Стивен Лезер - Личная танцовщица Страница 58

Пит вошел с большой мокрой усмешкой на его лице, словно он только что выиграл в лотерею.

— Джой вернулась, — сказал я, и его лицо осказилось, я испортил ему эту новость.

— Как ты узнал? — спросил он.

Я только покачал головой и назвал его грустным ебарем. Он все равно не поймет этого. Джой проститутка, профессионалка, которая заинтересована только одной вещью, его деньгами. Я считаю, каждый фаранг имеет свое слабое место, независимо от того, как долго они жили здесь, независимо от того, как они думают, что они знают, и Джой — Ахиллесова пята Пита. Вы только всмотритесь в нее, чтобы узнать, что она думает о нем, и Вы сможете увидеть это в ее глазах. Банкомат, это все, что она думает, что он гребаная денежная машина. Она нажимает правильные кнопки, и деньги выпадают, а один банкомат практически одинаков с любым другим. Я знаю одного парня, ребята называют его Сквикли из за его высокого голоса. У Сквикли есть тайская жена, довольно небольшая штучка, которая танцевала в переулке «Ковбой». Он купил дом на ее имя и в течение нескольких месяцев он был счастлив. Потом его жена говорит, что ее отцу нехорошо, и что он должен приехать и жить с ними. Никаках проблем, говорит Сквикли, есть много комнат. Тогда его жена говорит, что ее отец собирается спать в ее комнате. Так Сквикли попадает в запасную спальню. Старик прибывает, хотя фактически он не так уж и стар. Жена Сквикли говорит, что ее отец был юн, когда она родилась, он моложе ее матери. Сквикли все еще не чувствует крысу, и он регулярно поёбывает ее в запасной спальне, но что было потом? Он пришел сюда на прошлой неделе и сказал всем, что он купил его жене золотое ожерелье за четыре тысячи бать, но его теперь носит ее отец. «Почему она отдала это ее отцу?» спросил он. Да потому что это не ее грёбаный отец, это ее ебаный муж, хотел я сказать, но не сделал этого. Иногда нет смысла говорить людям. Вы должны позволить им делать их собственные ошибки.

Это как с Питом. Он выяснит в конечном счете. Я получил мой урок много лет назад, меня обчищали долгое время, и этого никогда не случится снова. Вы начните с предпосылки, что все, что Вы слышите в барах — ложь. Я оплачиваю их бар-файны, ебу их, а затем посылаю нах. Это единственный способ обращаться с ними. Я никогда не позволю остаться на ночь. Никогда. Это правило. Они проститутки, а проститутки не остаются на ночь. Как только я кончил, они сваливают. Я выгоню их пинками, если нужно, но они уйдут. Сосуды для спермы, это всё, что они из себя представляют, и рассматривать их как то еще — только напрашиваться на неприятности.

— Она порезала ее запястье, — сказал он.

— И?

— И я думаю, что она любит меня.

Чепуха. Чепуха, чепуха, чепуха. Я знаю, что множество девок режут их запястья. Это ничего не значит. Они никогда не убивают себя, это только форма само-искажения из-за низкого чувства собственного достоинства. Это не даже крик для помощи. Если девка захочет покончить с собой, она повесится или бросится с высокого здания. Я не сказал ничего потому, что я не хотел сделать из него дурака. Но он грустный ебарь.

Работа Пита шла все хуже и хуже. Он отставал с путеводителем, и ничего не сделал насчет фотографий. Главное бюро метало дерьмом. Они пробовали издать осенний каталог, но без фотографий он даже не был способен окупиться. И мы имели только половину статей, в которых мы нуждались. Также не было никакой статьи о Кампучии, хотя он уже занес в его расходы. Главный офис разъярился из-за этого. Счета за бесчисленные звонки в Таиланд из его гостиничного номера составляли сотни долларов. Они требовали объяснений, но он уходил от ответа. Я пробовал поговорить с ним, но его никогда не было дома, когда я звонил. Я поговорил с его соседом, Брюсом, и Брюс сказал, что Пит проводит большую часть его времени с Джой. Боже, я думал, что он выкинул эту проститутку из своей жизни. Назначение Пита на такую должность быстро превращалось в бедствие, и я так и сказал ему в записке. Это было последнее предупреждение. Если он не вытянет, мы должны будем расстаться.

Джой нашла комнату за пару дней по возвращению в Бангкок. Она находилась в переулке «Диско» от улицы Силом, недалеко от Патпонга. Это в нескольких милях от моей квартиры, в районе, заполненном магазинами и ресторанами, и я посчитал это хорошим признаком, потому что далеко от Нана Плаза. Симпатичная комната на первом этаже с ванной в тайском стиле и маленьким внутренним двориком. Она стоила четыре тысячи бат в месяц, и я поехал с Джой, чтобы оплатить арендную плату за три месяца вперед. Единственной мебелью было двуспальная кровать, дешевый платяной шкаф из фанеры, и маленький столик, но было чисто и свежепокрашено. Я поехал с ней делать покупки, и мы купили простыни, подушки, портативный цветовой телевизор, электрический чайник, тарелки с чашками, и ванные принадлежности. Джой получала скидки в каждом магазине, в который мы заходили.

Мы увидели пластмассовое растение в горшке, высотой в четыре фута, с длинными зелеными листьями и желтыми цветами, и тоже купили его.

В комнате был телефон, Джой записала номер на клочке бумаги, и отдала его мне вместе с ключом к двери и ключевой карточкой для входа в здание. «Теперь Вы можете приходить проведать меня каждый день,» сказала она.

Я поговорил с Сунан и сказал ей, что Фирафан сказал, что Бирд не был ее братом. Она спросила, кто такой Фирафан, и я сказал, что это частный детектив, тот самый человек, которого нанимал Пит для проверки Джой в Сурине. Сунан рассмеялась и сказала, что я не должен верить тому, что он сказал. Она сказала, что Пит хотел развестись с Джой, и нанимал частного детектива для того, чтобы Пит мог получить развод, не оставляя Джой денег. Фирафан лгал о том, что у Джой есть муж, он лгал обо всем. Сунан сказала, что Пит не любил ее, и он вероятно заплатил Фирафану, чтобы тот говорил плохие вещи про нее.

Сунан сказала, что она любила меня. «Если я не люблю Вас, Вернон, почему я выхожу за Вас замуж? Почему я говорю, что приеду в Америку, чтобы жить с Вами?»

Это был хороший аргумент. Если у нее был тайский дружок или муж, она могла бы остаться с ним и вернуться к работе в барах. Она могла бы зарабатывать танцовщицей больше, чем я платил ей.

— Пит хочет, чтобы Вы не верили мне, — сказала Сунан. — Он плохой парень, Вернон. Он не такой, как Вы.

Я думаю, что она права, что Пит пробовал поссорить нас, и тем насолить Джой. И я думаю, что он ревновал к нашим отношениям. Сунан намного более нежная, намного более заботящаяся, чем Джой, а также более симпатичная. У Джой, как мне казалось, твердые черты лица, холодные глаза. Она смотрела вокруг, как будто пробовала вычислить, сколько у Вас денег и сколько вы потратите на нее. Она неуравновешенна, я думаю, Вы можете понять это, увидев шрамы на ее запястьях. Сунан никогда не делала себе что-нибудь вроде этого. Она разумная, уравновешенная молодая женщина, и она собирается стать отличной женой. Она моя душа, и Пит не сможет поссорить нас.

Сунан думает, что я сумасшедшая. Она говорит, что я должна снова начать работать, потому что Пит никогда не заботился обо мне должным образом. Я сказала ей, что я хочу дать ему шанс. Парк живет с Даенг, я не видела его. Что мне, спрашивается, делать? Начать танцевать снова, чтобы все мои друзья знали, что я потеряла Парка и Пита? Сунан хорошо, у нее Вернон в Америке и Тоин в Норвегии. И у нее Бирд. А кто у меня? Никого.

Пит снова дает мне деньги, платит за мою комнату, электричество, телефон, он купил мне телевизор, и он обещает купить холодильник. Я думаю, что на сей раз он будет заботиться обо мне. Возможно, он заберет меня в Англию. Я надеюсь на это, потому что мне надоело в Таиланде. Мне надоело все. Хотя за исключением баров. Трудно объяснить, почему. Есть что-то такое в барах. Люди, шум, ваши подруги вокруг. Я наслаждалась прогулками с девочками после работы, выпить и попеть караоке. Я все еще могу делать это, конечно, но Питу это не понравится. Он ожидает, что я буду находиться в комнате двадцать четыре часа в день, как собака.

Большая ошибка, которую делают большинство фарангов, состоит в том, что они думают, что девочки не любят работать проститутками. На самом деле они чертовски любят это. Для начала, есть секс. Большинство этих девочек теряет девственность прежде, чем им исполняется тринадцать лет, от их отца, или брата, или одного из друзей брата. Я имею в виду, они крестьяне, они видят животных, делающие это вокруг них, и это тот случай, когда обезьяна делает то, что видит. Секс для них столь же естественен, как еда или туалет. Я не говорю, что они любят секс, я не говорю, что они получают жуткий оргазм каждый раз, когда большие, потные немцы трахают их, но наличия секса обыденно для них.

Они также любят танцевать. Они всегда танцуют, даже когда работа окончена — они идут на дискотеку или в ресторан, получают кайф от тайского виски или героина, и тогда они танцуют, танцуют, пока не упадут. Ди-джеи знают, какая музыка нравится девочкам, и они танцуют все вместе, так что для них это забава, а не работа. И они любят обожание. Тот факт, что множество парней смотрят на них с твердым членом, желают их, хотят заплатить деньги за то, что на ферме они делали бесплатно.