Лев Портной - Трепетные птички Страница 53

И, конечно же, он не знал, что один человек его уже заметил.

Ася сидела за столиком напротив и напряженно следила за его ногой. Как только она увидела ее, ей захотелось немедленно вскочить и ухватиться за нее, чтобы вытащить на свет божий ее хозяина. Но она сдержалась, понимая, как важно не спугнуть его. Ведь если он успеет скрыться под белой хлопковой тканью, шансов поймать его практически не останется. Уж кому-кому, а ей это было известно.

То и дело ее отвлекали. То подошел какой-то субчик, от которого воняло так, будто его вымачивали в канализационном коллекторе, и предложил ей вечером составить ему компанию. То подрулила какая-то бикса в прикиде, как у курсистки из пансиона благородных девиц, с дурацкой табличкой на груди, и спросила ее, чего она пожелает. Ася неизменно желала им всем одного: проваливать ко всем чертям и однозначно не раздражать ее!

Когда они отходили, она торопливо искала взглядом ногу и с облегчением вздыхала, обнаруживая ее на прежнем месте, торчащей из-под белого полотна. Маленький, очевидно, решил, что неосторожным движением он скорее привлечет внимание, нежели беспризорной частью тела. А Ася думала о том, как подобраться поближе, чтобы ее не успели остановить, когда она сделает последний рывок, чтобы ухватить эту ногу.

Вадим Кривощеков допивал кофе и мысленно проклинал себя за то, что пришел в кафе с женой. За соседним столиком, прямо за спиной его благоверной, в полном одиночестве сидела сексапильная блондинка с асимметричным каре, завершавшимся большой прядью выкрашенных красным волос. Сперва он не обратил на нее внимания, потому что она была не одна. Но потом между нею и сопровождавшим ее чернявым красавчиком произошла ссора, и он ушел. Вскоре Вадим заметил, что блондинка интересуется им. По крайней мере, последние десять минут не спускала с него глаз. Правда, они ни разу не встретились взглядами.

Вероника Кривощекова ерзала на стуле и чувствовала себя неуютно, так, как будто ее посадили на краю футбольного поля спиной к игрокам, и она рисковала в любой момент получить мячом по затылку. Вадим старался сосредоточиться на разговоре с женой, но грудь незнакомки, туго втиснутая в желтую куртку, гипнотизировала его, и он бросал в ее сторону частые взгляды, слишком частые.

— У нее, что, шестой размер? — спросила Вероника.

— У кого? — вскинул брови Вадим.

— Не знаю, на кого ты там пялишься?!

— Я не пялюсь, — пробормотал Вадим и застыл с чашкой кофе в руках, наблюдая за стремительно приближающейся к ним блондинкой.

Она направлялась именно к нему. Вадим проследил ее застывший взгляд и понял, что девушку интересует его заколка, выполненная в виде ноги знаменитого футболиста Александра Сурнова. Когда блондинке оставалось сделать последний шаг, она бросилась к нему прямо через стол. Вероника завизжала. А он, облившись кофе, повалился вместе со стулом навзничь, увлекая за собой незнакомку, намертво вцепившуюся в его рубашку. Посетители вставали с мест, пораженные необычным зрелищем.

— Что это значит, мерзавец?! — кричала Вероника. — Мне еще не хватало этих сцен с твоими шлюхами! Ноги моей больше не будет в твоем доме!

— Вероника! Вероника! Я впервые вижу ее! Это какая-то сумасшедшая! — оправдывался он, одновременно пытаясь высвободиться из объятий незнакомки.

Ему на помощь спешили официанты.

Ася разжала ладонь и обнаружила одну только ногу. Выходит, она покалечила маленького. Она закричала, и слезы хлынули из ее глаз. Тут еще этот ублюдок набросился на нее. Она успела зажать в кулачке ногу маленького, но незнакомец сдавил ее руку с такой силой, что от боли она опустилась на колени.

— Отдай заколку, сука! — брызгал слюной ублюдок. — Мне ее сам Сурнов подарил! Я тебе мозги за нее вышибу!

«Какая заколка? Какой Сурнов?» — мелькнуло в ее голове.

— Отпусти! Отпусти! Больно же! — умоляла она.

Он сдавил ее руку еще крепче. И когда ей показалось, что ее голова вот-вот расколется от боли, она увидела Леху Николаева и поняла, что он специально сошел с экрана, чтобы спасти ее. Кажется, он играл уголовника, сбежавшего из колонии. А она-то еще ругала этот милицейский сериал! Но Леха был по-настоящему благородным героем и простил ее, и пришел к ней на помощь, и все происходило, как при замедленной съемке. Очень круто. Он отшвырнул в сторону метрдотеля, потянул за плечо ублюдка и приказал ему:

— Отпусти ее.

— Ты еще кто такой? И чего ты вырядился, как зэк из кино?!

— Я сказал, отпусти ее, — твердо повторил Леха.

— Пусть отдаст мне заколку! Мне ее сам Сурнов подарил! Я за нее любому мозги вышибу!

— Сейчас я тебе мозги вышибу! — произнес Леха, вытащил из-под куртки и приставил к голове ублюдка настоящий «Макаров».

Толпа любопытных отшатнулась в сторону, женщины ахнули.

Ублюдок разжал свои грязные пальцы. Леха помог Асе подняться, обнял ее и, плачущую, прижал к себе.

— Все в порядке, девочка моя, все хорошо, — успокаивал он ее, — пойдем со мной.

Они направились к выходу.

— Козел вонючий! — процедил вслед им ублюдок.

И дальше было совсем круто. Лицо Николаева почернело, он повернулся, медленно поднял пистолет и трижды выстрелил. Глаза ублюдка застыли от изумления, кофе на рубашке смешалось с кровью, он конвульсивно дергался от каждого выстрела, а потом упал на пол как бутерброд: пятнами кофе вниз.

— Бежим! — Леха потянул ее за собой.

Она сделала несколько шагов и через плечо своего спасителя увидела, как открылась входная дверь, и в кафе ворвались двое легавых. Они выхватили свои «пушки», и в руках одного из них оружие превратилось в маленькое колечко с бездонной чернотой внутри. Сперва она удивилась столь необычной метаморфозе, но затем поняла, что смотрит непосредственно в дуло пистолета.

«Сейчас я умру», — спокойно подумала девушка, и ей не было страшно.

— Прыгай! — услышала она окрик Николаева.

Он дернул ее, она потеряла равновесие, споткнулась и полетела в разверзшуюся перед ними пропасть. Сначала она испугалась, но Леха летел впереди и держал ее за руку. Иногда он оборачивался и улыбался ей.

— Ну, как ты, детка? — спрашивал он.

— Со мной все в порядке, однозначно.

— Ты молодец, детка!

— Это круто! — восхищалась она.

— Тебе нравится летать? — спросил он.

— Я тащусь! — откликнулась Ася.

И поняла, что ей действительно нравится падать. Необычное ощущение полной свободы и неземной легкости завораживало ее. Они летели вниз сквозь волшебный тоннель, стены которого светились и переливались всеми цветами радуги. И это было восхитительно.

— Держись за меня, а то потеряешься! — крикнул ее спутник.

И она заметила, что это уже не Леха, а Чужой из фантастического сериала, в котором играла Сигурни Уивер. Но все равно он оставался таким добрым и близким, и ей хотелось догнать его и прижаться к его чешуйчатой, склизкой груди.

— Подожди, подожди меня, — прокричала она.

— Я держу тебя, держу, не бойся, — ответил он, обнажив свои острые в несколько рядов клыки. — Закрой глаза, детка.

Она послушалась его совета, закрыла глаза и превратилась в пушистую снежинку, которая неспешно парит на большой высоте и еще не скоро опустится на землю.

НЕНАВИЖУ ОТРАЖЕНИЯ

Пару дней я не брился и чувствовал себя превосходно. Позволил себе отдых, а двухдневная колкая щетина придавала особый шарм праздному настроению. Утром, подравнивая ее, сбривая редкие волоски, пробившиеся особняком от лиловых скул, я наслаждался ничегонеделанием, наслаждался тем, что трачу время на никчемное прихорашивание. Скоро на работу, отпуск кончится, все равно сбрею все. А пока — вот возьму и истрачу парочку дней. Ни на что. Просто истрачу и все.

Под стать настроению выдался день. Красивые облака плыли по синему небу, но, словно соблюдая уговор, солнце обходили стороной. И все краски сделались яркими, лица радостными, тени сочными. А солнечные зайчики прыгали по блестящим деталям автомобилей, по линзам очков прохожих, по тонированным стеклам.

В дрожащем от жары воздухе возле палатки «Стардог!s» смешались ароматы поджаристых сосисок, маринованного лука и малосольных огурчиков. Я взял парочку хотдогов с горчицей, бутылочку фанты и устроился за высоким, круглым столиком. Продавщица в халате, надетом на голое тело — по причине духотищи внутри киоска, выскочила наружу и размашистыми движениями свалила картонные стаканы в ведро, вытерла стол и юркнула обратно в каморку.

В стороне на тротуаре стоял джип — «мерседес», «эмэлька». На черном металлике отражение получилось, как в зеркале. Красная майка, широкие лямки пересекают плоские лопатки, по которым можно изучать анатомию мышц. Я стою, опустив руки на столик, демонстрируя рельефные мускулы. Кому? Не знаю, кто скрывается за тонированными стеклами? Может быть, с заднего сидения «эмэльки» платиновая блондинка наблюдает за моими руками, за тем, как вгрызаюсь в поджаристую сардельку, как стираю жир с лилового подбородка, и ей до одури хочется чего-то грубого, первобытного, охоты на львов или на крокодилов где-нибудь в прериях.