Катрин Панколь - Звезда в оранжевом комбинезоне Страница 53

По голове словно молотом ударило, что-то внутри взорвалось, горячая вода потекла на пол, в ней змеились алые струйки крови. Она поднесла руку к виску, там набухала огромная шишка и была разбита надбровная дуга. Она заплакала, сглатывая соленые слезы.

– Зачем ты это сделал? – удивленно спросила она. – Ты раньше был таким добрым…

– Я был мудаком, это правда. Я просто не знал, что женюсь на шлюхе.

Он угрожающе навис над ней. Она замолчала, не осмеливаясь сказать ни слова. Провела рукой по ране. Застыла неподвижно. Она уже не чувствовала слишком горячей воды, ничего больше не чувствовала. Она сидела на месте, ошеломленная, отупевшая. Ей хотелось только одного: чтобы он ушел, чтобы она могла остаться одна и прийти в себя.

Он посмотрел в угол. Она подумала: сейчас ударит еще раз.

– Ничего больше не можешь сказать, – усмехнулся он. – Ну, ты права. Признаешь свою ошибку. Этому тебя в замке научили, да? Крутить задом перед мужиками?

Его речь стала медленней. Он повторял одно и то же. Казалось, он что-то ищет. Глаза шарили по комнате.

Он заметил зеленый бидончик порошка от муравьев, схватил его.

Открыл, понюхал, прочитал этикетку.

Еще раз взглянул на бидончик.

Лицо его разгладилось. Он улыбнулся широко и радостно. Та же улыбка была на его лице, когда он ждал ее на остановке после занятий и забирал у нее сумку с учебниками и тетрадями.

Она улыбнулась ему в ответ.

Просто он немного перепил. Он сам не знает, что говорит и делает. Вот сейчас он обнимет ее, попросит прощения. Она возьмет с него обещание больше не пить столько. Добавит, гладя его по голове, тебе это вовсе не идет. И все превратится в плохое воспоминание. Она отныне ни за что на свете не станет танцевать с другим мужчиной и вообще ни одного мужчину не подпустит на пушечный выстрел.

Он может быть таким милым, когда захочет.

Она снова улыбнулась ему. Спросила, не может ли он дать ей мыло, которое она забыла в своей сумке на раковине.

Он ответил: «Конечно, не вопрос». Но не двинулся с места. И по-прежнему держал в руке зеленый бидончик, внимательно глядел на него, а его улыбка становилась все более и более неприятной.

И вдруг он высыпал на нее все содержимое бидона.

Черный порошок окутал ее волосы, грудь, руки, ноги. Рэй схватил ее за волосы, закинул голову назад, засыпал то, что осталось на дне, в глаза, в рот.

– Это на память о твоем брате! Надеюсь, ты помнишь?

Она закашлялась, начала задыхаться, выплевывая мерзкий порошок. Стала тереть глаза, отчего щипать их стало еще немилосердней. Все тело было в черных потеках.

– Теперь мойся спокойно. По крайней мере, будешь понимать, зачем ты это делаешь.

Она подняла на него испуганный взгляд.

– И хватит бояться! Я тебя прощаю. На этот раз.

Он повернулся к ней спиной и вышел из ванной.

Она встала, пошла за мылом. «Твоя кожа будет мягкая и шелковистая». «И что я могла сделать, когда Андре над ним издевался? – спросила она, намыливая руки и ноги. – А с папашей Лансенни? Как я могла подумать, что делаю что-то не так?

Я опозорила его перед друзьями.

А он вообще-то не такой. Он красивый, смелый, сильный, нежный. Он попросил меня стать его женой. Все девушки мечтали выйти за него замуж, а он выбрал меня, меня. Я должна научиться доставлять ему удовольствие, я хочу, чтобы он гордился мной. Сейчас я делаю все наоборот, потому, наверное, он и нервничает, но я научусь, обязательно научусь».

Она заметила бритву Рэя, торчащую из его сумки с банными принадлежностями. Взяла ее и побрила под мышками.

Надела белое платье, причесалась, попыталась воткнуть назад цветочки и жемчужины и вернулась в комнату, в кровать.

– Ты больше так не будешь? – спросил он ласково, снимая с нее платье.

– Нет, обещаю тебе.

– Ты всегда будешь чистенькая и гладенькая, когда я тебя захочу?

– Да…

Он протянул руку и приказал:

– Иди ко мне…

Она робко приблизилась к нему. Хорошо ли она помылась везде, где надо?

Она прошептала:

– Знаешь, я же в первый раз…

– Помолчи! Слушайся меня! Я ведь твой муж, разве не так?

– Так.

– Если я так веду себя, если я слегка грубоват, это все для твоего же блага. Тебя что, родители ничему не научили?

– Я…

– Ничему они тебя не научили, твои родители, как я погляжу! Вот уж плохую услугу тебе оказали! И зачем изображать из себя великих мира сего, если девчонку не смогли нормально воспитать! Я сам буду тебя дрессировать. Но покамест я съем тебя сейчас, со всеми потрохами.

Его дыхание отдавало алкоголем. Она не решалась отвернуться. Он не двигался. Только водил рукой вверх-вниз между ее ногами. «Зачем это?» – подумала она.

– Ну помоги же мне! – вдруг закричал он.

– Я не понимаю…

– Ох, дерьмо! Какая же тупица! Ну просто вообще тупая!

Он упал на матрас и стукнулся головой об стену.

– Надо же было связаться с такой кретинкой! Это же уму непостижимо! Фантастика какая-то!

Он ударил ее ногой и сбросил с кровати.

Так она и провела свою первую брачную ночь, лежа на половичке у кровати и дрожа от холода под белым платьем, которое она накинула на себя вместо одеяла.

На следующее утро он перешагнул через нее, чтобы пойти в ванную. Пол дрожал под его шагами. Она протянула руку, почувствовала деревянный край кровати, терпкий запах пыли, но мозг ее еще спал, она не могла понять, почему спит на полу, почему ей так холодно… Она согнула ноги, задралось белое платье новобрачной, у нее не было ни простыни, ни одеяла, она открыла глаза, мозг ее пробудился и просигналил ей: что-то не так. Она не осознавала пока, что же идет не так, но ощущала что-то ужасное, парализующее ее. Страх заполнил все ее существо. Она забыла, что же случилось, но была уверена, что произошла какая-то неприятность. Серьезная неприятность. В воздухе веяло угрозой. Ей захотелось ни о чем не думать, не вспоминать. Снова уснуть. Спрятаться в сон. Ей хотелось остаться в этом отсутствии воспоминаний о какой-то ужасной вещи, которая сейчас ее уничтожит. Она подтянула колени к подбородку, свернувшись клубочком, чтобы воспоминание прошло мимо, подумала: может, она заболела, мозг заработал в поисках ответа, и она поняла, что лежит на полу, на коврике у кровати. И тут все вспомнила.

Захотелось куда-нибудь исчезнуть. Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть этот коврик, пол, желтые стены.

Он появился с криком:

– Ты видела мою бритву? Нет, ты видела мою бритву?

Он встряхнул ее, в глазах его плескался лютый гнев.

– Там полно волос! Ты брала мою бритву!

На этот раз он принялся колотить ее кулаками и ногами. Она не сопротивлялась, не уклонялась, лежала на полу комочком, безвольная и слабая.

Когда метроном остановился, Леони пришла в себя.

Она вспомнила ту ночь, то ужасное утреннее пробуждение.

Ее ужас был так велик, что она утратила ту малую толику самоуважения, которая у нее оставалась. Она больше ничего не понимала, но знала только одно: она никогда ничего не сделает «правильно».

Еще она поняла, что ей придется расстаться с внешним миром. Ее мир за одну ночь сократился до узкого круга: Фернанда, Рэй и она. Леони попала в ловушку. Стала узницей.

Она вновь надела белое платье, спрятала пустые от отчаяния глаза за солнечными очками «Рэй-Бан» – их подарил ей Рэй, когда был еще добрым, – вышла из комнаты и поняла, что воздух стал тяжелым, что он давит ей на плечи.

Рэй сидел на террасе отеля, перед ним стоял бокал белого вина.

Было чудесное осеннее утро, из тех, которые порой бывают в октябре. Хозяин ресторана воспользовался последним солнышком и вытащил на улицу несколько столиков.

Рэй бросил в воздух: «А вот и моя маленькая женушка! Какая же она красивая!» И все вокруг радостно заулыбались.

– Повезло вам, такой у вас муж заботливый да любящий, – сказала ей хозяйка отеля. – Ночка, видать, выдалась отличная! – Она хрипло, сально рассмеялась.

И все тоже засмеялись и подняли вверх бокалы.

Он знаком позвал ее сесть рядом с ним.

Обнял за плечи.

Поцеловал ее во вздутую красную щеку.

– Ну, все нормально, мой котенок?

Она никогда не говорила о метрономе со Стеллой.

Ей было стыдно за ту молодую женщину, которой она была когда-то.

Она слышала, как дочь читает ей, но не слушала. Закрыла глаза, словно так поглощена историей из книги, что не хочет упустить ни словечка.

Стелла улыбнулась, она была рада доставить ей удовольствие.

Она посмотрела, сколько страниц осталось до последней главы.

– Мы почти дочитали, мамуль. Мне надо искать для тебя другую книгу. Эта тебе понравилась?

– Очень.

– Завтра прочтем, чем кончилось. А тем временем у меня для тебя сюрприз. Закрой глаза и протяни руку.