Александр Смоленский - Заложник Страница 52

– Все-таки выследили, – разочарованно сказал супруг Татьяны, до этого момента не проронивший ни слова.

– А что ж вы думали? У спецслужб детей нет, – неожиданно сорвалось с языка Духона. – Порой не догоняют, но всегда гонятся.

Духону предстояло запутать незваных туристов на местных дорогах как раз в тот момент, когда его «БМВ» с гостями тронется в шато Мартена. Он был уверен, что проскочит незамеченным. Если, конечно, воспользуется не прямым путем, а сразу свернет на мало кому известную дорогу, что сразу позади дома.

Не очень искушенный в таких делах, он даже не мог предположить, что у московской группы быстрого реагирования, как он обозначил ее для ясности, нанятого транспорта вполне достаточно, чтобы не прозевать ни одну машину, выезжающую из ворот имения.

Гости терпеливо ждали, медленно попивая напитки, принесенные мадам Жизель. Супруга Бориса Николаевича, которую мало интересовали детали, с большим интересом углубилась в осмотр интерьеров шато. Построенный двести лет назад, он сохранил немало любопытных уголков, не тронутых временем и меняющимися хозяевами.

Как ни странно, никто не обсуждал предстоящую встречу. Даже Борис Николаевич смиренно сидел в уютном кресле и не выступал.

«Наверное, готовят свои эмоции и мысли для встречи, – подумал Александр. – Как спортсмены перед стартом».

– Господа, – обратился он к гостям. – Думаю, максимум через полчаса тронемся. Все рейсы прибыли, и гости едут к месту встречи. Как только мой человек позвонит и сообщит, что все гаранты уже у месье Мартена, мы тронемся.

– А не помешают ли боевые соплеменники этому движению? – спросила Таня.

– Не думаю. Скорее, их задача – лишь установить наблюдение, ну там, всякие подзорные трубы, прослушка, иная ерунда.

Тем временем водитель Арсен упорно вел семиместный автобус с прилетевшими гостями заранее проложенным маршрутом. Он с любопытством поглядывал в зеркало заднего обзора, пытаясь узнать пассажиров. Что-то знакомое угадывалось в лице крупного рыжего мужчины. Но кто этот эмигрант с Западной Украины, нашедший благодаря знанию французского приют в доме Духона, никак не признавал.

Первым прилетел самолет из Вены, из которого вышел Дедов. Буквально сразу за ним приземлился борт из Брюсселя, доставивший Хохлова и Корнюшенко.

Арсен краем уха слышал, как оба живо обсуждали полное отсутствие таможенного персонала здесь «на границе» и то, что никто даже не взглянул в их паспорта.

Примерно через полчаса один за другим приземлились еще два рейса из Москвы, о чем Арсену сообщил грузчик аэропорта.

– Они что, прилетели к твоему хозяину в гости? Наверное, на день рождения? – вежливо, но настойчиво допытывался он у водителя, который в течение последних месяцев словно прописался в аэропорту.

– Не знаю, – не менее вежливо отмахивался Арсен, который в этот момент заметил на стоянке черный джип, из которого вышли двое. Они явно не знали, входить в здание или нет. Но в итоге удовлетворились тем, что сквозь стеклянный фасад «внутренности» были видны как на ладони.

Судя по всему, эта парочка увидела все, что нужно, и осталась прогуливаться снаружи, Тем более что обещанного на первую половину дня занудного нормандского дождя, к счастью, не было. Ярко светило солнышко, а на небе не наблюдалось ни одного облачка.

– А может, они, как и твой хозяин, прилетели покупать себе нормандские шато? И что они нашли хорошего у нас? Дожди, сыр да молоко… Ты подсказал бы им поискать имения в Бургундии или Провансе. Там вино, масло, тепло…

– Если меня послушают. Ты же знаешь, Рене, у богатых свои причуды. Что у русских, что у вас, у французов.

На посадку стал заходить еще один рейс – из Санкт-Петербурга, и вслед за ним – последний в этот день – из Москвы. Шоферу было все равно, кто именно прибыл. В данный момент его больше волновало количество гостей и как их всех разместить в микроавтобусе.

Последний рейс прилетел примерно в шестнадцать часов, на нем еще двое пассажиров.

Как было велено, Арсен спешно позвонил своему хозяину:

– Их семеро. Всего семеро! Ровно столько, сколько мест в автобусе.

– Поздравляю, – подбодрил Духон. – Теперь тебя точно жандармерия не остановит за превышение количества пассажиров в автобусе. Старик, ну-ка опиши гостей. Нет ли там, часом, заблудших овечек?

Сквозь стеклянную стену аэровокзала Арсен оглядел компанию:

– Один такой с короткой стрижкой. Как раньше стригли. Рыжий. Очень знакомое лицо.

«Огнев», – предположил Духон.

– С ним кто-то бородатый. Немытый. Еще два пожилых. Один почти лысый и седой, такой рыхленький дедушка. Другой, коренастый, тоже старый, но будет покрепче. Явно не русский. Может, турок? Я таких в Стамбуле много видел. Четки перебирают.

– Ты меньше комментируй, а то увлекся, – оборвал его Александр. Он уже понял, что речь идет о Дедове и главе Приволжской республики Бурнусове. А бородатый скорее всего Дорошин.

– Извините, пожалуйста. Еще один плотный такой мужчина. Тоже очень знакомое лицо. Пиджак застегнут на все пуговицы.

– А остальные?

– Еще один такой высокий, добродушный. Все улыбается. И что-то рассказывает и рассказывает. Вроде бы чем-то недоволен. И еще мужик, похож на Чебурашку, ушастый и лысый.

«Это Хохлов», – понял Александр.

– А ты, Арсен, прямо художник. Точно образы рисуешь.

– Спасибо и пожалуйста, Александр Павлович.

На самом деле кто эти двое, он так и не понял. Похоже, «плотный», «застегнут на все пуговицы», это Илья Суворов. А кто такой улыбчивый рассказчик? Как и большинство гарантов меморандума, Духон наверняка всех не знал. Единственное, что он сразу понял из живописаний Арсена, что Бориса Платоновича среди прилетевших не было. И не мог понять – почему.

Духон не знал, что произошло прошлой весной в Киеве и какую роль во всем этом сыграл один из отцов меморандума.

«Нет уж, об этом я точно порасспрошу Таню, – решил он. – Это принципиально».

Его мысли прервал нетерпеливый голос Бориса Николаевича:

– Не пора ли нам в путь-дорогу?

– Сейчас, Борис Николаевич, мы не можем рисковать. Пока основная группа не прибудет на место, нам трогаться нельзя, – терпеливо объяснил хозяин дома. – Понимаете, та публика, что с раннего утра бороздит наши здешние дороги, все еще уверена, что встреча состоится именно здесь, у меня. Они и за автобусом пока беспечно следят, так сказать, вполглаза. Надо как раз воспользоваться этим и незаметно проскочить.

– А сумеют ли? – искренне забеспокоился Уралов.

– Успеют, – ответила за мужчин Таня.

Она держалась молодцом, ничем не выдавая душевных бурь, бушующих в сердце.

Дочка с мамой неспешно попивали чай, который уже в третий раз принесла мадам Жизель.

Со знанием дела, как мог слышать краем уха Духон, они увлеченно обсуждали ткани, которыми были обиты стены практически всех комнат этого шато. Особенно те, чей рисунок был придуман самим Эдгаром Дега, почти двести лет назад гостившим здесь.

Вновь зазвонил телефон. Это был Багрянский, коротающий время с доктором в доме Мартена.

– Режиссер волнуется. Когда планировать обед: до совещания или после?

– Ну конечно, его волнует обед… Ты, часом, не знаешь, что на сей раз он придумал? У него же нет других проблем.

«Можно подумать, что тебя обед не волнует. Или я не знаю тебя», – чуть не сорвалось с языка Багрянского. Но он сдержался, тем более что Духон все же высказал свое мнение по поводу обеда:

– Только после. Хотя уже жутко хочется есть. – И без перехода спросил: – Слушай, писатель, ты случайно не знаешь, где наш друг, господин Тьерри?

– А я его и не видел. Знаю, что он с самого утра где-то на дорогах. Знаю даже, что у него есть вертолет. И вообще в округе происходит что-то загадочное. Табачников слышал, как о чем-то таком говорили служащие месье Мартена.

– Интересно. Слушай, как Арсен приедет, сразу воспользуйся телефоном, который я тебе дал на всякий случай. Я позвоню на него, когда будем выезжать. Чип в нем заменен и не прослушивается. Ты же у нас как телефонный справочник. Помнишь мой старый венский номер мобильника? Если что, звони на него. Он, кстати, здесь берет лучше, чем московский.

«А он волнуется», – подумал про друга Лев. Хотя в последнее время он стал замечать за Александром некое подобие равнодушия к событиям, которые по воле судьбы этим летом вдруг вновь завертелись вокруг него. «Наверное, тоже тонет в сомнениях!»

Оставаясь во многом сторонним наблюдателем во всей истории вокруг меморандума, Лев поначалу свято верил в историческую правоту гарантов этого документа, тем более что Духон сначала сам был его убежденным последователем.

Но научившись ловить, а затем по-разному толковать случайно оброненные фразы друга, Лев стал все больше и больше ощущать в них некие сомнения: а туда ли мы все плывем?

Глава 6

Оперативный штаб группы Попова и Мацкевича уже к девяти утра был развернут в крохотном отеле «Нормандия» городка Гасе, располагавшегося поблизости от имения Духона. Еще минувшей ночью московские службы обеспечения операции договорились, что спецрейс с тремя группами оперативников прилетит в аэропорт города Руан, куда регулярно выполнялись международные рейсы. А следовательно, их прибытие не привлечет особого внимания.