Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника» Страница 58

Родди не знал, как объяснить, что скоро начинается учебный год и ему надо будет вернуться домой, поэтому на путешествие в Америку времени не хватит.

– Спасибо за угощение, сэр, – поблагодарил он.

– Я бы хотел посмотреть вместе с тобой какое-нибудь представление в Вест-Энде и посетить музей мадам Тюссо, но сначала заедем в посольство, у меня там кое-какие дела.

Кэб привез их к огромному особняку с мраморной лестницей и большим звездно-полосатым флагом над дверями.

– Тебе будут задавать вопросы. Посольство – это маленький кусочек родины здесь, в Лондоне, поэтому, о чем бы тебя ни спросили, отвечай честно и прямо, понял?

Чудно́е это было место. Они вошли в кабинет, где какой-то человек за столом спрашивал у Родди, как его зовут, сколько ему лет, где он родился, и действительно ли этот мужчина приходится ему родным отцом, и кто его мать, и где она живет. Человек вручил папе бумаги и улыбнулся Родди.

– Приятного путешествия, молодой человек.

– Спасибо, сэр, – вежливо отозвался Родди.

От большого количества впечатлений он сильно устал и проголодался. В киоске Родди купил открытки с видами Лондона, чтобы отослать их маме и Элле, а марки он всегда носил при себе в кожаном школьном бумажнике. Потом они с папой поехали смотреть мюзикл. Оказалось, что мюзикл – это такое слезливое представление, где актеры почти не говорят, а только поют. Родди то и дело клевал носом и по дороге в гостиницу задремал в такси. Папа проявил заботу и принес ему в постель теплого молока. Родди выпил его и крепко заснул.

Открыв глаза утром, он обнаружил, что едет в поезде вдоль морского побережья и совершенно не помнит, как они добрались из отеля на вокзал и сели в этот самый поезд.

– Привет, соня, – улыбнулся папа. – Добро пожаловать за границу.

– Где я? – спросил Родди, еще не вполне проснувшись.

– На пути домой, сынок, в Соединенные Штаты. Мы уже почти в Саутгемптоне. Нас ждет потрясающее путешествие туда, где тебе и положено быть. Поплывем на большом пароходе компании «Уайт стар лайн», на самом «Олимпике» – брате-близнеце «Титаника»! Как тебе такой план?

Родди вдруг испугался.

– Мне нужно домой. Мама будет беспокоиться.

– Насчет этого не волнуйся, все улажено. Твоя мама не против. Она всегда знала, что я хотел дать тебе американское образование. Она понимает, что для тебя так лучше.

– Но я не взял с собой учебники. Все мои вещи…

– В дороге обойдемся тем, что есть, а когда переплывем океан, я куплю тебе нормальную одежду. Разве ты не рад, что снова будешь жить в Америке?

Родди терзался сомнениями. У него была тяжелая голова, во рту пересохло, а еще он хотел писать. Неужели мама дала разрешение? Получается, он и папа устроили большой сюрприз? Вряд ли…

– Можно я позвоню ей? На пароходе есть телефон, я знаю.

– Конечно, можно, если линия будет свободна. А пока отправь открытку, маме понравится.

Папа протянул ему открытку с изображением океанского лайнера.

Поезд остановился у порта, и над головой Родди выросли четыре трубы огромного корабля. Они поднялись по сходням, и стюард проводил их в каюту первого класса с двумя кроватями, отдельной туалетной комнатой и гостиной, которая выходила на балкон. Родди еще никогда не видел такой роскоши. Он попрыгал на кровати, испытывая одновременно и восторг, и страх из-за того, что уплывает, не попрощавшись с семьей и товарищами.

Ну как он слезет с парохода, не обидев папу? Отец ведь приложил массу усилий, чтобы устроить эту поездку. Они прожили в разлуке много лет, так что, наверное, Родди обязан провести с ним какое-то время, а домой может вернуться и попозже. Он интуитивно чувствовал, что разозлит отца, если откажется ехать. Родди разрывался надвое.

Он сел за стол и подписал три открытки – маме, Элле и дедушке, – в которых сообщал, что у него все в порядке и что он едет с папой в морское путешествие на каникулы. В коридоре Родди подошел к стюарду и попросил его отправить открытки до отхода судна. Стюард положил открытки в карман и отдал ему честь, отчего Родди почувствовал себя очень важным человеком.

…Он стоял на палубе и смотрел, как лайнер медленно покидает док. Пассажиры махали руками и платками, прощаясь с родными, и Родди жалел, что не может тоже помахать семье. Ему вдруг стало очень плохо. Правильно ли он поступил? Короткий укол страха перерос в целую волну и накрыл Родди с головой. Он затрясся в панике. Теперь уже ничего не изменить. Он сам устроил встречу с отцом, и отец воспринял это как знак того, что сын в нем нуждается. Возврата нет. До Родди медленно дошло, что отныне его жизнь больше не будет его собственной.

Глава 74

Мэй крутилась как белка в колесе. Помимо всех хозяйственных дел, она еще успела отнести наверх бульон для Селесты, которая лежала в постели под действием успокоительных. Ред-хаус погрузился в пучину траура и скорби. В день похорон каноника с самого утра все ходили на цыпочках, хотя и старались бодриться. Мэй требовалось время, чтобы одеть Селесту. Обессиленная и раздавленная, та сидела на краешке кровати и, сотрясаясь в конвульсиях, сжимала в руках письмо, которое разбило ее сердце.

– Он забрал моего сына. Они встретились в Лондоне, и, по его словам, Родди захотел вернуться в Америку вместе с ним. Я не верю! У Родди все было хорошо. Как он мог сделать такое за моей спиной? Почему допустила, чтобы он поехал в Лондон один, без сопровождения? Он сам не знает, что творит. Я должна немедленно ехать за ним.

– Только не сегодня, Селеста, пожалуйста. Твоего отца нужно похоронить как полагается, со всем уважением. Достаточно на этот день. Завтра все прояснится. Давай-ка наденем платье. Погода за окном чудесная, но в соборе будет прохладно.

Селвин отвечал на вопросы полицейских и по телефону советовался с юристами из своей бывшей конторы в Бирмингеме. По сути дела, он взял на себя командование, как будто речь шла о военной операции. Мэй никогда не видела его таким властным, однако кто-то должен был управлять судном, потерявшим руль, а Селвин знал, что надо делать в таких случаях, и она этому радовалась.

– Родди подтвердил, что он американский подданный. В полиции сказали, что они не имеют права вмешиваться в семейные споры. Родди поехал по доброй воле. Сейчас он находится в международных водах, вне досягаемости английских властей и под опекой законного отца.

Какая-то дурацкая открытка едва не свела с ума его мать. На ней был изображен «Олимпик», лайнер, полностью однотипный с «Титаником». Стоило Селесте взглянуть на открытку, и она рухнула без чувств в коридоре.

Мэй оказалась крепче и не упала в обморок при виде четырех злополучных труб. Не желая больше видеть этот корабль, она спрятала открытку подальше от глаз. А потом пришло письмо от мистера Паркса, в котором он заявлял свои права на Родди, точно мальчик – это забытый чемодан. И все это накануне похорон каноника.

– Из всех пароходов на свете он повез моего ребенка именно на этом! Он превратит Родди в бессердечного грубияна, а Хэрриет избалует мальчика, сделает эгоистом. Нет, нет, я обязана вернуть сына.

Селеста продолжала буйствовать, но Мэй сидела подле нее, пока не подействовало снотворное.

Следующей ее заботой стало выпроваживать за дверь посетителей, которые слишком уж долго выражали свои соболезнования. Что подумают люди, заметив отсутствие Родди?

В Личфилде Селесту считают вдовой, а не женой, сбежавшей от мужа. Стоит людям пронюхать правду, и новость вмиг облетит Соборный двор, поэтому нужно стараться любыми путями держать все в тайне. А кто лучше Мэй Смит умеет хранить секреты? Селвин, ясное дело, не проговорится, а Элле она велит держать язык за зубами.

Гроб с телом каноника внесли в собор. К облегчению Селесты, ее лицо закрывала плотная креповая вуаль. Загудел орган, все почтительно встали, родственники подошли к гробу. Селеста вспомнила похороны матери и все, что за этим последовало.

Ей не верилось, что Родди мог так поступить. Единственный сын оставил ее, как будто она пустое место. Гнев и боль жгли душу Селесты. Она оплакивает смерть отца, и это естественно, однако думать об утрате сына просто нестерпимо. Должно быть, Гровер пустил пыль ему в глаза, осыпал подарками, очаровал своим обаянием. Мысль о том, как легко муж подцепил Родди на крючок, вызывала у Селесты дурноту. Родди – сама невинность; выдержит ли он в Акроне без нее? Как скажется на нем перемещение из одной жизни в другую? Родди даже не знает о смерти дедушки! Он действительно еще очень мал, хотя и хитер, раз сумел все от нее скрыть.

У Селесты почти нет прав. Селвин объяснил, что по закону она замужняя женщина, поэтому судебная дележка опеки на этом этапе бесполезна. Селеста пылала ненавистью к Гроверу и испытывала едкую горечь от того, что сын поставил ее в безвыходное положение. Она положила столько трудов, чтобы вернуться в Англию, и вот как Родди ей отплатил! Мальчик просто не представляет, с кем имеет дело. Гровер забрал его в качестве трофея: ему нужен сын, который будет полностью выполнять волю жестокого отца. Он отомстит Селесте, вырастив из Родди копию себя самого. Родди не привык к суровому режиму и дисциплине. Как он будет реагировать на вспышки ярости Гровера, если чем-то провинится или ослушается?