Филип Дик - Голоса с улицы Страница 59

– Я ищу приемник, – сказал Хедли, по колено утопая в отремонтированных приборах, сваленных в кучу на бетонном полу. Он назвал Олсену номер и описание. – Готов?

Ярость Олсена не знала границ.

– Господи, да этот старый пердун только недавно его принес! – Побагровев от гнева, Олсен подхватил названный радиоприемник и свирепо изучил бирку. – Скажи, чтобы засунул его себе в жопу! Скажи, что он будет готов в следующем году! Блядь, я сам с ним поговорю, – Олсен в бешенстве ринулся к лестнице. – Где он? Наверху?

– На проводе, – ухмыльнулся Хедли. – Иди и поешь, я возьму его на себя. Как думаешь, до завтра управишься?

Заплясав от бешенства, Олсен хрипло закричал:

– Ремонтируй его нахер сам! Ты ж такая охрененно важная шишка – тебе достаются все лавры, так можешь немного и поработать, – он скрылся на лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и прокричал напоследок: – Скажи ему, завтра вечером. К чертовой бабушке! Я больше никогда не вернусь. В армию пойду служить!

Хедли поднялся по лестнице, пересек магазин и подошел к телефону. Он сообщил клиенту, что его радио сейчас как раз ремонтируют: мастер хочет убедиться, что с ним все в порядке, и оставит его работать до завтра.

– Хорошо, – сказал мужчина. – Я завтра зайду.

Как только Хедли повесил трубку, в магазин вошел Джо Тампини.

– Извините, что я так долго, – сказал он. Тампини выглядел сногсшибательно в элегантном однобортном костюме, коричневых туфлях и шелковом галстуке, с аккуратно смазанными и причесанными курчавыми черными волосами. – Что-то случалось? Кто-нибудь что-то покупал?

– Те люди, которым ты показывал настольную модель «адмирала», приходили снова, – ответил Хедли. Он вытащил чек из кассового аппарата и положил на прилавок. – Я записал на тебя – сегодня после обеда заберут.

Тампини даже покраснел от радости.

– Вы шутите? – Он явно подсчитывал свои комиссионные. – Боже, это же двенадцать баксов!

– Лучше проверь телевизор, – сказал Хедли. – По-моему, полевая синхронизация не работает: я включал его на пару минут, и изображение было искаженным.

– Хорошо, – Тампини принялся искать за прилавком отвертку. – Где зеркало? Наверно, в грузовике. Вы побудете тут или пойдете? У вас так хорошо получается настраивать эту штуку.

Хедли остался только для того, чтобы помочь Тампини настроить «адмирал». Затем он отодвинул незаконченную витрину «зенита» на другой конец прилавка, отнес метлу в бытовку и вышел на раскалившийся, блестящий тротуар.

День постепенно входил в привычную колею. Все было, как всегда: уже через час казалось, будто Хедли всегда был директором. На самом деле, никакой разницы. Тот же магазин, тот же прилавок и витрины, те же телевизоры, холодный подвал, грязный туалет, захламленная контора наверху, трезвонящий телефон… все то же самое. Неизменная реальность розничного магазинчика.

Закурив сигарету, Хедли остановился возле канавы и заслонил ладонью спичку. Сонно посмотрел на прогуливающихся людей. Ярко разодетые женщины. Спешащие бизнесмены в белых рубашках с закатанными накрахмаленными рукавами. Дети на велосипедах. Машины. Он помахал рукой, чтобы потушить спичку, бросил ее в канаву и пересек тротуар, направляясь в «Здоровое питание».

Над низенькими табуретами и стеклянными витринами, надраенным линолеумом, бесконечными полками с банками, жестянками и пакетами царили густые запахи чернослива и пшеничной муки грубого помола. Хедли уселся за стойкой, возле стенда с марципанами. В зале обедали еще два человека – полная женщина поглощала салат с грушами и зерненным творогом, а человечек в очках со стальной оправой попивал молоко из высокого стакана.

– Стюарт! – радостно воскликнул Хорас Уэйкфилд и помахал Хедли над головой женщины с салатом. Уэйкфилд встал, перенес свой стакан молока и уселся на свободный табурет рядом с Хедли. – Как поживаете?

– Отлично, – холодно ответил тот.

Бетти раздвинула занавески и устало вышла из подсобки.

– Добрый день, Стюарт, – сказал она со вздохом. Ее толстое, мясистое лицо взмокло от пота. Она отогнала рукой муху. – Скоро уже зима, – опершись пухлыми руками на прилавок, Бетти спросила: – Что вам принести? Вкусного чая со льдом? Яблочного пудинга с сухарями и кремом?

– Просто кофе, – Хедли выудил из кармана брюк десятицентовик и положил на прилавок.

Бетти осторожно сняла с полки над прилавком белую чашку и блюдце. Наливая дымящийся кофе, она сказала:

– Знаешь, Стюарт, у вас там почти все наши чашки. Лучше бы ты принес их обратно.

– Обязательно, – ответил Хедли. – Клянусь.

Поставив кофеварку на нагреватель, Бетти сказала Уэйкфилду:

– Жизнь не стоит на месте. Теперь наш Стюарт – директор «Современных телевизоров». Вы об этом знаете?

Забавно было видеть, как оживился Уэйкфилд. Его личико растянулось от изумления, и он привстал с табурета, широко раскрыв глаза и рот.

– Стюарт! – закричал он. – Это правда? Ты – директор?

Хедли усмехнулся.

– Конечно, а что?

– Но… – Уэйкфилд смущенно запнулся: – Ведь это же замечательно! А где мистер Фергессон? Ушел на пенсию?

– Джим купил другой магазин, – пояснила Бетти, забрала десятицентовик Хедли и пробила его на кассе. – Не знаю, как называется, но это где-то на автостраде.

– «Универмаг О’Нила», – подсказал Хедли.

Уэйкфилд никак не мог отойти от потрясения.

– В голове не укладывается. Батюшки, это просто чудесно!

– А еще у него родился славный маленький мальчик по имени Пит, – продолжила Бетти, обнажив в усталой улыбке искусственные зубы. – Правда, славно?

Уэйкфилд сумел лишь открыть и снова захлопнуть рот.

– Его жена теперь такая миленькая, снова постройнела, – сказала Бетти. – Она красивая девушка, Стюарт. Тебе есть за что благодарить бога, это уж точно… У тебя такая симпатичная женушка, прекрасный здоровый ребенок, а теперь ты стал еще и директором магазина, – она набожно покачала головой. – Как у Джима дела на новом месте?

– Нормально, – ответил Хедли. – Там куча работы: он вкалывает по тринадцать часов в день, но ему нравится.

После того как Бетти ушла, Уэйкфилд продолжил:

– В голове не укладывается. Наверное, мистер Фергессон полностью вам доверяет, Стюарт. Насколько я помню, этот магазин был у него всю жизнь. Лет двадцать, не меньше… задолго до того, как вы пришли. Вы ведь проработали всего пару лет. Никогда не думал, что мистер Фергессон отдаст этот магазин кому-нибудь еще при жизни.

– Ну, он купил новый, – рассеянно ответил Хедли, внимательно прислушиваясь к телефонным звонкам, которые с его места были едва слышны. Хедли задумался, следует ли ему отказаться от перерыва на кофе и вернуться на работу?.. Теперь, когда никто не заглядывал через плечо, трудно было понять, как обстоит вопрос с его льготами.

– Слушайте, – смущенно сказал Уэйкфилд, – может, вы позволите заплатить за ваш кофе – в честь такого события?

Хедли усмехнулся.

– Я уже заплатил.

– Тогда я угощу вас сойбургером, – охотно предложил Уэйкфилд. – Знаете, мне очень приятно видеть, как человек пристраивается в жизни в столь молодом возрасте. Берегите себя, Стюарт: как говорит Бетти, вам есть за что благодарить бога. Я, конечно, завидую вам… особенно, вашей семье. Разумеется, у меня тоже есть работа… – Его голос на мгновение стал расстроенным и невеселым. – Это уже кое-что. Только не в цветочном магазине: я имею в виду настоящую работу в зале.

Отпив кофе, Хедли напрягся.

– Как там дела? – отрывисто спросил он и, придвинув к себе чашку, наполовину привстал: ему не хотелось слышать о зале.

– Все хорошо, – ответил Уэйкфилд. – Вы же знаете, что мистер Бекхайм снова приезжает сюда через пару дней?

– Нет, – жестко сказал Хедли и взял себя в руки. – Не знал.

– Мы готовимся к новой лекции. Вы ведь были на последней?

– Да, был, – подтвердил Хедли: его охватило холодное, пугающее оцепенение, и он снова уселся на табурет. – Я был там, как вам прекрасно известно.

Уэйкфилд моргнул от его резкого тона.

– Что вы хотите сказать, Стюарт? Вы же не разочаровались? По-моему, в тот раз он выступал просто блестяще.

– Мне пора возвращаться в магазин, – напрямик сказал Хедли, пытаясь перебороть оцепенение. – Чертов телефон разрывается, – на этот раз он полностью встал. – До встречи. Будьте здоровы.

Но Уэйкфилд не хотел его отпускать.

– Стюарт, я думаю, теперь, со всеми вашими новыми обязанностями, вы не захотите больше приходить. Но я надеялся, что, возможно, вам захочется. Вообще-то приходить должны такие молодые люди, как вы. Нам, старикам, уже недолго осталось, понимаете?

– Всем нам недолго осталось, – сурово сказал Хедли. – Ведь скоро конец света, не так ли?