Джон Карр - Охота на цирюльника Страница 55

Я не скажу вам, кто я такой. – Тут Немо оглядел всех присутствующих, и на лице его появилось странное выражение. Морган вспомнил Вудкока, который щурился на потолок в почтовом салоне. – Я мог стать кем угодно. Вы ни за что не узнаете. Я мог бы сказать, что меня зовут Гарри Джонс из Сербитона или Билл Смит из Йонкерса… а может, кто-то, стоящий по положению не слишком далеко от человека, которого я изображаю. Однако вот вам подсказка: я дух, я привидение. Думайте что хотите; я не шучу. У меня больше никогда не будет возможности выговориться. – Немо ухмыльнулся.

Все молчали. В сумерках лицо преступника приобрело странный оттенок; он переводил взгляд с доктора Фелла на Дженнингса, потом на Моргана…

– А может, я всего лишь Безумный Томми из… Да какая разница? Но вот что я вам скажу: подготовился я на славу. Я сходил за Стэртона, не возбуждая ничьих подозрений, однако не сообщу вам, как мне это удалось, чтобы не подставлять людей, которые мне помогали. Я обманул его секретаршу. Правда, она работала у него всего месяц или два – но я ввел ее в заблуждение. Поскольку меня считали чудаком, который вечно забывает о деловых встречах и тому подобном, она обо всем заботилась. Она была мила. – Он рубанул рукой воздух и сдавленно хихикнул. – Я так ловко все проделал, что подумывал, не остаться ли мне Стэртоном и дальше. Вначале я прикинулся лордом, чтобы стащить слона; но мне в его образе понравилось.

Я не отпускал ее от себя ни на шаг. Мне не стоило трогать Макги в Нью-Йорке; но он собирал бриллианты, а против бриллиантов я устоять не мог. Когда я поднялся на борт «Королевы Виктории», у меня были полные карманы наличности Стэртона – вы когда-нибудь видели, как я умею подделывать подписи? И драгоценностей почти на пятьсот тысяч фунтов. Однако всем было известно только одно: у меня при себе изумрудный слон. Что же я намеревался в связи с этим предпринять? Честно-благородно охранять мое сокровище, не поднимать никакого шума. Для всех я был знаменитым Стэртоном; никакой контрабанды у меня не было; багаж мой пропустили почти не глядя. Я понимал: находясь постоянно рядом, Хильда – то есть мисс Келлер, моя Хильда, – рано или поздно поймет, кто я такой. Но я и хотел, чтобы она поняла. Я собирался сказать ей: «Детка, ты завязла глубоко, по самые уши; тебе придется держаться только меня. И потому…» – Немо махнул рукой и страшным басом договорил: – «И потому, Хильда, перекладывай свои пожитки ко мне в койку!» Вот что я ей бы предложил. Ха!…

– Раз у вас было с собой столько денег, – резко вмешался доктор Фелл, – ради чего вы хотели украсть еще и фильм?

– Чтобы кое-кому испортить жизнь, – пояснил Немо, постукивая себя пальцем свободной руки по носу. – Ради того, чтобы причинить неприятности… Кому? Да любому, понимаете? Нет, не понимаете. Я собирался передать этот фильм – совершенно безвозмездно, заметьте! – тем, кому он причинил бы самый большой урон. Вы не видите в моих действиях смысла? А я вижу. Я похож на Стэртона. Я мог бы быть духом Стэртона! Я… ненавижу людей. – Он засмеялся и потер голову. – Я знал о фильме еще в Вашингтоне. А в тот роковой день Хильда, все еще не догадываясь о том, кто я такой, рассказала, что подслушала одну очень, очень странную радиограмму. И тут мои шарики завертелись… И я подумал: «Вот удобный случай мягко ввести ее в курс дела». Я бы украл фильм, показал ей, и мы бы вместе порадовались, сколько бед мы можем натворить. Так я и сделал. – Немо внезапно повысил голос, отчего тот стал похож на хриплое карканье. – Но Хильда меня не поняла. Не поддержала. Вот почему мне пришлось ее убить. А перед тем я придумал еще кое-что. Меня посетил еще один прилив вдохновения; я надеялся, что после этого она влюбится в меня по уши. Вначале, когда я еще только собирался ограбить старика Стэртона, я вовсе не намеревался выдавать себя за него; у меня этого и в мыслях не было; мне нужен был только слон! Я изготовил почти совершенную копию кулона, собираясь подменить изумруд. Вот как я собирался поступить… А потом подумал: почему бы не сыграть вчистую? Зачем возиться с подменой камушка? Все будет проще. Я решил держать копию при себе, а настоящего слона спрятать; именно копию я собирался предъявить на таможне, именно за подделку готов был платить огромную пошлину. Представляете? Таможенники говорят: «Это фальшивка». А я воскликну: «Что-о?…» – Здесь мистер Немо не удержался и снова захихикал. Однако в глазах его мелькнуло нечто похожее на изумление… – Мне объясняют: «Ваша светлость, вас надули. Изумруд не настоящий». И все станут смеяться надо мной, а я ругаться, прыгать на месте и раздам им крупные чаевые, чтобы они держали язык за зубами. А настоящий-то слон все это время будет спокойненько лежать в одном из чемоданов… Чтобы все выглядело естественно, я позволил капитану спрятать слона в его сейфе… А потом… все пошло кувырком! Пропади все пропадом! Все пошло кувырком! Эти молодые идиоты…

Доктор Фелл оборвал его. – Да, – тихо сказал он, – и именно здесь вы допустили ошибку. Я углядел в ваших действиях прямую улику. Вы меньше всего хотели, чтобы слона украли именно потому, что он был фальшивкой. Если узнается, что кулон поддельный, неизбежно начнется расследование, а потом в дело вступит полиция; так сильно рисковать вам было нельзя. Единственное, чем вы могли спасти положение, – предъявить всем настоящего слона и сказать, что вам его вернули. Тогда бы все кончилось. Ваша главная ошибка состояла в том, что вы впервые целиком вышли из образа; вы совершили нечто, совершенно не свойственное лорду Стэртону. Вы заявили, что вам наплевать, как все получилось; главное, что слона вернули. Ни одно слово из этой фразы не звучит естественно, дружище Немо. Первое время я недоумевал – сейчас-то понимаю, в чем дело, – почему вы оставили поддельного слона лежать в стальной коробке за сундуком; ведь был риск, что коробку найдут. Должно быть, вы знали, где изумруд, если вертелись неподалеку и видели все, что произошло. С того момента, как молодой Уоррен обнаружил в каюте Кайла поддельного слона, все должны были догадаться, что кража и убийство – ваших рук дело…

– Погодите минутку! – встрепенулся Морган. – Ничего не понимаю. Как так?

– Ну, это же очевидно: было два слона. Если один слон все время лежал в коробке за сундуком Кайла, это не мог быть тот слон, которого Стэртон держал в руках. И все же… коробка с изумрудом была та самая, которую капитан Уистлер получил прямо из рук Стэртона! Стэртон лично вручил ему коробку; подразумевалось, что в ней настоящий изумруд; однако потом Стэртон, как фокусник из рукава, предъявляет им другой изумруд и объявляет, что он настоящий! Моя догадка о существовании двойников основана на вашем же собственном утверждении: если бы слонов было два, Стэртон, уж конечно, сумел бы отличить подлинник от подделки… Разумеется, сумел бы; но, если изумруд в стальной коробке, отданный Уистлеру, был настоящим, значит, тот, который ему возвратили, не мог быть подлинным; а лже-Стэртон утверждает, что его слон – настоящий! Не правда ли, тут не нужно сложных умозаключений? И улика прямо указывает на нашего милого самозванца. – Доктор Фелл посмотрел на него в упор: – Но вот чего я понять никак не мог, друг Немо. Почему вы пошли на такой риск? Почему оставили фальшивого слона лежать в каюте Кайла? Ведь его в любой момент могли найти…

Немо так необъяснимо возбудился, что опрокинул и разбил свой бокал. С некоторых пор он почему-то волновался, словно ждал чего-то, что никак не происходило.

– Я думал, слон упал за борт, – зарычал он. – Я знал, что он упал за борт! Я слышал, как вон тот… как та свинья… – он гневно ткнул пальцем в Моргана, – отчетливо сказал… на палубе было шумно из-за шторма… но я подслушивал и слышал, как он сказал: «Упал за борт!»

– Боюсь, вы недослышали, – сдержанно заметил доктор Фелл и ткнул карандашом в свой список ключей. – Вот почему пятнадцатый ключ я назвал «Недопонимание». И вот последнее, заключительное доказательство – представляю, как оно должно было вас потрясти… Второй слон все же объявился! Ведь вы до последнего уверяли, что никакого ограбления не было, и зашли так смехотворно далеко, что запретили кому бы то ни было даже упоминать о слоне в вашем присутствии. Тут уж вы выдали себя с головой! Вы, выражаясь вашим языком, спеклись, и ваша подлинная сущность стала всем ясна, даже тем, кому прежде и в голову не приходило вас подозревать. Вам бы попытаться снова обвести всех вокруг пальца, рассказав, будто вас снова ограбили. И все же вам есть за что благодарить судьбу, друг Немо! На некоторое время вас спас добрый дядюшка Жюль, который выкинул слона за борт.

Немо выпрямился и вывернул шею. Глаза его остекленели.

– Может, я и привидение, – заявил он совершенно серьезно; его серьезность не казалась нелепой, нет, она внушала скорее ужас, но все же, друг мой, я не всеведущ. Ха-ха! Впрочем, вскоре я стану бесплотным духом; и тогда вернусь с бритвой в руках – однажды ночью, когда вы не будете меня видеть. – И его снова сотряс приступ неудержимого хохота.