Макс Гурин - Новые праздники-2 Страница 6

Однако меня лично это нисколько не обижает. Я же говорю, они все — потрясающе трогательные (тут смайлик), такие смешные зайчики (некоторые и впрямь солнечные!), так надувают губки и морщат носики — как на таких обижаться? — смешно. Кроме прочего, кто, как не я, пишет от их лица песни, в которых содержится то, что им (по их же признаниям) всегда хотелось высказать, но только вот никак не удавалось сформулировать свои мысли в виде, доходчивом и до других. И потом, кто, как не я, знает, что в тех ситуациях, когда ты ведёшь себя как Мужчина (в представлении Женщины (то есть, в представлении Мужчины, упрям и бессердечен, как Женщина)), самые сильные из них становятся слабыми и кроткими; бегут за нами, как собачонки, и вообще становятся беззащитней падающих осенних листов.

Только, видит Бог, я не могу долго вести себя, как баба, по моим представлениям, то есть быть Мужчиной с точки зрения Женщины. Ведь быть Мужчиной с их точки зрения — по сути дела, означает всего лишь быть ещё капризнее и упрямее, чем она, то есть быть Женщиной.:) И это отлично, кстати, согласуется с моими многолетними наблюдениями за знакомыми «мачо» — мало с кем из них можно всерьёз иметь какие-либо дела, кроме, собственно, ИХ дел. Но женщины не знают этого. Обычно их отношения с «мачо» заканчиваются нелучшим для них образом. В первую очередь, по их же ощущениям.

Это происходит с ними как раз потому, что в момент выбора того из путей, который в итоге привёл их к страданию, они не считали для себя необходимым обращать драгоценное своё внимание на то, что на первый взгляд не выглядело в их глазах таким уж интересным, но зато гарантировано не вело их к теперешней ситуации, когда они оказались в совершенно непереносимых для себя обстоятельствах…

VIII

Строго говоря (строго ли, впрочем? — ну да не суть), все наши (во всяком случае, устные, хоть и подозреваю, что правда страшнее:)) высказывания можно поделить на два вида. Основным признаком в данной бинарной классификации, в данном случае, выступает наше самопозиционирование по отношению к адресату нашего же высказывания.

Всё, что мы говорим, включая и нашу лексику, и нашу систему аргументации, и, само собой, интонации, тому, кого мы воспринимаем как Нечто, находящееся на предшествующем нашему этапе развития (то есть, так или иначе, называя вещи своими именами, — ниже) существенно отличается от того, что мы лепечем тому, кого либо реально считаем более преуспевшим (Коран-forever) в том или ином деле, либо находим для себя выгодным занимать такую позицию. В чистом виде это не встречается только на первый взгляд, то есть только в тех случаях, когда, либо лень, либо недосуг всерьёз поразмыслить, а как же на этот раз.

Стоит ли говорить, что при таком раскладе, а он именно таков, совпадение нашего мнения об иерархии того или иного разговора с мнением того, с кем, собственно, мы и разговариваем — скорее исключение, чем правило. Поэтому, как правило, всё, что мы говорим — чушь.:) И это единственный вид взаимности, который достижим при так называемом личном общении.

(Тут смайлик вертит пальцем у собственного виска и вдруг с нарастающей скоростью начинает крутиться вокруг собственного пальца. Когда скорость увеличивается в достаточной мере, мы и вовсе теряем его из виду. Указательный ж перст его до поры остаётся в поле нашего зрения …)

IX

Всё, чего я хочу; всё, что мне важно; всё, что мне интересно — это максимально эффективное управление максимально сложной Системой.

Нужно мне это, однако, лишь для того, чтобы Вселенная в том виде, в каком она существует на сегодняшний день, мягко говоря, изменилась бы до степени максимальной неузнаваемости, то есть, называя вещи своими именами, перестала бы существовать, потому что само наличие в мире всей этой незыблемой чуши вроде актива/пассива, управления/подчинения и, наконец, субъекта/объекта делает этот самый мир категорически непригодной средой обитания как для Человека, так и для Бога, а это уже серьёзно, поскольку без Бога в себе Человек существовать не может, как не может существовать без Человека Вселенная (то есть без Наблюдателя. Тут смайлик).

Ни в какой человеческой личности нет ничего такого, что оправдывало бы причинение каких-либо неудобств и лишений другой человеческой личности (даже несмотря на то, что все мы — всего лишь плод фантазии друг друга и существуем лишь друг у друга в головах, и это, в свою очередь, точно так). Этого не следует делать хотя бы потому, что наша же голова первая этого нам и не простит, потому что кроме всего прочего в головах у нас сидит Бог, хотим мы того или нет (а у кого не сидит — того самого следует посадить в тюрьму. Тут у смайлика вырастает нимб, а в попытке взглянуть на него глаза его вылезают на лоб, словно он вовсе не смайлик, а заживо сваренный рак).

Однако существует несколько причин, исключающих нормальные человеческие отношения в принципе, то есть исключающих возможность даже при самом никого ни к чему не обязывающем разговоре ничего не повредить в собеседнике.

Во-первых, не существует людей, считающих себя глупее других. Во-вторых, нет людей, у которых есть совесть. В-третьих, людей… нет вообще.

Помните про вымерших динозавров? На самом деле, это о людях. Претензии же теней смешны даже смайликам…

X

Лучший мир — это точка. А лучшая точка — это её отсутствие. Так вОт…

XI

Правда — страшная. Только поэтому её и не любят. И рады бы любить, да… страшно. Так вОт…

XII

«Да, я знаю, что мужчины, когда им сложно, предпочитают просто выпить!» — сказала мне на заре наших отношений Элоун (он же, по сути дела, закат, хоть и общаемся мы + — и до сих пор) с интонацией, какой обычно говорят нечто важное для себя, но то, что, по ряду причин, на самом деле хотят выдать за нечто малозначительное, чтобы таким образом дать понять тому, с кем ты говоришь, что тебе и впрямь интересна его история, провоцируя его тем самым на продолжение монолога, что нужно тебе, на самом деле, для того, чтобы твой собеседник (как правило, мужчина:)) уже наверняка вверг бы себя в ситуацию, принимать решения в которой уже точно придётся не тебе лично. Так вОт…

XIII

Так вот. В тот раз я тоже очень старался, но всё-таки где-то к концу мая 2000-го года оченно заебся. (Об это можно прочесть тут: http://www.raz-dva-tri.com/JA-1.doc) И хотя я уже давно зарёкся ездить куда-либо с маминым детским хором и действительно уже несколько лет следовал собственному зароку, тут показалось вдруг мне, что уж этот-то раз как раз именно такой и есть, когда допустимо исключение, поскольку временно сменить обстановку необходимо до такой степени, что для этого можно и с маминым хором… в Гренландию съездить.

Сказано-сделано. Почему бы, и в самом деле, не поделать немного нечто себе несвойственное?:)

Накануне Тёмна опять сказала мне что-то крайне неприятное, но что, каюсь, теперь я уже, конечно, не помню. Факт тот, что водки я, разумеется, выпил.

Мы сидели на лавочке с другой Тёмной, женой басиста, и были в одинаковом положении. Мир казался нам несправедливым. Её обидел её тогдашний супруг, меня обидела Тёмна, и поэтому мы сидели с ней на лавочке в сквере на «Китай-городе», грустили и пили водку. Мне было 27, ей — 21, но нам обоим в то время ещё казалось чудовищно несправедливым, что в ответ на искреннюю любовь, нежность и реальную заботу о другом человеке в девяноста процентах случаев ты получаешь от него по лицу ссаной тряпкой. Да, тогда это ещё казалось странным.

В итоге водки мы попили с ней хорошо и тут уже я не помню: то ли мы целовались с ней, то ли нет, не помню. Наверное, всё же разок поцеловались в метро. Потому что само ощущение поцелуя с Тёмной-младшей я помню, и очень даже ярко, а того, чтоб я действительно это делал, почему-то не помню. Странная штука. Кроме этого, я потерял свой рюкзак, в котором лежали три специально купленные мною в тот день книжки, что собирался я подарить перед отъездом в Гренландию Тёмне-певице, поскольку мало того, что, как я уже докладывал, не понимал тогда, почему в ответ на доброе отношение всегда получаешь ссаной тряпкой по морде, так ещё и полагал, что это можно исправить путём ознакомления человека с некоторой информацией. Третьей книжки я не помню, но остальными были «Крестовый поход детей» Воннегута и «Анатомия человеческой деструктивности» Эриха Фромма (хотя, возможно, третьей книжкой была «Пена дней» Виана:). Скорее всего).

Меня это так раздосадовало, что на следующее утро я занял денег, снова пошёл в магазин, снова купил эти книжки и всё-таки подарил их Тёмне.

Дальше не помню уже почему, но в итоге я опять надрался, вернулся домой, случайно разбил свою любимую пепельницу и лёг спать. Наутро нам предстояло ехать в аэропорт и лететь, собственно, с маминым хором в Гренландию.