Юрий Калмыков - Самопознание шута Страница 57

Шут начал шутить. Он узнавал людей благодаря просмотренным видеофильмам, приветствовал, желал успехов, легко подделываясь под ритм того человека. Теперь уже многие были в недоумении и гадали, кто же он такой.

– Вот это да! С ума сойти! – слышались возгласы. – Воскрес, что ли?

– Мамочки! Я боюсь!!! – взвизгнула какая-то девушка, ошалело схватив за руку свою подругу.

Возбуждение росло. Ещё немного, и они набросятся и сорвут с него маску.

И тут Константину вдруг стало жалко их всех. Он увидел, какие они все нескладные, несовершенные, ранимые, как хрупко их душевное равновесие!

«Какая же хрупкая вещь человеческая жизнь!»

И понял, почему люди относятся к трупам близких людей и знакомых с таким трепетом.

«Как же нужно не любить себя, чтобы покорно и с ужасом, от которого никуда не деться, представлять себя таким же разлагающимся и отвратительным трупом! Как же нужно не любить и не уважать себя, чтобы смириться с этим!!! Как нужно ненавидеть себя, чтобы преклоняться перед смертью!!!»

Шут величественно развел руки в стороны и громко произнёс:

– Да не бойтесь вы! Человек никогда не умирает! Кто жил, тот опять будет жить! Мы все бессмертны!

Шут поднял руку, что означало: спокойствие и терпение, и вышел из зала. Он пошёл на этаж выше. По дороге он лицом к лицу столкнулся с дочерью покойного.

– Кто вы? – с глазами, полными слёз, спросила она.

– Я всего лишь шут! Это пародия!

– Не надо больше! – попросила она.

– Хорошо! Не буду!

Шут зашел в туалет. Он хотел снять маску, стереть грим и отмыть лицо.

«Сейчас я спущусь вниз и произнесу нормальный тост за ушедшего от нас хорошего человека. И всё! Хватит! Выступление окончено!»

В туалетную комнату вошёл один из друзей покойного.

– Петя, это ты? Сними маску!

Шут снял маску.

– Петя!!! Ты живой!!!

– Но я не Петя! – в замешательстве вскричал Константин.

– Как не ты? Это ты!!!

Константин надел маску и помчался как молния. Никто бы за ним не угнался. Он дрожал. Это был неразумный мистический страх. Страх того, что он стал другим человеком и в себя самого может не превратиться.

«Сейчас нельзя снимать маску! Нельзя смотреть на себя в зеркало! Нужно сначала что-то для этого предпринять! Что-то нужно сделать!»

Страшно было даже подумать, что бы произошло, если бы он спустился вниз и снял маску. Он старался не вспоминать взгляд вдовы. Взгляд, притягивающий его внимание.

«Иначе я пропал! Надо кому-то позвонить, чтобы вспомнить себя. Понять, что я – это я!»

Стараясь быть абсолютно спокойным, он позвонил Инге из машины по мобильному телефону. Он не разговаривал с ней несколько дней.

– О, Костя! Ты сейчас смеяться будешь! – ответила Инга. – У нас всё переменилось! Мы с твоей Леной теперь занимаемся лесбийской любовью.

– Вот это да! – только и мог сказать Константин.

– А что тут необыкновенного? Ты не слышал, что такое бывает?!

– Слышал! И вам это нравится?

– Угу! И даже очень! Муж, теперь уже ничей, живёт в соседней комнате. Правда, пару раз мы его к себе пускали. Ну, вроде как, разве нам жалко, если ему хочется. Ну, что это?! Он теряется среди нас! Занимается любовью с двумя женщинами, а мысли его не здесь! Разве можно думать в такое время! Какое-то у него к нам неуважение, собственническое отношение. Он с нами, как с какими-нибудь незнакомыми девочками, которым всё равно! Нам такое неинтересно! Пусть сначала разберётся со своими чувствами, пострадает. Это ему на пользу! А то сейчас у него тонкости нет.

– Мне тоже нужно разобраться со своими чувствами!

– Удивляюсь, как вы с Леной не помиритесь! Совсем уж нужно не любить себя, чтобы так ссориться из-за пустяков! Чего ж вам так плохо?

– Ты думаешь, что каждый из нас не любит себя?

– Ох, не любит!!!

– Инга, а за что я должен любить себя?

– Так это ж найти нужно! И будешь знать. Если не искать, то само не найдётся.

Перед дверью

– Маску ты можешь снять! – сказал Антонио. – Или ты хочешь продолжить? Поздравляю с успешным дебютом!

Это Константин приехал к Людмиле Петровне.

– Мне казалось, если я сниму маску в зале, я навеки останусь этим самым Петром Петровичем, – рассказывал Константин. – Возможно такое?

– Костя!!! – воскликнула Людмила Петровна. – Вы величайший актёр! Этого, наверно, ещё никто не боялся за всю историю театра!

– Можешь и в зеркало на себя посмотреть! – дрожал от смеха Антонио.

Константин подошёл к зеркалу:

– Если бы даже моё лицо изменилось, я всё равно бы решил, что это я.

– Знать свой лицо не много польза! – сказала Людвика. – Что ты бояться терять?

Константин задумался. Они сели пить кофе, пока он думал.

– Я боялся потерять всё! – ответил Константин. – Когда входишь в новый ритм, от старой жизни не остаётся ничего.

– Какое свежее впечатление! – иронично произнёс Антонио. – Я много раз менял свой ритм. Могу сказать, что ты прав, но всё-таки я есть!

– Постойте! Я сейчас всё пойму! Разум не может управлять ритмами, он здесь вообще ни при чём. Колдун, с которым мы разговаривали, мне очень не понравился. Он, конечно, хорошо разбирается, я бы сказал, в технической стороне вопроса, но его никак не назовёшь человеком с красивой душой, дух у него довольно-таки мелкий. Он не знает, зачем это всё! Я сегодня изображал покойника – зачем я это делал? Мне было приятно ощущать силу, ловкость, власть над ситуацией, но это некрасиво по отношению к людям!

– А колдун бы сказал, что так и надо действовать, – кивнул головой Антонио. – Но ты задумал это ещё в офисе.

– Да я думал лишь о том, как выкрутиться из ситуации. Не было духовного порыва!

– И если нет духовного порыва, то за дело берётся разум! – заключил Антонио.

– Наверно, и мифы о дьяволе основаны на свойствах разума, – сказала Людмила Петровна. – Очень похоже! У меня есть одна приятельница – точная копия! Сил у неё, правда, никаких, а так – дьявол в миниатюре!

– Постойте! – осенило Константина. – А мы ведь знаем, что сказать Павлу, для того чтобы он не уходил навсегда в пещеру. С техниками колдуна он может оставаться и здесь с тем же успехом! Конечно, главное – Дух! И плевать на все техники! Но у него проблема-то в этом!

Все согласились.

– Павел! Мы имеем что сказать! В пещеру можно не уходить! Мы сейчас приедем! – позвонил ему Антонио.

– Константин, вам сейчас привезут вашу одежду, Антонио уже позвонил, – сказала Людмила Петровна.

– Не будем дожидаться! – ответил Константин. – Мне всё равно, в чём ехать и как я буду выглядеть!

Загородная усадьба Павла, как это и можно было ожидать, представляла собой выдающееся произведение искусства. Они проходили по лестницам и залам, в которых красота камня превосходила возможности человеческого воображения.

Их провели в зал с массивными колоннами и сводчатым потолком. Обаятельная девушка, изумлённо глядя на шутовской костюм Константина, передала просьбу Павла подождать несколько минут.

– У него важный телефонный разговор с Нью–Йорком.

И предложила множество напитков. Людвика с Людмилой Петровной разглядывали колонны зала.

– Прошло семь минут! – констатировал Антонио.

– Ха-ха-ха-ха! – без видимых причин рассмеялся Константин.

– Ты что? – спросил Антонио.

– Пойдёмте отсюда! Мы напрасно тратим время! – сквозь смех сказал Константин.

– Почему?

– Посмотрите на этот зал! Он ничего вам не напоминает?

– Напоминает пещеру! – сказала Людмила Петровна.

– Вот его пещера! Он сам себе её сделал, очень комфортабельную, и ни в какую другую пещеру он отсюда не уйдёт! Можно быть совершенно спокойными по этому поводу!

– Да! – со вкусом чмокнул губами Антонио. – Богиня перед дверью кабинета! Это нечто! Разговор с Нью-Йорком! Этим всё сказано!

Обаятельная девушка была крайне удивлена и пыталась на всякий случай удержать странную компанию с шутом.

Они спускались по лестнице.

– А всё-таки как красиво! – сказала Людмила Петровна. – Мы такого в жизни больше никогда не увидим.

Зазвонил мобильный телефон у Антонио.

– Это он! Отключаю. Стираю номер!

– Теперь это уже не так трагично! – сказала Людмила Петровна.

Константин приехал домой поздно и почувствовал себя бесконечно уставшим после шутовского выступления, но вспомнил слова колдуна: «Никогда нельзя уставать. Если устаёте, значит, всё делаете неправильно, как последние мерзавцы!»

Константина крайне возмущали эти слова, особенно сейчас, но колдун врать не мог. Назло колдуну Константин решил не поддаваться усталости, а именно сейчас переосмыслить всё то, что понял за всё это время, и записать в тетради. «Моё понимание себя» – сделал он такой заголовок. Усталость постепенно прошла.

Константин позвонил Антонио:

– Антонио! А напрасно мы сказали «спасибо» колдуну, – он не сказал главного! Можно бесконечно, до посинения, бороться со своей усталостью, а совершенства всё равно не добьёшься!