Жанна Голубицкая - Любовь со счастливым концом Страница 56

8

«КОЛАМБИА ПИКЧЕРЗ» НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ…

Все наши беды не в пространстве, они в сознании…

…Что порой случается в российской глубинке, и не только. Порой их замысловатые сюжеты заокеанских мелодрам просто бесславно блекнут перед лицом нашей суровой действительности. Итак, продукция студии «Караганда-лайф», серия 333. Реальная история реальной читательницы, присланная ею в женский журнал, в котором мне довелось трудиться.

Я знаю, что в нашем небольшом городке никто не сможет мне помочь — даже самые близкие подруги и мама. Уж больно дикая у меня ситуация…

Мой муж Алеша рано остался без матери, и его воспитание фактически взяла на себя его сестра, хотя она всего на шесть лет старше. Их отец много работал, часто уезжал в командировки и не успевал много времени уделять детям. Зато он хорошо обеспечивал их материально. Когда мы только начали встречаться с моим мужем, тогда еще только будущим, его сестра Татьяна была уже замужем и имела 3-летнюю дочь. В браке, правда, она была не очень счастлива, ее муж гулял на стороне, и в нашем городке многие об этом знали. Однако разводиться Татьяна не желала, пытаясь сохранить семью ради ребенка. Все полгода, что Алеша за мной ухаживал, меня поражало, что он угадывает все мои желания и настроения, как будто он не мужик, а моя лучшая подруга. Например, я не испытывала никакой неловкости, обсуждая с ним мои болезненные «критические» дни, а когда во время свидания у меня «поехали» колготки, он по собственной инициативе сбегал в магазин за новыми, причем не ошибся ни в размере, ни в цвете. Я понимала, что такая осведомленность в разнообразных мелких женских трудностях является следствием того, что он фактически вырос вдвоем с Танькой. Он сам рассказывал, что она не имела привычки от него ничего скрывать и до замужества даже делилась подробностями своих романов. Иногда, правда, Леша начинал раздражать своими «советами постороннего», вроде «лучше бы тебе купить такой-то крем» или «краситься нужно вот так», и все потому, что так делала его дорогая сестрица. Но в целом мне нравилось, что он такой внимательный, а не какой-нибудь грубый мужлан, каких полно в нашем городе. За все время нашего знакомства я ни разу не испытала ни единого укола ревности, хотя Лешка очень даже видный мужчина. Ни разу он не взглянул с вожделением на другую девушку, даже на самую красивую. Складывалось впечатление, что он очень домашний, семейный человек, которого интересую лишь я, ну и его родные.

Через полгода мы с Лешей поженились. На свадьбе Татьяна после пары бокалов вина пустила слезу и сказала мне: «Отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть!» Потом началась семейная жизнь. Мы почти никогда не ругались, Лешка по-прежнему не давал почвы для ревности или упреков, я тоже старалась быть хорошей женой. Отец Лешки подарил нам отдельную однокомнатную квартиру в том же подъезде, где жила Танька с семьей, со словами: «Вот хорошо, на первых порах Таня поможет тебе наладить хозяйство». Я и вправду выросла за мамой, за бабушкой и к особым хозяйственным подвигам подготовлена не была.

А дальше понеслось! Энергичная Танька уже на второй день при моем муже объявила, что я на редкость бестолковая, и чем научить меня варить борщ, легче ей бросать свою семью и каждый день приходить к нам готовить обед. На мои слабые возражения, мол, не надо жертв, она сказала: я должна быть счастлива и благодарна, что у меня есть добровольная помощница, и не возникать, а постараться научиться хоть чему-нибудь. Леша ее поддержал. В нашем доме Татьяна крутилась каждый божий день. Она исправно появлялась каждое утро, отведя ребенка к свекрови под предлогом «неотложной помощи молодой семье» и влезала абсолютно во все. К тому же она как раз уволилась с работы, а я работала в библиотеке, что Таня называла «просиживать штаны, лишь бы по дому ничего не делать». Приходя домой, я каждый раз то обнаруживала новые занавески, которые повесила умница Таня, то Леша встречал меня криками: «Посмотри, как надо раскладывать вещи в шкафу — Таня тебя научит!» Лешка работал сутки через трое и тоже часто днем бывал дома. Однажды Татьяна взяла у Леши деньги и сказала, что сама выберет в магазине для нас посуду, покрывала и постельное белье, потому что у меня нет вкуса и вообще мне нельзя доверять деньги. Когда я пыталась подать голос, Таня и Леша хором недоумевали, чем я недовольна, если за меня и так все делает добрая Таня.

Вечерами, когда по хозяйству уж точно помогать было нечего и мне хотелось побыть с мужем вдвоем, Татьяна все равно не уходила. Она начинала жаловаться на неверного мужа, на свекровь, на то, что ей одиноко, не с кем поговорить и не с кем поделиться. Лешка внимательно ее выслушивал и сочувствовал. Из вечера в вечер я чувствовала себя лишней: я понимала, что, видимо, так они коротали вечера вдвоем и раньше, а я своим появлением испортила их семейную идиллию. В один прекрасный вечер, когда Таньки почему-то не было с нами, я решила поговорить с Лешей. Очень аккуратно, как мне показалось, я сказала ему, что Татьяне следовало бы бывать у нас реже. Я и не ожидала, какая буря за этим последует! Он кричал, что я неблагодарная свинья и не понимаю, что Танька самоотверженно бросает свою и без того проблемную семью, чтобы создать нам нормальный быт, потому что видит, что я не в состоянии обеспечить ее брату такой уход, к которому он привык. Что квартира эта подарена их отцом, и Танька имеет к ней отношение ничуть не меньше, чем я. До кучи я узнала, что я, оказывается, гоню Таню из зависти, потому что не умею и половины того, что умеет она, и даже выгляжу хуже ее, хотя и на шесть лет моложе. Оказывается, такой идеальной женщине, как Таня, не повезло в личной жизни, потому что судьба несправедлива, и лучшие мужчины (такие как Леша) достаются таким дурам, как я. Я в долгу не осталась и разоралась, что, если бы хотела жить с Таней, я бы за нее и выходила замуж, а раз квартира не моя, то я и вовсе из нее уйду к маме. Но, наверное, Леша меня все-таки любил, потому что уйти он мне не дал и даже обещал на следующий день поговорить с сестрой.

Следующий день я запомню на всю жизнь. С утра, уходя в библиотеку, я столкнулась в дверях с Татьяной, идущей к нам. Лицо у нее было заплаканное, видно, снова поругалась с мужем. У Леши как раз был выходной, и я понадеялась, что сейчас-то он и поговорит с сестрой, и, возможно, Татьяна все поймет и переключится на собственные проблемы. Моя работа находится недалеко от дома, но обычно я обедаю с девчонками в столовке напротив, не желая лишний раз встречаться у себя дома с Танькой. Леша об этом прекрасно знал и даже иногда заезжал в эту столовую поболтать со мной в обеденный перерыв. В тот день я просто не смогла удержаться от соблазна и не сбегать домой, посмотреть, чем же закончился Лешин разговор с Татьяной. Я открыла дверь своим ключом и сразу услышала приглушенные стоны, доносящиеся из комнаты. Подумав, что Татьяна продолжает рыдать на плече у братца, я смело открыла дверь и вошла. То, что я увидела на нашей супружеской постели, не лезет ни в какие рамки. Двое занимались сексом: причем один из них был мой муж, а другая — его родная сестра. Татьяна стонала, но не от слез, а от наслаждения. Алексей же, не прекращая своих движений, говорил ей слова, нежные и ласковые, но весьма странные при таком занятии: «Не бойся, милая, все образуется. Рано или поздно он к тебе вернется. Надо потерпеть, он все равно поймет, что ты его жена и мать его ребенка». В ужасе я вылетела из этой проклятой квартирки и побежала куда глаза глядят.

Поздно вечером того же дня Алексей разыскал меня у мамы, где я уже который час рыдала на диване, ничего, правда, не объясняя родным. Сначала я вообще не хотела с ним разговаривать, но потом, каюсь, взыграло любопытство. Такое я видела первый раз в жизни, и мне стало просто интересно, как он собирается мне это объяснить. Говорил он долго, я его не перебивала. Началось все очень давно, когда Леше было 13 лет, а Татьяне 19. У него как раз были подростковые прыщи и комплексы, девочки не обращали на него внимания, а мальчишки дразнили «неопытным щенком». В их классе многие мальчишки уже вовсю хвастались своими якобы «бурными похождениями» с «подругами старшей сестры», «вожатыми в пионерлагере» и другими женщинами намного старше их самих. Конечно, все это были фантазии, обусловленные всплеском гормонов, но Алеша верил этим историям и переживал, что до сих пор девственник. Как-то перед отъездом на целый месяц в летний лагерь на вопрос сестры, почему он такой мрачный, Алеша не выдержал и поделился с ней своими проблемами. Все-таки она была ему самым близким человеком. Татьяна расхохоталась и сказала: «Тоже мне, повод расстраиваться! Я тебя мигом всему обучу, и ты будешь круче всех этих врунов!» У нее уже имелся кое-какой сексуальный опыт, хотя, возможно, с Лешей она и не хотела доводить дело до конца. Она просто разделась и стала показывать, где нужно ласкать женщину и как надо целоваться, чтобы сойти за опытного соблазнителя. Как все произошло, Леша и сам толком не понял — должно быть, природа сделала это за него. Но с тех пор так и повелось: когда у него были проблемы с девочками, кто-то отвергал его ухаживания, он прыгал в постель к сестре, где находил и утешение, и поддержку. Она всегда говорила, что он самый лучший и в постели лучше всех ее кавалеров. Со временем он перестал воспринимать это как что-то из ряда вон выходящее, тем более, это не мешало ни ему, ни Татьяне иметь бурную личную жизнь. Эти эпизодические отношения сами собой сошли на нет, когда Татьяна вышла замуж, а вскоре и в Лешкиной жизни появилась я. Я была первой, кого, как он утверждает, он полюбил по-настоящему. Потому и предложил пожениться.