Максим Шраер - В ожидании Америки Страница 54

— Как ты думаешь, какая она, эта Америка? — спросила мама. Говорили мы, разумеется, по-русски; сэндвичевая чета понять нас не могла. — Какая она на самом деле?

— Думаю, там классно. Это что-то вроде игры, правил которой никто не знает, но при этом все по ним играют. Наверное, жить там легко. Просторно. А ты, мамочка, как ты ее себе представляешь?

— Трудно сказать. Надеюсь, это страна, в которой ты не обязан ни в чем участвовать, если сам того не хочешь. Роскошные пляжи… Не знаю… Мне кажется, я слишком много мечтала о ней. Пора уже ехать туда.

— По-моему, американки очень сексапильные.

Внизу под нами виднелся опоясывающий Капри песчаный пляж. Узкая полоска его кишела жизнью, переливалась красками и солнечными бликами.

— Мам, давай пообещаем друг другу, что когда-нибудь вернемся сюда — я, ты, папа, и, кто знает, вдруг я влюблюсь и женюсь. И мы, вчетвером, будем сидеть вот в этом кафе, смотреть через залив на Сорренто и закажем такие же сэндвичи, много сэндвичей, и, конечно, шампанское. И будем разговаривать о нашей новой жизни в Америке и вспоминать старую — в России. Как тебе это?

— Замечательно. Особенно насчет американской жены. Я ее уже почти представляю.

Легкое облачко пронеслось над нашими головами. Вскрикнула чайка. Порыв ветра сдул со стола салфетку.

— Пора идти, — мама глянула на часы. — На этот раз нас с тобой не станут дожидаться. А платить за паром нам нечем.

— Слушай, мама, а может, останемся здесь? Как ты насчет того, чтобы навсегда поселиться в раю?

— Я, пожалуй, еще не готова. Да и папе здесь не очень понравится.

Мы встали, и я обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на счастливую американскую чету, уже приступившую к кофе с пончиками в сахарной пудре.

Теперь, после двадцати пяти лет в Америке, когда мне случается пасть духом, я вспоминаю, как мы с мамой спускались по серпантину к пристани. Ни с того ни с сего пошел дождь. Мы миновали старуху с розовым осликом, потом двух державшихся за руки мужчин, потом мальчика с удочкой. Мы обменивались взглядами, только взглядами. Никакие слова не годились для того, чтобы выразить чувство райской нищеты.

Послесловие

В наше время, когда сам климат культуры призывает читателей и издателей рассматривать с тысячекратным увеличением и просвечивать всяческими «лучами» отношения между сырым материалом так называемой реальной жизни и законченной литературной продукцией, я испытываю необходимость высказать несколько наблюдений о моей книге и о том, что в ней описывается.

«В ожидании Америки» — творческий продукт памяти и воображения. Я изменил или даже скрыл имена некоторых людей и организаций, которые стоят за ее страницами. Более того, сама природа реконструкции событий прошлого и повествовательной передачи этих событий требовала, чтобы я время от времени отпускал бразды правления текстом и позволял музам наполнять мои паруса горячим дыханием.

Сочинительство и поэтизацию, как я полагаю, не следует противопоставлять повествовательной правдивости. На самом деле, сознательное авторское управление языком, стилем и структурой повествования превращает документальную бормотуху в художественное произведение нужной выдержки и чистоты. Мне представляется, что попытки читателя выявить, где же именно автор теряется в поисках фантома истинности и аутентичности, заведомо обречены на провал. Такого рода попытки лишают и радости узнавания, и наслаждения художественным откровением. С моей точки зрения, все события, которые я представил в этой книге, «реально» происходили.

Благодарности

Автор выражает благодарность: переводчикам — Маше Аршиновой, Сергею Ильину, Давиду Шраеру-Петрову и Эмилии Шраер — за проделанную работу; Екатерине Царапкиной и Максиму Мусселю за поддержку перевода этой книги на русский язык; Леону Когану и Ольге Кононовой — за помощь в подготовке рукописи; Михаилу Безродному — за ценные замечания по рукописи перевода; Павлу Подкосову, Ирине Серегиной и их коллегам — сотрудникам издательства «Альпина нон-фикшн».

Издание подготовлено при поддержке Бостонского колледжа (Boston College, USA). Издательство передает 100 экземпляров книги в научные организации, библиотеки и учебные заведения России.

Об авторе

Максим Д. Шраер (Maxim D. Shrayer) родился в 1967 году в Москве. Вместе с родителями, писателем Давидом Шраером-Петровым и переводчицей Эмилией Шраер (Поляк), провел почти девять лет «в отказе» и в 1987 году иммигрировал в США.

Шраер учился в Московском государственном университете, окончил отделение сравнительного литературоведения Брауновского университета, а в 1995 году получил докторскую степень по русской литературе в Йельском университете. В настоящее время профессор русистики, англистики и еврейских исследований в Бостонском колледже (Boston College). Двуязычный автор и переводчик, Шраер был удостоен Национальной еврейской премии США в 2008 году и стипендии Фонда Гуггенхайма в 2012 году.

Кроме книги «В ожидании Америки» (Waiting for America) англоязычная художественная проза Шраера представлена сборником рассказов «Йом Киппур в Амстердаме» (Yom Kippur in Amsterdam: Stories, 2009). В настоящее время готовиться к печати книга «Покидая Россию» (Leaving Russia) — приквел к книге «В ожидании Америки». Рассказы и переводы Шраера публиковались в таких известных американских и британских журналах, как Agni, Kenyon Review, New Writing, Partisan Review, Southwest Review и др.

На русском языке вышли три сборника стихов Шраера: «Табун над лугом» (Нью-Йорк, 1990), «Американский романс» (Москва, 1994), «Ньюхейвенские сонеты» (Провиденс, 1998).

Шраер также опубликовал ряд критических и биографических исследований на русском и английском языках. Среди них «Мир рассказов Набокова», «Русский поэт/советский еврей: наследие Эдуарда Багрицкого», «Набоков: темы и вариации» и др. В соавторстве со своим отцом выпустил монографию «Генрих Сапгир: классик авангарда» (2004). В 2013 году выходит новая книга Шраера о поэтах — свидетелях Шоа.

Максим Д. Шраер живет в предместье Бостона вместе с женой и двумя дочерьми.

Сайт автора: www.shrayer.com.

О КНИГЕ «В ожидании Америки»

Сюжет книги Максима Д. Шраера захватывает с первых страниц: эмигранты из Советского Союза на полпути к Новому Свету. В середине 1980-х в Вене, а потом в Италии они целое лето ожидают перелета в Америку. Поразительная человеческая ситуация, так талантливо найденная, такая художественная, метафорическая, сильная, что невозможно не вспоминать сюжет Данте. Хотя главный герой Шраера не прошел и четверти жизни — ему двадцать лет, а европейский пейзаж, в котором он с родителями оказался, не назвать сумрачным лесом. Самый выбор темы выдает мастерство автора. С блеском ее разрабатывая, Шраер пишет пронзительную и веселую, населенную многочисленными персонажами и полную великолепных подробностей книгу. Это одновременно книга прощания и хроника переселения в иной мир. Не просто в географическую Америку, но, как становится ясно к финалу, высшей точкой которого становится чтение книги Набокова, — в мир литературы, писательства, творчества.

Мы пишем о родных и дорогих людях, которых больше нет, и этим продлеваем им жизнь, нашей любовью и словами делаем их немножко бессмертными. Максим Д. Шраер вернул жизнь событиям, которые теперь будут происходить всегда.

Грустное (но без вельтшмерца) и веселое (но без одессизма) повествование о жизни советских евреев, ждущих в Австрии и Италии виз, чтоб переселиться на кисельные берега молочной реки Гудзон. Среди запоминающихся надолго — рассказ о московском скрипаче, который, преодолев все границы без документов, возникает на ступенях римского отеля, точно чертик из табакерки, — история, бросающая вызов законам не только бюрократической механики, но и сюжетной баллистики: провербиальная палка доказывает, что стреляет не хуже чеховского ружья.

Сила этой книги лежит прежде всего в велеречивой нео-прустианской прозе Шраера, блестяще динамичной, пронизанной шоком узнавания и богато расцвеченной пейзажами, описаниями и авторскими отступлениями. Рассказчик и его рассказы пленяют и завораживают.

Теперь, много лет спустя, Шраер вспоминает об этом нелегком времени с шармом, проницательностью и неожиданным юмором. Прекрасная книга.