Джеймс Скадамор - Клиника «Амнезия» Страница 58

Я вздохнул. Не так-то, оказывается, легко уехать домой. Я уже начал мысленно высчитывать, сколько времени понадобится отцу, чтобы взять автомобиль и вернуться, если я вдруг позвоню ему и попрошу приехать за мной. С другой стороны — в чем я усматривал определенный плюс, — это означало, что я мог бы задержаться в Эквадоре еще по меньшей мере на сутки и завтра прийти на похороны. Неужели меня туда не пустили бы?

Таможенник покачал головой, поднял тсантсу за волосы и полностью извлек ее из обертки. Лицо мертвой головы показалось мне гротескной пародией на сморщенное личико младенца.

Страж таможни держал подарок Суареса довольно бесцеремонно: в его вытянутой руке голова крутанулась по спирали, таращась на меня кое-как зашитыми веками. Таможенник усмехнулся, а затем и вообще разразился довольным смехом, и шутливым жестом, как будто желая напугать, сунул жутковатый сувенир прямо под нос коллеге.

— Ладно, парень, — сказал он в конце концов и уронил засушенную голову на ворох смятой бумаги. — Все нормально. Забирай свою тсантсу и иди себе дальше.

— Вы хотите сказать, что мне не нужно разрешение на вывоз? — удивился я.

— Оно понадобилось бы тебе, приятель — ответил таможенник, — будь эта штука хотя бы отдаленно похожа на засушенную голову. Твоя тсантса — всего лишь кусок свиной кожи. Надеюсь, тот, кто тебе ее подарил, заплатил за нее сущие гроши.

Таможенники с минуту продолжали ухмыляться, наблюдая за тем, как я пытаюсь завернуть подарок Суареса обратно в бумагу, после чего обратили взгляды на очередную жертву. Я же направился к выходу для улетающих.

Ожидая вылета, я почувствовал, как мои воспоминания начинают застывать и сливаться в единое целое, превращаясь в подобие почтовой открытки. Недавние события стали вытесняться другими, более давними, второстепенными, а реальные превратились в вымышленные, не соответствующие истине. Такое простое дело, как прохождение таможни, вызвало у меня ранние стадии моей амнезии.

Когда самолет стал выруливать на взлет, готовясь покинуть узкую горную котловину, в которой раскинулся Кито, я бросил взгляд на Новый город, надеясь разглядеть наш дом и, может даже, увидеть балкон, на котором провел столько времени в обществе отца, когда мы с ним изобретали самые невероятные объяснения городских звуков. По мере того как Эквадор становился для меня моим Эквадором, как я стану называть его по возвращении в Англию, Кито начал утрачивать реальные очертания. Я попытался мысленно переработать собственный жизненный опыт и события из жизни Фабиана в интересную историю. Однако тотчас напомнил себе, что пока еще преждевременно предаваться подобным мыслям. Кроме того, я лишился аудитории, готовой внимать моим рассказам.

Подарок, полученный от Суареса, мог быть своего рода знаком прощения, а мог и не быть. Фабианов дядюшка не приложил к свертку никакой записки. Разумеется, я не чувствовал себя прощенным. Тсантса по праву должна была принадлежать Фабиану, а не мне, так что я не испытывал ничего, кроме ощущения холодного прикосновения его проклятия, сжимавшего мне горло.

Самолет набирал высоту, и тесное пространство салона заполнилось тошнотворными запахами скверного кофе и изношенных воздушных фильтров. Я отвел взгляд от лежащего у меня на коленях свертка с мертвой головой и посмотрел в иллюминатор. Мы поднимались над Андами. Вид вулканов с такого ракурса почему-то показался мне каким-то неправильным. Самолет пролетал так низко над некоторыми из них, что казалось, будто мы бесстыдно заглядываем в интимный мир кратеров и прочего — в душе я устыдился, чувствуя, что не достоин такого зрелища. Будь вы там, внизу, в городе, горы удивили бы вас. Еще бы, такие великаны! Наверно, так оно задумано. Что бы вы ни делали — садились ли в джип, чтобы отправиться в пригород поиграть в теннис, покупали ли лотерейный билет у слепца на пыльной площади Старого Кито, — горы всегда были рядом. В любое мгновение, стоило вам обернуться, они были тут как тут: громада горного пика, этакий нежный излом порции мороженого, возвышающийся за жилым кварталом или поглядывающий на вас поверх церковных колоколен. А иногда — главное оказаться в правильном месте — вы получали полную дозу: заходите за угол, думая о своих неотложных делах, и вдруг БАЦ! — вулкан встряхивает город, а с ним и ваши мозги. И в вашем сознании различие в расстояниях и масштабах развертывается до тех пор, пока вас не ослепит снежная белизна, не сразит наповал мощь этих великанов и не перехватит дыхание от осознания собственной незначительности. С небесных высот, с борта старенького аэробуса все это было видно как на ладони. Вот только почему-то не хотелось смотреть вниз.

В реальной жизни мне так и не довелось снова побывать в Кито, хотя я не раз мысленно проигрывал обстоятельства моего возвращения в этот удивительный город. Пробуйте представить себе такой полет. Вы снижаетесь, паря над зелеными полосками полей на горных террасах, над красновато-коричневыми предгорьями. Неожиданно, вопреки всякой логике, перед вами возникает город, беспорядочно рассыпанный по бархатистой горной котловине, словно кубики игральных костей, ожидающие момента, когда кто-нибудь удосужится собрать их вместе. Ожидающие, когда новый игрок займет место у игрового стола, чтобы попытать счастья. Самолет продолжает сбрасывать высоту, но вас не покидает ощущение, будто нужен еще один рывок ввысь, чтобы преодолеть края котловины и опуститься в долину. Причем само препятствие производит впечатление чистой случайности, словно пилот в последнюю минуту изменил маршрут, решив попытать счастья там, где еще не летал. И всякий раз первый пилот забывает о самом главном. Он по старинке обращается к пассажирам, призывая их воздержаться от курения и пристегнуть ремни безопасности. Я же мечтаю о том, чтобы он, словно диктор за кадром, хотя бы раз произнес совсем иные слова, в духе тех невероятных картин того, что видно в иллюминатор:

Дамы и господа, говорит первый пилот. Мы скоро прибудем на место назначения нашего борта. Прошу вас пристегнуться ремнями и привести спинки кресел в вертикальное положение… Иисусе! Что это ?! Город в облаках ?! Быстро!.. Делаем разворот!

Увы, я ни разу их не слышал. Но я надеюсь на это, живу и надеюсь.

От автора

Хотя большинство мест, описанных в романе, реально существует, часть из них является плодом моего воображения, и поэтому читатели не найдут их на географической карте.

Советы Кристины, касающиеся того, как следует рассказать кечуанскую сказку, я главным образом почерпнул из сборника «Телочка и другие кечуанские народные сказки», составленного Джонни Пейном (издательство «Юниверсити оф Нью-Мексико пресс», 2000). Любые неточности и усовершенствования прошу отнести исключительно на мой счет.

Выражаю особую благодарность моему литературному агенту Клер Александер, а также редактору Джеймсу Герберту. Хочу также поблагодарить Роуз Гримонд.

Примечания

1

Пичинча — один из вулканов в окрестностях эквадорской столицы — Примеч. пер.

2

Гостиница, постоялый двор (исп.).

3

Салли Лайтфут в буквальном переводе с английского означает Салли Быстроножка. — Примеч. пер.