Макс Нарышкин - ИМ ХОчется этого всегда Страница 6

Отдел продаж оглушительно молчал, потому что персоналу достоверно известно, что из моей компании вынести служебную информацию нельзя. Но об этом позже…

Чаще всего в корпоративных войнах участвуют сотрудники отдела продаж. Я не против таких войн, лишь бы не было крови, а была бы прибыль. Для того чтобы война не прекращалась, я публично объявляю лидеров и публично же их премирую. Но в какой-то момент планового ведения своего хозяйства я расслабился и компания качнулась. «Коломиец, Гудасов, Лукин & К°» начали заниматься только тем, что отслеживали результаты друг друга, искали косяки у коллег и занимались анализом чужих ошибок, что их должностными инструкциями не предусмотрено. Этот процесс я поймал в самом начале, спасибо Факину! Если еще не слишком потекли через пробоину кадры и не выветрился командный дух, так это только потому, что пришел Факин и оказался лишним!

Барашки совсем забыли, что главный интриган в стаде — пастух. У него есть мозг и кнут. Да я просто не поверю, что Коломиец не счастлив оттого, что после сегодняшнего сбора получит в начальники, хотя бы и временно, главного своего конкурента — Лукина! А Гудасов, который не в блестящих отношениях с Лукиным, тот может просто взорваться от восторга. Если Коломиец начальник и с ним бодаться как бы не с руки, то с Лукиным Гудасов равнозначен по статусу, и во имя отколачивания бонусов по итогам отчетного периода оба они идут на такие паскудные приемчики, что глаза бы не смотрели. Еще вчера это шло мне на пользу, сейчас же они представляют для меня угрозу.

Чтобы ее отвести, сшибаем воинственно-хозяйствующие субъекты на встречном ходу. А за результат этого столкновения спросим. Теперь, мать-перемать, вам немного не до сплетен будет…

В криминалистике есть такое понятие — «разобщение организованных преступных сообществ». Разобщение! Не уничтожение! Куда проще и с большей пользой разобщить членов ОПС, организовать меж ними драчку, а потом принять израненных, беззащитных, издыхающих победителей. Ходи по полю, собирай чуть живые тела и что хочешь с ними потом, то и делай. И вот сейчас я начинаю разобщение. Коломиец спускается вниз, на что не рассчитывал. Лукин же в снах, вперемешку с эротическими пертурбациями, понимал себя начальником отдела, и я, как добрая фея, претворил его видения в жизнь. Сейчас он начнет рвать и метать, и за все бонусы «Роснефти», «ЮКОСа» и «Норникеля», вместе взятые, я бы не поменялся сейчас местами с Коломийцем. А Гудасову, тому вообще впору писать некролог. Что сейчас начнется…

Первый шаг к нормализации ситуации мною уже сделан. Доска почета — на свалке. Это только кажется, что улыбающиеся или, наоборот, озабоченные рожи в ряд на ярком щите приелись и вообще это эхо бюрократических веяний 80-х. На самом деле Доска почета играет важную роль в двигателе внутренних резервов стафа. Но когда слишком уж велика разница в опыте между сотрудниками, рейтинги и пышные празднества в честь победителей капсоревнования стимулируют не труд, а моббинг. Это доведение до крайности тех, кто сыграл от души, но в чем-то пролетел. Монструозные чествования отрыгиваются после их окончания в первую очередь в сторону руководителя. Начинается период мести за нереализованное, то есть неоплаченное, мастерство.

— Кочетков, пригласите ко мне начальника охраны, — велел я набирающему обороты менеджеру Сереже и, когда тот вошел, благо, за тридевять земель ходить не пришлось — офис моего начальника СБ по соседству с актовым залом, заговорил с ним по-простому, словно речь шла о шашлыках: — В связи с обострением криминогенной обстановки в офисе прошу вас уже сегодня расписать мне концепцию выхода и входа сотрудников компании в помещения. Вышел — отметился. Вошел — отметился. Я готов потратить на это некоторое количество денег. Пусть компания по производству хавчика для попугаев и морских свинок уже с завтрашнего дня выглядит как Пентагон. Захотела моя секретарь кофе выпить с начальником юротдела — встала, подошла к двери, чиркнула картой, дверь открылась, а в устройстве считался личный код и время. Дошла до юротдела, чиркнула. Попила кофе, чиркнула — вышла. Чиркнула — вошла в приемную. Я начинаю борьбу с хищениями.

— Господи, — донесся с заднего ряда перепуганный женский голос, — а если мне в туалет надо?!

— Значит, я буду знать, сколько раз вы писаете и сколько времени, — я передернулся. — Чуть не забыл! Начальнику охраны закупить еще десятка два видеокамер. Я хочу, чтобы на ваш монитор не выводилось только изображение унитазов.

— Игорь Игоревич!.. — закричала женская часть представителей обвинения.

— Да, да, я хочу знать, какие нынче прокладки в моде. Не исключено, что после подобных сбросов информации компании грозит банкротство и скоро мне придется приступать к выпуску средств гигиены.

— Но это!.. — И прозвучало никак не меньше десятка чисто женских доводов.

— А кто не хочет, тот может идти работать в другую компанию! В ту, где не воруют и новых сотрудников не гробят, если вы понимаете, о чем я говорю! — Я ткнул пальцем куда-то в галерку через мгновение после того, как довольный начальник охраны вышел из зала. — Сегодня к вечеру полный план мероприятий по пентагонированию компании «Глобал» должен лежать на моем столе!.. И вот еще что, начальник охраны… С сегодняшнего дня и до тех пор, пока я не дам отбой, вы начинаете учения. Тема: «Профилактика коммерческого шпионажа»! Вы слышите меня?

Это начальник охраны, конечно, услышал.

— Совещание закончено, коллеги.

Меня, естественно, выпустили первым. Проходя мимо Коломийца, смотреть на которого было страшно, я хлопнул его по плечу — в моей компании простые отношения:

— Ко мне — зайди.

Он думал, что я перебрал в своем выступлении лишку, и потому вошел посвежевшим. Думал, верно, что я верну все на круги своя… Пришлось испортить настроение этому парню окончательно. Выдвинув ящик, я вынул лист — неблагоразумно написанная им докладная записка о пропаже вещей из вверенного ему отдела тряслась перед ним в воздухе и свежо хрустела.

— Только не говори теперь ментам, что я вас с Гудасовым неправильно понял, — тряхнув листом, я запер его в сейф и, подкинув в руке ключи, спрятал в карман. — И убери с шеи ремешок от флэшки, если хочешь выглядеть перед следователем убедительно. А Гудасову вели отключить телефон, а то следователи, знаешь, бывают разные… Выяснит в эйчаре номер его сотика, пригласит для беседы да наберет под столом номерок… Вот смеху-то будет, когда в кармане обворованного менеджера заверещит трубка, а?

Глава 3

Женя не выдержала и вмешалась в тот момент, когда Лисин прикуривал.

— Я слушаю вас уже час. Если мы будем двигаться в том же ключе, тогда никто не узнает, в каких убийствах вас обвиняют.

— Вы торопитесь, — пыхнув дымком, сказал он. — Точно так же торопился и тот, кто сочинял обвинительное заключение. Несмотря на то, что лицо его было натянуто до предела и он постоянно мучился, отчего в меня закрались подозрения, что он страдает запорами, он торопил и торопил меня, пытаясь дойти до первого пятна крови на чистом листе моей истории.

— Следует ли понимать вас так, что вы так и не признались в совершенных убийствах?

— Вы снова торопитесь. Зачем мне кого-то в чем-то уверять? Я хочу, чтобы вы были моим соавтором, а не обвинителем. Вы жаждете крови, что ж, вам совсем недолго осталось ждать. Если бы вы сами не работали в компании — а газета есть самая что ни на есть корпорация, я бы начал еще более издалека. Чтобы понять и оценить суть произошедших событий, нужно хорошо знать предысторию и корпоративный мир. Я отказался разговаривать с Рысиным… — Лисин затянулся. — Он хотел услышать признания и ждал от меня ловкачества, а услышал тишину. Если вы тоже…

— Нет-нет! — взметнулась Женя, поняв наконец, что, и верно, спешит. — Я вас слушаю. Просто временами мне кажется, что после нескольких месяцев заточения вам захотелось поговорить с женщиной и…

— Разве я просил в письме прислать непременно женщину?

— Продолжайте, прошу вас. Начните с того, чего достигли Коломиец и тот его друг, Гудасов, кажется.

Лисин подумал и снова заговорил…

…Все, чего добились Коломиец и сотоварищи, это повесили на ни в чем не повинный местный райотдел два «глухаря». Если это то, чего они добивались, я их поздравляю.

— Не хотите написать явку с повинной? — усаживаясь за обедом за стол к Коломийцу, поинтересовался я. — Очистите совесть, Александр, не носите этот груз. Годы не те, чтобы таскать его за спиной. По этой говняной триста шестой статье УК все, что вам грозит, — это штраф от ста до двухсот минималок. Ну, на худой конец, двести сорок часов принудительно поработаете эвакуатором на Пятницкой. Хотите кефиру?

Коломиец с треском пожирал куриную ногу, не разбирая, где мякоть, где кость. Он меня презирал и, если бы мог дискутировать без того, чтобы не вызывать смеха, непременно предупредил бы меня о том, что я с этим Факиным горя еще хлебну.