Анатолий Дубровный - Прыжок в сторону, или баронесса из племени волчиц. Страница 59

— И только? — поинтересовалась Анита, Вивилиана немного смутилась:

— Ну перед тем… Ведь основанная задача ассишы — доставлять удовольствие.

— Понятно, — кивнула Анита, о подобном она тоже слышала, только там такие девушки назывались гетерами или гейшами? Анита так и не вспомнила и, решив, что это не столь важно, пожала плечами, глянув на Вивилиану. Она судила о ассишах по этой девушке, почти рабыне, да что там почти — именно рабыне барона-изверга. А получается, что у ассиш тоже есть определённая иерархия, она может быть и владелицей модного салона, хотя, может, здесь это называется по-другому, а может быть и хозяйкой "весёлого дома", но это не избавляет её от основных обязанностей. И быть ассишей не считается позорным, вон ле Тариналья прекрасно знает, кем была Вивилиана (она из этого тайны не делала), но это его не смущает, для него главное, что она тоже из дворян, ну и то, что она ему нравится. И он рад, что не будет искать места в гвардии, там по каким-то причинам подобные союзы не приветствуются. Решив, что это тоже к делу не относится, Анита не стала выяснять — почему? А повозки катились по мощёной, ухоженной дороге. Что опять-таки не вязалось с представлениями Аниты о средневековье. Так прошло ещё два дня, и Анита со своими спутниками въехала в Гардану, столицу королевства Гардарья.

Глава четырнадцатая. Гардана

Город, раскинувшийся на нескольких холмах, был красив, по крайней мере — издали. Многие города вначале производят такое впечатление, но потом… Анита смотрела на Гардану с двойственным чувством: с одной стороны — красивый город, а с другой — туда увезли Алиту, увезли как пленницу, с определённой целью. Получается, что в этом городе, несмотря на его внешне привлекательный вид, грязь! Причём грязь не на улицах, а в мыслях и поступках его жителей! Анита вздохнула — а чем она лучше? Из мягкой домашней девочки, пусть и помогавшей матери в виварии, она стала непонятно кем, неужели тем самым безжалостным убийцей, что зачем-то хотел сделать из девушек, операторов связи, сержант Браун? Или это влияние старшего сержанта Жаннэт? Ведь она, хоть и другими методами, но обучила Аниту всем тем знаниям и навыкам, что должен был дать Браун, научила даже в большей мере. Вместе с этим Жаннэт поменяла само мировосприятие своей ученицы. А та реакция Аниты на безжалостное истребление отряда молодого ле Изолвинья была проявлением остатков нормальных человеческих чувств? Попыткой сопротивления той девочки — Аните теперешней? Ведь потом… Она же могла уклониться от дуэли со старым графом ле Изолвинья, но приняла вызов, собираясь его убить и зная, что это может сделать. То есть пошла на хладнокровное убийство. А допрос того ассишара из Больших Выселок и расправа с ним, да и поведение Аниты на большой арене? Девушка снова вздохнула — нет, с Изолвинья она поступила правильно, после всего, что узнала о этой графской семейке, по-другому она просто не могла. К тому же граф сам виноват, что вызвал Аниту на дуэль. Девушка криво усмехнулась — а сама она разве не сделала всё возможное, чтоб события именно так и развивались? Гулана, сидящая напротив и наблюдающая за сестрой, внезапно наклонилась вперёд и, подхватив ту, словно Анита была маленькая девочка, легко подняла и пересадила себе на колени и, погладив по голове, стала утешать:

— Не переживай так, ты всё правильно сделала. Тех, кто тебя обижает или хочет обидеть, надо наказывать! А они это хотели! Ведь мы никого не трогали, а они приехали и увезли Алиту, а теперь пытаются помешать нам её спасти!

— Не все же, — возразила Анита, — многие нам помогают, вон твой Рэнэ…

Ле Матарилья, сидевший в карете, сейчас как раз была его очередь рассказывать о Гардарье, хоть и не понял, о чём говорят девушки, но услышав своё имя, вскинулся. Гулана согласно кивнула:

— Рэнэ хороший, тех, кто хорошие, наказывать не надо. Мы же так не делаем и это правильно.

— Спасибо, Гулана! — Анита теснее прижалась к сестре. У этой девушки из племени охотниц не было сомнений в правильности своих действий: белое было белым, а чёрное — чёрным. Друзьям надо помогать, а врагов наказывать. И её такая бесхитростная позиция успокоила Аниту, с благодарностью ещё раз сказавшей: — Спасибо, Гулана!

— За что? — удивилась девушка.

— За то, что ты у меня есть, за то, что у меня есть такая сестра!

Гулана снова обняла чуть отстранившуюся Аниту, при этом обе девушки посмотрели на всхлипнувшую Валинью. Сёстры переглянулись, Анита кивнула и глазами указала на маленькую ученицу знахарки, Гулана достала нож и, ничего не говоря, полоснула себя по руке. Потом то же самое сделала с Анитой. Схватив за руку Валинью, порезала руку и ей. Девушки соединили кровоточащие руки и произнесли:

— Моя кровь — твоя кровь! Моя боль — твоя боль! Моя радость — твоя радость!

Валинья зажмурилась, чтоб не было видно её слёз, а Анита слезла с колен Гуланы и, пересев к ученице знахарки, обняла её, а та уткнулась ей в грудь, совсем как сама Анита перед этим прятала лицо на груди у Гуланы. Но если там было куда прятаться, то у Аниты даже нос всунуть было проблематично.

— Что это? Что вы сделали? — спросила Вивилиана, а ле Матарилья просто молча смотрел, что делают девушки.

— Теперь Валинья наша сестра, — пояснила Анита. Бывшая ассиша погрустнела, казалось, она вот-вот заплачет. Сёстры-охотницы переглянулись снова и одновременно кивнули. Гулана точно так же неожиданно, как и с Валиньей, сделала надрез на руке Вивилианы, после чего девушки повторили слова обряда. Ошеломлённая Вивилиана послушно повторила их за остальными девушками, тщательно выговаривая незнакомые слова, произнесённые на языке охотниц.

— Что это вы? — спросил удивлённый ле Матарилья.

— Теперь мы все сёстры. Кровные сёстры, — пояснила Анита.

— Так это вы… — начал ошеломлённый парень.

— Да, теперь ты должен согревать не только Гулану и меня, а ещё и Валинью с Вивилианой, — хихикнула Анита, а не менее ошеломлённая Вивилиана переспросила:

— Что он должен делать?

— Согревать тебе постель, — стараясь быть серьёзной, но при этом сдерживаясь, чтоб не захохотать, стала объяснять Анита, — если тебе будет холодно. Но это в том случае, если ты не будешь в одной постели с Гуланой.

— Э-э-э… эм… — невнятно произнёс ле Матарилья, не зная, что ответить.

— Видишь, не хочет, — сокрушённо вздохнула Анита и прыснула: — Придётся нам спать не согретыми. В холоде! Он всё своё тепло будет отдавать только Гулане, а мы бедные и несчастные…

Анита со смехом объяснила причину своего веселья Гулане, Валинья и так поняла. Охотница, довольная тем, что Анита уже не грустит, очень серьёзно ответила:

— Рэнэ мой, но если… — Девушка посмотрела на растерянного юношу и заглянула в глаза Аните: — Если будет холодно, можете приходить к нам греться.

— Гулана разрешила своим сёстрам поцеловать Рэнэ, но только в щёчку! — Анита с хохотом перевела слова Гуланы для покрасневшей Вивилианы. Бывшая ассиша и не такое видела, но свободные нравы народа охотниц, к которому, как она уже знала, принадлежали её новые сёстры, немного шокировали. Валинья стала очень серьёзно объяснять ошарашенной девушке, что это Анита просто подшучивает над Рэнэ. А он обиженно смотрел на баронессу и графиню в одном лице, он-то принимал всё за чистую монету, не ожидая подобных шуток от столь знатной особы.

— Рэнэ, да, я знатная по вашим меркам, но я из того же дикого племени, что и Гулана, — усмехнулась Анита. А когда юноша, не понимая, к чему та ведёт, попытался что-то спросить, девушка его остановила: — Неужели и в самом деле ты думал, что такое может быть?

— Но вы говорили о втором муже и что это общепринято в вашем, гм… племени, — осторожно проговорил ле Матарилья. Анита заулыбалась сильнее:

— Так у нас же дикое племя, второй муж — не роскошь, необходимость!

Граф из цивилизованной Гардарьи растерянно посмотрел на закивавших Валинью и Гулану (ей переводила разговор ученица знахарки), не понимая, шутят девушки или нет.

За этими разговорами пассажиры кареты не заметили, как подъехали к гостинице, расположенной в предместье. Порядок движения поменяли ещё на подъезде к городу — впереди ехала повозка с товаром, в которой сидел Умар Харасин, он и показывал дорогу. Карета ехала последней, а за ней шли кони дружинников Аниты. Она прочитала вывеску:

— "Честная сделка", похоже, это гостиница где останавливаются торговцы. Что ж, может так и надо, сначала осмотримся, продадим наш товар. А потом, может, поселимся там, где и остальные графы. Но с поисками Алиты откладывать не будем.

Новая гостиница отличалась от тех, что ранее встретились на пути, только своими размерами. Войдя в общий зал, Умар Харасин поприветствовал стоящего за стойкой человека, тот ответил: