Аллен Курцвейл - Часы зла Страница 54

— 016.68621927.

— Правильно, — сказал Динти. — Следующая карточка. Англо-сицилийский словарь.

Вперед вылетела белая перчатка.

ДЗИНЬ!

— У вас уже готов ответ, мистер Гроут?

— 423.51.

— Браво!

К середине второго раунда вопросы усложнились, и времени на обдумывание игрокам требовалось больше. Парень из отдела новых поступлений вылетел после того, как неправильно классифицировал торговлю обивочными материалами в Джорджии. Участник из отдела хранения споткнулся на вопросе с чехословацкими пистолетами и тоже вылетел. Остались двое: мистер П. и Ирвинг Гроут.

— Сокровища украинского религиозного искусства в период с шестнадцатого по восемнадцатый век.

Гроут выдал:

— 704.948… 4770903.

— Отлично, мистер Гроут! Это означает, что вы впереди… — Динти сверился с записями, — на пять очков. Еще один правильный ответ, и вы выигрываете чемпионат и получаете титул «Главы рождественских развлечений». А это, в свою очередь, означает, что вы будете править библиотекой до конца этого замечательного вечера.

Последний комментарий Динти навел меня на мысль. Если мистер П. победит Гроута, тогда, возможно, у меня появится шанс вернуть книгу в лабораторию.

— Итак, финалисты готовы? — осведомился Динти.

Соперники кивнули, и в зале воцарилась мертвая тишина. Динти достал карточку и выдержал нарочито долгую паузу — чтобы усилить напряжение.

— А теперь слушайте внимательно. По правилам я могу произнести название лишь дважды. — Он снова сделал паузу. — «Депрессия в среде незамужних матерей Южного Йемена»… Повторяю: «Депрессия в среде незамужних матерей Южного Йемена».

На протяжении нескольких секунд был слышен лишь скрип карандашей по бумаге — Гроут и мистер П. работали над последним ответом. Все присутствующие понимали, что в вопросе кроется не один подвох. А потому ни один из игроков не торопился с решением.

ДЗИНЬ!

— У вас есть ответ, мистер Гроут?

— Да, есть, — ответил хранитель, едва сдерживая волнение. — Начнем со 157, что включает аномальную и клиническую психиатрию. Далее следует сузить круг поиска. Незамужние матери значатся у нас под номером 306.8743. Жители Йемена — под номером 927533. Однако здесь следует проявить осторожность. Для обозначения Южного Йемена следует прибавить цифру «пять». А стало быть, у нас получается… — Он покосился в лежащий перед ним блокнот и с четкостью, достойной Генри Хиггинса, произнес: — 157.30687439275335.

Динти посмотрел на своего друга, потом опустил глаза и заглянул в карточку. Потом снова уставился на Гроута.

— Мне страшно жаль, Ирвинг. Но твой ответ неверен.

— Стало быть, у них ничья, Стивен! — выкрикнул кто-то из зала.

— Тихо! — завопил Динти. — Желает ли второй конкурсант поправить своего товарища? Если нет, мы…

ДЗИНЬ!

Взгляды всех присутствующих обратились к уборщику. Тот даже побледнел от волнения, зная, как много зависит сейчас от его ответа.

— Мистер Парадайс?..

Уборщик потер подбородок:

— Сдается мне, они опустили 157, хотя, Господь свидетель, «аномальная и клиническая психиатрия» — чертовски полезная категория для ребят, работающих в библиотеках.

Все дружно расхохотались.

— Так у вас есть ответ, мистер Парадайс?

— Да, есть. — Уборщик выдержал паузу. — «Депрессия в среде незамужних матерей Южного Йемена» — это будет… 616.85270086944095335.

Динти насупился и, сверившись с карточкой, тихо, сквозь зубы пробормотал:

— Правильно.

Тишина взорвалась восторженными криками и свистом. В последующем за этим замешательстве Нортон прокрался к кафедре и зазвонил в колокольчик: ДЗИНЬ-ДЗИНЬ-ДЗИНЬ-ДЗИНЬ-ДЗИНЬ!

— Да здравствует мистер Парадайс! — не унимался Нортон. — Наш Парадайс — «Глава рождественских развлечений»! Повелитель игр и забав, истинный Директор нашего заведения!

Динти застучал кулаком по столу.

— Тишина! И слезьте с кафедры, мистер Нортон! Прежде чем короновать нашего нового короля, мне хотелось бы вкратце поведать вам об истории подобных празднеств, корни которых глубоко уходят в прошлое, еще к сатурналиям Древнего Рима, славному обычаю, который…

Но слова Динти утонули в свисте и завывании. И через несколько минут уборщик, положив руку на «Настольный справочник библиотекаря», произнес клятву. А затем уселся на трон — виндзорское кресло, чьи детали были обернуты серебристой фольгой, — и издал свой первый указ о немедленной отмене последнего этапа игр под названием «Если бы вы были книгой». Уроженец штата Мэн, мистер Парадайс, заявил, что нервы у него и без того издерганы и истрепаны, как каталог Л. Л. Бина. И лишние хлопоты ему вовсе ни к чему.

Я протолкался к трону.

— Всем королям и повелителям нужен скипетр. — Я протянул своему другу взятую из отдела периодики палку, с помощью которой безуспешно пытался достать коробку в лаборатории.

— Страшно любезно с твоей стороны, Александр.

Я поклонился и попросил у правителя частной аудиенции. Мистер П. выслушал меня и улыбнулся.

— Что ж, маленько пошутить никогда не повредит, — сказал он и нацелился скипетром в дальний угол зала. — Эй, ты! — Все дружно повернули головы. — Да, да, ты! — По залу пошли смешки. — А ну выходи вперед, парень, — скомандовал наш новый повелитель. — Сейчас поиздеваемся над ним вволю, — шепнул он мне.

Гроут, топивший горе в яично-винном коктейле, был схвачен двумя подданными повелителя и препровожден к трону.

— Хочу обратить внимание присутствующих на то, — начал свою речь мистер П., — что с момента моей коронации штат уборщиков потерял одного человека. Волей, данной мне Богом и народом, приказываю этому человеку, — и он указал палкой на Гроута, — занять освободившуюся вакансию!

Расторопный Нортон тут же подкатил к Гроуту тележку со щетками и швабрами.

— Но, милорд, — возразил я, — кто же тогда будет выполнять обязанности этого человека, если он назначен чистить и драить?

Мистер П. сделал вид, что призадумался. А потом во всеуслышание объявил:

— Вы, молодой человек, будете выполнять его обязанности. Такова наша воля.

— Слушаюсь и повинуюсь, — ответил я, поклонился мистеру П., а затем обернулся к Гроуту: — Мне понадобятся ваши ключи.

Нортон ухмыльнулся и присоединился к хору скандирующих:

— Ключи! Ключи! Ключи!

У Гроута не было другого выхода, кроме как повиноваться.

— Один совет, Шорт, — сказал он мне. — Только притронься к чему-нибудь в моей лаборатории, хоть к чему-нибудь, и обещаю, ты никогда не увидишь книги, которой так добивался!

— Да не нужна она мне.

Выбежав из зала, я прямиком направился к себе, отпер ящик стола и достал «Часослов». Затем кинулся в лабораторию, отпер решетчатые воротца, достал с полки коробку. Вынул из нее монографию по библиоклептомании, заменил «Часословом», затем крест-накрест перевязал коробку бечевкой в направлении против часовой стрелки и поместил на полку. Запер воротца и вышел из лаборатории секунд за тридцать до того, как ко мне подскочил Гроут и потребовал немедленно отдать ему связку ключей.

Ко времени, когда я поднялся наверх, в читальный зал, веселье там было в полном разгаре. «Глава рождественских развлечений» успел поглотить немалое количество яично-винного коктейля и, похоже, в полной мере наслаждался своей ролью повелителя.

— А ну подать сюда Норти! — возопил он. — Пусть предстанет передо мной, как лист перед травой! — Когда Нортон приблизился, мистер П. произнес: — Помнится, как-то ты говорил нам, что неплохо бы устроить в библиотеке гонку колесниц. Мне всегда нравилась эта идея. Напоминает катание на ледяных дорожках, которым мы так увлекались в начальных классах, когда Лосиное озеро замерзало. Как думаешь, можем устроить здесь нечто подобное?

— Можно. Только вместо санок или колесниц у нас будут тележки для перевозки книг.

Уборщик скроил недовольную гримасу.

— Ни черта ты не смыслишь в гонках, коли хочешь использовать эти самые тележки.

— А вы что предлагаете, милорд?

— Милорды не предлагают, Норти. Они повелевают. И вот я повелеваю тебе подать нам сюда четыре вагонетки для мусора и установить их возле стойки выдачи.

Динти пытался возражать против этой затеи, но его протесты утонули в хоре восторженных возгласов верноподданных мистера П. Надо сказать, их преданность возрастала прямо пропорционально выпитым стаканчикам неизвестно откуда взявшегося солодового виски. Подозреваю, что то было дело рук Спиайта. И вот все участники празднества столпились возле стойки выдачи и начали попарно рассаживаться в доставленные Нортоном колесницы, вернее, в вагонетки.

Спиайт выбрал себе в пару миниатюрную и невзрачную девицу из каталожного отдела, чье имя я никак не мог запомнить. Мистер Абрамович посадил в упряжку помощника директора по административной части. Мы с Нортоном заняли третью колесницу, а четвертой завладели два сотрудника из отдела хранения.