Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга третья. Страница 51

Тем не менее, выехал Антон в отпуск на собственном автомобиле. Его семья сидела в салоне  легковика и тихо радовалась жизни, ибо это вам не вагон поезда, где всё мелькает и ничего остановить нельзя. Правда, перегоны, по не вполне законченной автомобильной дороге «Мурманск – Ленинград», составляли сто – сто пятьдесят километров мест безлюдных, в буквальном смысле нашпигованных лагерями с осужденными бандитами и прочими ссыльными - нарушителями закона и порядка страны Советов. Были случаи когда, беспечно остановившихся автопутешественников,  по пути следования грабили и убивали. На отдельных участках дорога, проложенная в болотах, была похожа на стиральную доску – тут уж не разгонишься никак. В целом, ехать по ней было можно, но заряженное, лежащее рядом, ружьё не помешает. Путь свободен, не видно ни души. Без особых приключений они доехали до Кочкомы, дальше на Сегёжу двести километров дороги нет – так, танкодром, яма на яме, которые заполненные смесью воды и гравия. Генеральная скорость передвижения здесь не больше тридцати километров в час – это если без поломок. Автомурманчане проявляли исключительную солидарность и взаимовыручку, остановившегося собрата в беде не оставляли никогда. Вот и Пиндуши они проехали, самое страшное уже позади! «Жигулёнок» весь в грязи, так же, как и седоки, остановился у дороги передохнуть и собраться с силами для дальнейшего путешествия.

Навстречу им вынырнула «Волга», слегка забрызганная грязью, но сохранившая блеск былого великолепия езды по сносным городским дорогам. «Волга» приостановилась, не вылезая из её салона, пахнущая дорогими духами молодая женщина, с претензией в голосе спросила:

- Мы до Мурманска к маме. Скоро ли эта дрянная дорога закончится?

Антон посмотрел на дорогу, на «Жигулёнка», на урчащую «Волгу», и сказал:

- Скоро…, через двести километров!

Чтобы не вдаваться в подробности, он завёл свою машину и поехал дальше. «Удивлённая» «Волга», и незадачливые её седоки, открыв «рты», стояли среди дорожных ям и вскоре исчезли где-то там позади. По пути следования на очередной остановке, отобедав и отмыв от грязи автомобиль, семья Липовецкого наблюдала, как с Павенецкого залива потянулась стая диких серых гусей. Антон посмотрел на ружьё, спрятал его в чехол и уже  на блестящем «радостном» «Жигулёнке» они продолжили свой путь.

Осенняя охота на пернатую дичь была в разгаре. Автомобиль весело бежал по дороге, и Антон невольно вспомнил, как они с Воробьёвым Игорем славно поохотились на открытии сезона охоты в Гремихе.

На охоту Воробьёв был готов идти в любое время дня и ночи, зимой и летом. В меру азартен, любил он это дело, любил землю и её природу, был товарищем надёжным во всех отношениях. С вещмешками, набитыми разной всячиной,  ружьями и запасом патронов, на целых два дня они ушли на охоту вдоль побережья на Запад в направлении губы Ивановки. За двое суток, никого из людей охотники не встретили, но впечатлений было масса. В первую очередь, поражала тишина, сквозь которую был слышен и различим каждый звук и шорох.

На привале устало, раскинув руки, они лежали на пушистом мху, покрывающем плоскую вершину небольшой сопки, на берегу маленькой безымённой бухточки. Немного выше из озера вытекал ручей и, проливаясь на небольших каменистых перепадах чистейшей водой, монотонно пел хрустальную, убаюкивающую песню «дзюр, дзю-р…». В бухточке кормился выводок гаг – уток, практически не отличимых, от сереньких домашних птиц.

Чуть ниже за камнями горел костёр, на треноге весело булькал котелок, из него доносился дразнящий запах, пары куропачей, которые дозревали в кипятке до нужной кондиции.

- Сварим монастырскую уху! – решили охотники, хотя секрета её приготовления не знали. Однако главные ингредиенты в котелке уже кипели, а вот рыбу предстояло ещё поймать.

Вечерело, на глади озера поближе к ручью расходились круги – крупная рыба охотилась за мальком.

- Игорёша, собирай спиннинг, пойдём рыбачить! - всё ещё лёжа, предложил Антон.

- Антон Владимирович, а рыбка сама в котелок не запрыгнет? – потягиваясь, зашевелился тот. – У меня все косточки ноют.

Где-то глубже в тундре, приближаясь, гоготали гуси:

- Га-га, га-га! - их крик, усиливаясь, к ним приближался.

Игорь вскочил, схватил ружьё и, проверяя патроны, зашептал:

- Товарищ командир, идут на нас – точно идут на нас!

- Игорь, бери лучше спиннинг. Гуси птицы умные и чуткие: здесь горит костёр, разбросаны вещи, ты бегаешь  кругами…, пролетят они стороной,  - растолковал ему ситуацию Антон,

Действительно, «га-га, га-га» начало удаляться и вскоре крик птиц исчез совсем.

Собрав спиннинги и прицепив вместо блёсен крючки с поплавками, они надели на них, запасливо взятых червей, и забросили снасти с двух сторон расширяющегося рукава стока озера в ручей.

- Нифига не клевало, ушла рыба…, а ведь что-то плескалось!

- Игорь, ты посмотри, солнце-то низко, а мы, как два соляных столба, стоим и отбрасываем тень прямо на поплавки. Вот рыбка, спрятавшись, выжидает. Давай-ка схоронимся за камни. Слегка подёргивая, будем вести поплавки вдоль протоки, - предложил Антон.

- Верно, - согласился Игорь, - но моего поплавка почему-то я не вижу.

- Подсекай! – там сидит рыба….

- Уже! – Воробьёв дёрнул спиннинг, катушка затрещала и вот он – из воды выпрыгнул кумжак.

- Подсачка-то у нас нет, - заволновался удачливый рыбак. – Рыбка больше килограмма….

- Заводи его в ручей на отмель.

- Не идёт, ишь, как сопротивляется!

- Не спеши, пусть попрыгает, только не давай слабины.

Увлекшись, Антон воткнул свой спиннинг между камней и побежал помогать вытаскивать из воды, сидящую на крючке, кумжу.

Уморившись от опасений потерять улов, они таки вытащили пятнистую серебристую рыбину на песчаную отмель ручья. Ну, не килограмм, но граммов семьсот она весила.

- Теперь-то у нас монастырская уха должна получиться! – утвердительно провозгласил рыбак и победно поднял свой улов над головой.

- Послушай, ты чуешь, у меня трещит катушка! – бегом, перепрыгивая через камни, Антон помчался к своей снасти. Леска его спиннинга немного потравившись, изогнула кончик спиннинга, пытаясь его выдернуть из камней.

- Успел! – радостно выдохнул Антон и дёрнул спиннингом, подсекая рыбу.

Повторилась прежняя история и уже две крупные рыбы, почищенные и тщательно промытые, кипели в котелке. Готовые к употреблению тушки куропаток, вытащенные из кипятка, остывали на чистой газете. Антон сорвал несколько листочков черники и брусники, тщательно промыл, и вместе со щепоткой перца и парой листочков лаврушки бросил в котелок. Вспомнив что-то, он стукну себя ладонью руки по лбу, и побежал к бухточке. Отломав два корешка, растущего на срезе воды, Золотого корня (Радиола розовая) он ободрал их от старой коры и, нарезав кружочками, опустил в котелок.

Солнце уже закатилось за горизонт. На Севере ночи светлые и в начале осени они ещё совсем не холодные. У костра с необыкновенно вкусной ухой, а у них, конечно, было и кое-что покрепче, время и ночь прошли быстро. К утру, отдохнувшие охотники, бодрячком собрали пожитки, потушили костёр и двинулись в обратный путь. Они забирались поглубже в тундру, в надежде встретить и подстрелить гусей и не напрасно! По одному гусю они всё-таки добыли, да около десятка куропаток, которые уже успели сменить свой серый летний наряд на белый – наряд зимний, разместились в их рюкзаках. Домой охотники вернулись усталые, но довольные, переполненные незабываемыми впечатлениями охотничьего азарта и чудесами красок северной осени.

С течением времени удивительные метаморфозы происходили с людьми. Особенно ярко и контрастно это ощущал человек, знавший их в прошлом, который после значительного перерыва встретился с ними вновь. Раньше люди открытые мыслями и поступками, общительные и компанейские, почему-то уходили в себя, плотно захлопнув створки дверей доверия и доброжелательства, друг к другу. Даже свояк Пётр, бесхитростная и добрая душа, перед тем, как что-либо сказать, на полуслове умолкал и вопросительно смотрел на жену: говорить далее или нет?

Завистливо осматривая новенький автомобиль Антона, приехавшего погостить в родной городок Липовец, зажиточные его граждане отзывали владельца в сторонку и предлагали:

- Продай машину!

- Не продаю, сам для себя еле наскрёб денег и купил этот автомобиль для личного пользования.

- А за двойную цену?

- И за тройную, не продам и всё!

- Жаль, купили бы себе новый автомобиль, говорят там у вас это можно сделать запросто.

- Говорят, что кур доят, поезжайте на Север, запишитесь в подводники, дослужитесь до командира подводной лодки и тогда всё ваше!

Ехать на Север они не хотели. Зачем? Они и здесь всё имели, правда, не своё, а государственное, но уже в своём кармане. Вот только обнародовать это «всё» побаивались: загребут, а то и к стенке поставят за особо крупные хищения.