Вячеслав Миронов - День курсанта Страница 53

Этому дежурному вздумалось проверить несение службы на постах. И пошли мы с ним и караульным Матвеевым. И надо же было так сложиться, что Бадалов стоит на посту.

— Ну, все, сейчас Умид начнет спрашивать родословную Земцова, чтобы убедиться, что это мы. А потом дежурный по училищу нам матку на изнанку вывернет! — шепчет Мотя.

— Я Бадалычу сам все выверну! В другой раз пусть строит из себя защитника Родины, мать его!

— Стой, кто идет?! — крик из темноты.

— Помощник начальника караула с проверяющим! — отвечаю я, вглядываясь в темноту.

Ни фига не видно, куда он заныкался?

— Помощник начальника караула, ко мне! Остальные на месте!

Иду на пост, понять не могу, где Бадалов. А он встал за угол и оттуда выглядывает одним глазом.

— Умид, не выделывайся, дежурный по училищу пришел караул проверять. Не надо долго нас мариновать!

— Понял! — Умид сделал уставное лицо. — Так пойдет?

— Пойдет! — кивнул я.

— Продолжить движение! — скомандовал я подполковнику и Матвееву.

И тот потопал вперед. И ничего не скажешь. Оба мы — при исполнении. И у нас сто двадцать патронов и автомат. А у него ПМ с шестнадцатью патронами в кобуре.

— Курсант Бадалов! Временно сдать пост! Курсант Матвеев, принять пост под временное наблюдение!

— Есть!

— Есть!

Дежурный как увидел узбека, так начал его атаковать вопросами. Что находится под охраной, какими печатями опечатывается, где границы поста и прочее…

Но Бадалов — парень умный и грамотный. Все выучил, от зубов отлетало, как от стены горох. Молодец!

Дежурный остался тоже довольным.

Утром пришел ротный. Конечно же, его запустили в караульное помещение. Он обошел все, пообщался с Вертковым.

Только все успокоилось, Вертков сам начал кемарить, а мне, по распорядку разрешалось немного поспать, прибыли комбат с замполитом.

Эти тоже походили, засунули нос, где им было интересно.

Старун по привычке дымил везде. Но окурки не бросал, где попало. Аккуратно тушил о свой каблук и кидал в урну. Пепел, правда, сорил везде. Но не орал свое привычное: «Иппиегомать! Курцы! Сниму с наряда!» Потому что это — не суточный наряд в казарме, а караул! И назначается приказом по училищу. И не подчиняется временно комбату. Прикажет начкар, выполняя команду сверху, и возьмем под охрану и комбата, и кого угодно! Да, и зачем по пустякам мучить людей мелкими придирками. Вот отстоит он свое, придет в казарму, сдаст оружие, и все, комбат, он — твой! Можешь объявить несметное количество нарядов, даже на «губу» засунуть. Ты там хозяин. Ну, а здесь — почетный гость. Да, уважаем, знаем, что вернемся в казарму, и снова ты можешь кричать все, что хочешь. А мы, выпучив глаза, будем орать: «Есть! Так точно! Никак нет! Ура!»

Когда все проверяющие ушли, перебив сон, выпил крепкого чая, вышел покурить на улицу. Время к обеду. Бодрствующая смена пошла в столовую за пищей.

Там уже были многие из караула. Кто покурить, кто глотнуть свежего воздуха, уж больно был спертый воздух в караульном помещении.

— Не думал, что караул так тяжело.

— Не говори. Наряд в казарме — ерунда по сравнению с караулом.

— Ладно, сейчас осень. Неприятно, пережить можно. А что зимой будет? Холодно. Сибирь все-таки. Как мороз двинет, так ни один тулуп не спасет.

— Одно дело стоять два часа на посту сейчас. А зимой и ночью.

— Это здесь, в городе всегда теплее, а вот во втором карауле, в Ягуновке!

— Ага, особенно на вышке.

— По автопарку можешь погулять, спрятать от ветра куда-нибудь, а в мороз на вышке.

— Не бойтесь, парни, когда мороз под тридцатник и ниже — ветра нет. Все стоит и трещит.

— Что трещит-то?

— А все! Деревья, здания. Собственные яйца. Все. И тишина. Особенно за городом.

— Не пугай. Мне уже холодно от твоих слов!

— А у вас, что, дома такого не бывает?

— У нас в Украине тепло. Самое большое зимой −5. Если чуть ниже — все, школы закрывают, стихийное бедствие. Троллейбусы не ходят, трамваи стоят. Техника иначе устроена. Для высоких температур, а не для низких. Ну, а про такие морозы, только в программе «Время» показывают, где какая погода.

— Ага, знаю я эту технику для жарких стран! — я сплюнул табак, попавший на язык. — У меня дед крановщиком после войны всю жизнь проработал. Два раза со своим краном падал. Один раз, когда в сорокаградусный мороз одна из опор башенного крана подломилась, и он со всей высоты завалился. Благо, хоть на дом, что строили. Комиссия приехала, стали разбираться, опору выдернули, на экспертизу. Оказалось, что какой-то мудак в снабжении напутал и прислал в Сибирь вот такой жароустойчивый кран.

— Ну, а морозоустойчивый, как пить дать — в Среднюю Азию!

— Не знаю, — я пожал плечами. — Дед говорил, что еще удивился, отчего такой слабый калорифер в кабине. Почти не греет, да, еще из-за этого стекла замерзают. Сами делали обогреватели, да устанавливали. А попробуй на такого дурака такую тяжесть подними-ка! А все, оказывается, просто было. Напутали. Могли люди погибнуть от такого распиздяйства!

— А представь, Славка, что какой-нибудь строитель в Средней Азии очень удивился, когда обнаружил своей кабине огромный обогреватель! На улице жара, да еще такая бандура под ногами болтается!

— М-да, уж. У нас в стране все, как в армии — квадратное катаем, а круглое носим!

— Точно! Главное — ничему не удивляться!

— Если будешь удивляться, так и останешься полжизни стоять, открыв рот, пытаясь переварить, что вокруг-то происходит.

— В армии проще. Тормозишь — зайдешь «на орбиту». По нарядам полетаешь, и перестанешь удивляться, и отобьет охоту раз и навсегда пытаться понять, а что же вокруг происходит, и зачем это нужно, а можно ведь все сделать короче и правильнее.

— Ага, как в том анекдоте: «Товарищ курсант, возьмите лом и подметите плац!» «Но, ведь можно все сделать быстрее и качественнее, если я возьму метлу!» «Я не хочу, чтобы вы это делали быстро и качественно! Я хочу, чтобы вы заебались!»

Вот и подошел к концу первый караул в нашей службе. Сдаешь патроны, снимаешь пилотку, вытаскиваешь один патрон из магазина и тыльной частью его выколачиваешь все остальные в пилотку. Потом вставляешь в деревянные плашки. Там отверстия уже насверлены. Вставил, смотришь, все ли на месте. Нет патрона — всему караулу кранты. Пока не найдешь — будешь искать.

У всех все на месте.

Ну, вот и караульное помещение блестит, патроны на месте, часовых с постов своих поменяли. Казарма — дом родной! Оружие чистить потом будем! Ужин и подготовка ко сну!!!!

Но не все так просто в армии. Вроде после караула спать, но распорядок дня есть распорядок дня! Хоть ты и смертельно устал, но ты в строю. Долбоебизм армейский? Привыкай, ибо ты — в армии!

Вот и ответственный по роте капитан Баров в своей ироничной манере командует:

— В 21:00 всем собраться в районе программы «Время» для просмотра телевизора!

— Товарищ капитан! Разрешите не смотреть! Я постирать хотел форму!

— Товарищ курсант, надо чувствовать пульс и биение времени — смотрите программу «Время»!

— Ну, товарищ капитан…

— Брысь к телевизору!

— Есть!

Сиди, подшивайся, болтай с товарищем, но ты обязан находиться в курсе всех событий в стране и мире. Газеты особо никто не читает. Пока не видит дневальный и замполит, выдираются из подшивки и, сидя на очке, читаются. А что могут писать в «Красной Звезде»? Укрепляй боеспособность нашей Родины.

Мы и так ее повышаем. Учимся. Службу несем, в самоходы умеренно ходим. Правда, начали выпивать… Для дезинфекции.

На улице холодно. Одним чаем уже не согреешься перед сном после вечерней прогулки.

Бутылка одеколона на троих.

На гражданке мужики берут бутылку водки на троих, а у нас флакон одеколона.

Путем многочисленных проб и ошибок пришли к выводу, что лучше сей продукт потреблять в чистом виде.

При смешивании оного с водой, он становится белым, как молоко, иногда выпадает осадок, что тоже не есть аппетитно и положительно для здоровья употребляющих.

В роте появились эстеты, предпочитающие «Шипр» «Русскому лесу». Кто-то зациклился на «Саше». Ну, а «Тройной», если появлялся в военторговском магазине, покупали не глядя. Пожалуй — самое лучше изобретение советской парфюмерной промышленности!

Флакончик с парфюмерной жидкостью выливался на троих, чокались, выдох, не дышать! В рот! При этом желательно, чтобы он сразу прокатился в желудок! Не в рот, а потом, подержав, проглотить! Так можно и слизистую рта спалить, а также, с непривычки, и блевануть недолго.

Проглотил, потом, не водой! Ни в коем случае! А то пойдет реакция с выделением газа, и тоже можно побежать в туалет, будет полоскать. Надо чего-нибудь в рот кинуть, пожевать. Хлебушек подойдет. А вот потом уже, можно и чайку горяченького пошвыркать. Ну, а уже после этого и на вечернюю прогулку и поверку.