой взгляд : мулади, бредящий базарами Африки, это воплощенное отрицание его миропорядка, и он опасливо ткнет в твою сторону обвиняющим указательным перстом : невзрачность этого человека — обман, необходима жесткая профилактика : перебежчик, ренегат, содомит, развратник? : хуже, куда хуже! : он сеятель ветров : а согласно изречению

кто посеет ветер, пожнет бурю

но предупреждение, тысячекратно повторенное устами благонамеренных и осмотрительных, не достигнет слуха беглецов, подобных тебе, тех, кого запретная центробежная страсть влечет в эти каменистые и бесплодные края

тщетно будут греметь с амвонов церквей, с кафедр и трибун всевозможных комитетов и учреждений баритоны тех, кто воспевает старый порядок, вы, вооруженные словом, разящим как дротик, издевательски пригрозите каменной маске их самодовольной респектабельности, водяночно вздувшемуся отеку их самоупоения, их воззрениям, исполненным почтения к власти и иерархии, основанным на законах и запретах, бунт недвижного и нагого тела во имя всеобщего равенства и плоти, чувственность, да, чувственность

вооружитесь же смехом, как лучники луками

мечите разящие и яростные стрелы в раздувшиеся от самовосхищения пузыри, пусть, лопаясь, трясутся мелкой и смехотворной дрожью страха перед реальностями мира

одну за другой

вы сорвете с них жалкие маски

синица в руке

но не упустим и журавля в небе

вы заставите их оголиться тоже, и придется им выслушать до конца ваши мстительные слова, жестокие издевки

слушайте нас

вам не удастся поймать нас в силки вашей логики

мораль

религия

общество

патриотизм

семья

всего лишь угрожающие звукосочетания,

нас пустым бренчаньем не проймешь

не рассчитывайте на нас

мы верим в мир без границ

вечные жиды

наследники Хуана Безземельного

мы будем останавливаться лагерем там, куда приведет нас инстинкт

нам по душе узы братства, объединяющие сынов Агари, в этом братстве обретем мы убежище

кончайте унылую литанию

надоевшие вековечные запугивания, предрекающие позор, погибель и всякие ужасы

после нас хоть потоп?

ПОСЕЕМ ЖЕ БУРЮ!

yes, OUR COUNTRY IS DIFFERENT[21]

эта фразочка, ставшая в наше время ходовой во всем мире благодаря неусыпной и плодотворной деятельности наших консульств и туристских агентств, не просто удачная рекламная формулировка, она также соответствует очевидной действительности, поставить каковую под сомнение отважились бы разве что слепцы да безумцы : и впрямь, какая еще страна, кроме нашей, могла бы показать приезжим фольклор, столь богатый обычаями и обрядами, которые не имеют ни параллелей, ни соответствия ни в одной из всех пяти частей света? : какая еще нация, помимо нашей, оказалась бы в состоянии предложить любопытствующему гостю, жаждущему новых ощущений и сильных эмоций, такие яркие, живые и своеобразные зрелища, как те, на коих может он, по выполнении предписаний Святой Нашей Матери Церкви, присутствовать бесплатно по воскресеньям и праздничным дням на площадях и аренах в главных городах нашего полуострова? : удивительное ощущение dépaysement[22], фантастический breakaway[23], когда человек переносится куда-то за тысячи миль, созерцая завороженно приготовления к нашему исконно испанскому своеобразнейшему празднеству! : церемония траурная и, однако же, веселая, уникальный обряд во славу жизни и смерти, доводящий до экстатического исступления даже самые уравновешенные натуры и оправдывающий атмосферу богослужения, религиозной сосредоточенности со стороны бессчетных завсегдатаев, знатоков и любителей, которые круглый год заполняют галерку и трибуны, в то время как представители власти, армии и органов охраны общественного порядка, блистая наипараднейшими своими облачениями, теснятся в центральной и прилегающих к ней ложах, заполняют их своими сутанами в широкополыми прелатскими шляпами, мундирами, медалями, высокими гребнями, мантильями : минуты сдержанного волнения и безмолвного тревожного ожидания, позволяющие нашим чувственным, но целомудренным самкам неспешно и успешно изощряться в традиционном кокетстве, исполненном достоинства и волшебства! : разнообразнейший и вдохновенный язык вкрадчивых намеков, приливов румянца, взоров, гримасок, взмахов веера : но дамам присуща в равной мере человеколюбивая и нежная сострадательность, явственно читающаяся у них в очах, огромных и темных, как очи султанш либо жен фараоновых, когда актеры и статисты драмы величественно выходят на сцену под крики и вопли зрителей : альгвасилы, судьи, инквизиторы, осужденные, отец проповедник, те, кто отданы во власть мирскому правосудию : сии последние, как это у нас в обычае, облачены и разряжены в традиционные одежды и уборы, по коим их и можно признать : балахон «санбенито» в языках адского пламени, остроконечный колпак «короса», намордник, белый либо желтый саван : некоторые идут в колодках, в зависимости от обвинения, другие помещены в особую клетку наподобие гроба, третьи едут на ослах, на головах у них нелепые бесформенные клобуки : и хотя весь церемониал тщательно разработан, местные болельщики и зарубежные connaisseurs[24] всегда отыщут, можем поручиться, тот элемент тонкой импровизации, который обеспечивает вечную новизну действа : иной шагает к костру твердой поступью, хладнокровно и с достоинством, и, когда с него снимают намордник за несколько мгновений перед тем, как разжечь огонь, во весь голос читает псалом : другой в последний миг отрекается от своих ересей и благодаря искреннему, хоть и запоздалому отступничеству обретает великую милость — замену костра гарротой : третий теряет дар речи под напором доводов и доказательств проповедника и благородным жестом искупления возлагает в смирении себе на голову щепу : кто-то, наконец, не поддается призывам проповедника и судей, упорствует злостно в своих заблуждениях и умствованиях, не обращая внимания на приготовления палача и на оскорбленья и шиканье толпы : разнообразны также побудительные причины, толкнувшие на преступление осужденных, и соответственно карательные меры, что позволяет избежать однообразия и повторов, ибо в действо таким образом вводится фактор неожиданности, каковой, как вы, вероятно, могли наблюдать на личном опыте, оказывает на любителей такое интенсивное воздействие, что внимание их напрягается и они ждут развязки, затаив дыхание : вчера туристам, приехавшим любоваться красотами нашей несравненной андалусской столицы, после приятного и поучительного посещения хранилищ знаменитого Хереса выпала удивительная удача, ибо они смогли побывать на аутодафе, каковое состоялось на старинной тесной площади Святого Франциска и каковое почтили своим присутствием епископы Канарских островов и провинции Луго, члены соборного капитула и Королевского Суда, герцогиня де Бехар, немало знатнейших сеньор и несчетное множество идальго и кабальеро, так вот, на этом ауто были переданы в руки палача лютеране, числом двадцать один человек, да еще восемьдесят были приговорены к позорному столбу : позавчера действительные члены клуба «Méditerranée»[25] прибыли в Мадрид, дабы присутствовать при сожжении пяти лиц, осужденных за мужеложство : то были : некий шут, камердинер графа де Вильямедианы[26], раб-мулатишка, еще один слуга Вильямедианы и паж из свиты герцога Альбы : наши дамы и барышни весьма сокрушались о сем последнем по причине крайней его молодости, а также потому, что на процессе проявил он сдержанность, но скрывал не тот грех, что следовало бы, и многие из них очень разволновались, когда палач прикрутил к столбу совсем юного и раскаявшегося пажа и с хмурым видом запалил костер : мы, разумеется, не упускаем из виду, что зрелище это, сильнодействующее и рассчитанное на мужское восприятие, уже по своей неприкрытой лютости рискует слегка расстроить кое-кого из присутствующих на нем чужеземцев и в особенности чужеземок : и посему в наших путеводителях и туристских проспектах мы рекомендуем лицам хрупкого душевного склада либо чрезмерно впечатлительным воздержаться от посещения оного : первичный шок мог бы оказаться слишком сильным, а мы не хотим, чтобы неудачный опыт отрицательно сказался на воспоминаниях, будем надеяться, приятных, об отдыхе в нашей солнечной и гостеприимной стране : для таких лиц у нас имеется наготове широкий выбор развлечений и удовольствий, каковые приведут их, можно не сомневаться, в восторг : но зато мы не дадим спуску определенной части зарубежных газет, которые ведут против нас упорную до маниакальности кампанию, постоянно обвиняя нас в «зверствах» и поднимая шум по поводу нашего «варварства» : в своем показном человеколюбии, достойном старой девы, переживающей период климакса, либо Председательницы Общества Защиты Животных, они не хотят считаться с тем обстоятельством, что наше празднество с его искупительным и воспитательным воздействием — явление сложное и чрезвычайно очищающее душу : ибо правильно понять аутодафе можно лишь в том случае, если оно воспринимается во всей своей трагической и душеспасительной целостности : бесспорно, зрелище изжаренного живьем человека на первый взгляд представляется непереносимым и чудовищным : но если задуматься над тем, сколько предосудительных деяний вменяется ему в вину, то окажется, что в его ужасной агонии есть зато и позитивная сторона, каковая придает казнимому, даже в худших случаях нравственного падения и растленности, некий весьма завидный ореол достоинства : корчи, вопли, запах горелого мяса — всего лишь неизбежные детали трагедии, и только истинный любитель аутодафе сумеет оценить их должным образом : рассматривая их не в качестве отдельно взятых элементов, но включая, как и подобает, в целостный глобальный образ : как удачно заметил прославленный автор «Смерти после полудня» (завсегдатай этого рода зрелищ, равно как и Лопе де Вега), зрители, посещающие публичные сожжения, обладают врожденным чувством трагедии, благодаря каковому второстепенные подробности зрелища воспринимаются и оцениваются в совокупности впечатлений : и названное чувство есть такое же индивидуальное и не зависящее от внешних обстоятельств свойство, как, например, музыкальный слух — либо он есть, либо нет : для слушателя, который такового лишен, главным впечатлением от симфонического оркестра будут мимика и телодвижения контрабасиста, он реагирует точь-в-точь как тот зритель аутодафе, у которого в памяти останется лишь мучительная агония осужденного : но корчи и вопли этого последнего, если рассматривать их в отрыве от зрелища в целом, утрачивают четкость смысла : если слушатель явится на концерт с теми же абстрактно-гуманными настроениями, с коими созерцает он аутодафе, он и на концерте обрящет обширное поле деятельности для своих человеколюбивых и благих порывов : он может размечтаться о том, как бы повысить заработки и уровень жизни контрабасистов, подобно тому, как возжаждал бы оказать помощь преступникам, коих предали возрождающему пламени костра : но если он человек порядочный, и органы внутренней секреции у него функционируют нормально, и он знает, что все музыканты в симфоническом оркестре должны составлять единое целое и воспринимать их следует именно так, в совокупности, то, скорее всего, реакция его окажется сугубо положительной, приятной и радостной : он не станет размышлять о контрабасисте в отрыве от всего симфонического ансамбля, ему и на миг не придет в голову, что осужденный — человеческое существо, каковое мыслит, страдает, корчится от боли и вопит