Михаил Веллер - Короткая проза (сборник) Страница 55

– Станция Петроградская!

Напротив сидела красивая женщина. Он смотрел на нее секунд несколько – сколько позволяли приличие и самолюбие. Страшно милая.

Знакомо… где и когда он ее уже видел?.. Не вспомнить… давно или недавно?.. но что-то было – что?..

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – Черная речка.

Ни о чем

Самое простое, самое верное, всегда пройдет, понравится, затронет, оставит след, создаст настроение, произведет впечатление; изящество фразы, ностальгия, тень любви, тень потери, тень мысли: ажурная тень жизни, тонкий штрих, значительность деликатного умолчания, шелест мудрой печали, сиреневое кружево, шелковая нить сюжета; солнечный зайчик, лунный блик, капля дождя, забытый запах, тепло руки, река времени.

Нечто приятное и впечатляющее, но несуществующее, как тень от радуги, пленительная мелодия трех дырок от флейты – трех нот собственной души, тихий и простой отзвук гармонии: надтреснутое, но ясное зеркальце, отражение нехитрое, но в этой нехитрости зоркость и мастерство.

Как мило, как изысканно, как виртуозно: ломкая паутина лет, прихотливое взаимопроникновение разностей, вуаль и веянье страстей – трепет памяти, цвет весны, жар скромных надежд – и осень, осень, угасающее золото, синий снег, сумерки, сумрак, далекий бубенчик…

Архаические проблески архаизмов словаря Даля, прелесть бесхитростных оборотов – выверенный аграмматизм, длинное свободное дыхание фразы, ее текучее матовое серебро; и простота, простота; и наивность, как бы идущая от чистоты души, от еретической мудрости, незыблемости исконных драгоценностей морали: добро, истина, прощение, и горчинка всепреходящести; о, без этой горчинки нет пикантности, нежной тонкости вкуса – так благоуханную сладость хорезмских дынь гурман присыпает тончайшей солью.

Как хорошо… Как талантливо… Как глубоко – и просто!.. Ненавязчивая, комфортная возможность подступа благородной слезы, нетрудное эстетическое наслаждение, щемящая душа разбережена бережно, чуть истомлена сладко, как на тихих медленных качелях любви. И как в жизни: правдиво, правдиво; но красиво, благородно; увидел, понял, разобрался, смог, сумел, показал, объяснил; о… Нет, есть и порок, и зло, и несправедливость, и трагизм, – но светло! светло! И некрасивость есть – но светом добра поднята! И борьба, возможно поражение даже – но дух добра над всем торжествует, вера в людей – как в ясном прожекторе цветок распускается, белый голубь летит, вечный флаг вьется. Пусть даже кости – так белы, дождями омыты.

Не напрягать мозги, не ужасать воображение, не мучать сердце, ничего грубого, натуралистичного, могущего вызвать отвращение, никогда; ласкать, бархатной лапкой, приятно, от понимания приятно, сочувствия, доброты, ума, образованности, – а если в бархатной лапочке острый коготок царапнет – так это царапанье ласку острее сделает, удовольствие сильнее доставит: словно и боль, и кровь, да уместные, невсамделишные, желаемые.

Не открывать америк, уж открыта, известна, у каждого своя, она и нужна – а не другая, неправильная, чужая, лишняя будет; каждый хочет то узнать, что уж и так знает, то услышать, что сам хочет сказать – да случая не имеет: вот и радость, удовлетворение, согласие, благодарность: польсти его уму – он и примет, превознесет. А что все знают? – то, что всем известно; и чуть свежести взгляда, чуть игры формы – интересно, выделяется, умно – а и понятно.

Не бить в главное, как петух в зерно: неумело, примитивно – (стук в лоб – переваривай!); а виться кругами, ворковать певуче, взмести пыль дымкой жемчужной: хвост распущенный блещет, курочки волнуются, жизнь многосложная качает, с мыслями и чувствами, хорошая жизнь.

Проблемы, тайники души, конфликт чувства с долгом, и обыденность засасывает, необыденность манит – порой пуста, обманна; коснется ребенок со смертью, разлучатся влюбленные, прав наивный, преодолеет трудности сильный… Щедра веселая молодость, умудрена старость, пылкость разочаровывается – не гаснет огонь: переплетенье по правилам, головоломка-фокус из веревочки – прихотлив и продуман запутанный узор, а потянуть за два кончика – и растянулось все в ровную ниточку; не должны запутаться сплетенья, нельзя затянуть узелки, в том и уменье.

Сталкиваются характеры, идет дело, скрыты – но явно проявляются чувства, высказывается умное, а дурное осуждается не в лоб, но с очевидностью. С болью любовь, с потерями обретения, с благодарностью память, со стыдом грех. Ласка и смущение, суровость и чуткость, богатство и пустота, достоинство и черствость… Солнце садилось, глаза сияли, годы шли, мороз крепчал…

Кушают лошади сено и овес, впадает Волга в Каспийское море, круглая Земля и вертится, во всем сколько нюансов, оттенков, открытий, материи к замечанию, размышленью, вздоху и взгляду: времена года, и быстротечность жизни, и он и она, нехорошо зло и хорошо добро, хоть сильно зло бывает – тем паче хорошим быть надо; края дальние, красота ближняя, занятия разные, времена прошлые и надежды будущие, многоликое и доступное, разное и родное, счастье с горем пополам – вот и отрадно, а это главное – отрадно.

Цитаты

«А старший топорник говорит: „Чтоб им всем сгореть, иродам“.»

Плотников, «Рассказы топорника».

«Джефф, ты знаешь, кто мой любимый герой в Библии? Царь Ирод!»

О. Генри, «Вождь краснокожих».

«Товарищ, – сказала старуха, – товарищ, от всех этих дел я хочу повеситься».

Бабель, «Мой первый гусь».

Однако! Я заржал. Ничего подбор цитаточек!

Записную книжку, черненькую, дешевую, я поднял из-под ног в толкотне аэропорта. Оглянулся, помахав ею, – хозяин не обнаружился. Регистрацию на мой рейс еще не объявляли; зная, как ощутима бывает потеря записной книжки, я раскрыл ее: возможно, в начале есть координаты владельца.

«Я б-бы уб-бил г-г-гада».

Р. П. Уоррен, «Вся королевская рать».

«Хотел я его пристрелить – так ведь ни одного патрона не осталось».

Бр. Стругацкие, «Парень из преисподней».

«Я дам вам парабеллум».

Ильф, Петров, «12 стульев».

Удивительно агрессивные записи. Какой-то литературовед-мизантроп. Читатель-агрессор. Зачем ему, интересно, такая коллекция?

«Расстрелять, – спокойно проговорил пьяный офицер».

А. Толстой, «Ибикус».

«К тому времени станет теплее, и воевать будет легче».

Лондон, «Мексиканец».

Нечто удивительное. Материалы к диссертации о милитаризме в литературе? Военная терминология в художественной прозе?.. Я перелистнул несколько страниц:

«У нас генералы плачут, как дети».

Ю. Семенов, «17 мгновений весны».

«Имею два места холодного груза».

B. Богомолов, «В августе 44».

Я перелистнул еще:

«Заткнись, Бобби Ли, – сказал Изгой. – Нет в жизни счастья».

Ф. О’Коннор,

«Хорошего человека найти нелегко».

«И цена всему этому – дерьмо».

Гашек: трактирщик Паливец, «Швейк».

«Лежи себе и сморкайся в платочек – вот и все удовольствие».

Н. Носов, «Незнайка».

Эге! Неизвестный собиратель цитат, кажется, перешел на вопросы более общие. Отношение к более общим вопросам бытия тоже не сверкало оптимизмом.

Странички были нумерованы зеленой пастой. На страничке шестнадцатой освещался женский вопрос:

«Хорошая была женщина. – Хорошая, если б стрелять в нее три раза в день».

Ф. О’Коннор,

«Хорошего человека найти нелегко».

«При взгляде на лицо Паулы почему-то казалось, что у нее кривые ноги».

Э. Кестнер, «Фабиан».

«Жене: „Маня, Маня“, а его б воля – он эту Маню в мешок да в воду».

Чехов, «Печенег».

Облик агрессивного человеконенавистника обогатился конкретной чертой женоненавистничества. Боже, что ж это за забавный человек?

Но вот цитаты, посвященные, так сказать, гостеприимству:

«Я б таким гостям просто морды арбузом разбивал».

Зощенко.

«Увидев эти яства, мэтр Кокнар закусил губу. Увидев эти яства, Портос понял, что остался без обеда».

Дюма, «Три мушкетера».

«Не извольте беспокоиться, я его уже поблевал».

Колбасьев.

«Попейте, – говорят, – солдатики. – Так мы им в этот жбанчик помочились».

Гашек, «Швейк».

«У Карла всегда так уютно, – говорит один из гостей, пытаясь напоить пивом рояль».

Ремарк, «Черный обелиск».

Цитаты были приведены явно вольно. Некоторые даже слегка перевраны. Уж Чехова и Зощенко я помнил.

Но зачем они владельцу книжки? Эрудиция начетчика? Остроумие бездельника, отлакированное псевдообразованностью? Реплики на все случаи жизни? Блеск пустой головы? Конечно, цитирование с умным видом может заменить в общении и ум, и образованность…