Герман Садулаев - Таблетка Страница 6

В самом начале славных, сказочных и романтических девяностых годов коллектив комсомольских работников, занимавших руководящие посты в городском комитете Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи, следуя за Коммунистической партией, которая, как гласил слоган в коридоре горкома, была их «рулевой» и уже «рулила» перевод хозяйствования на рельсы рыночной экономики, бесстрашно окунулся в пучину капиталистического предпринимательства.

Этот период называют ещё эпохой «первоначального накопления капитала». Дескать, отсюда все моральные издержки. И перед глазами встают образы золотоискателей, авантюристов, проституток, коммивояжеров и просто отважных ковбоев с Дикого Запада. Но в случае с Россией такая аналогия – не более чем трюк, идеологическая фантазия.

Эпохой первоначального накопления капитала в России и во всём Советском Союзе были годы коллективизации, индустриализации и последующего строительства «развитого социализма». В этот период капитал был накоплен путём нечеловеческой эксплуатации народонаселения и изъятия порой не только прибавочного, но и необходимого продукта, сконцентрирован в управлении бюрократической и партийной машины и подготовлен для будущих хозяев в самом лучшем виде. В девяностые годы накопленный капитал оставалось только поделить. Чем и занялись ковбои красных ковровых дорожек, всадники начальственных столов.

Вернёмся к нашему горкому ВЛКСМ. Под патронажем и при непосредственном участии комсомольских вожаков был создан один из первых коммерческих банков, «Вел Траст». Копить деньги веками или собирать их по тысячам частных вкладчиков, как это делалось в отсталой Европе, не пришлось. Деньги в частный банк были влиты из бюджета города путём нехитрой операции и в обмен на банальную передачу оговоренной части этих средств в руки распорядителей бюджета в обналиченном и овалюченном виде. Старая спайка партийно-комсомольских и административных кадров работала уже в новом качестве.

После либерализации внешнеэкономической деятельности специально созданные под банком структуры занялись импортом. При этом закупка оплачивалась ещё как бы государственными деньгами, закачанными в банк из бюджета, а выручка от реализации товара внутри страны уже совершенно по понятиям становилась личным капиталом устроителей бизнеса.

Поначалу комсомольцы-добровольцы закупали за границей всё подряд и по любым ценам. В те времена даже рядовые переговорщики с российской стороны за месяц службы становились миллионерами, получая от зарубежных контрагентов неофициальные комиссии за заключение сделок по завышенным ценам и на кабальных условиях.

Руководство смотрело на обогащение младших сотрудников сквозь унизанные массивными золотыми перстнями пальцы. Экономический эффект сделок не имел ровно никакого значения. Любые расходы списывались со счетов «Вел Траста». Все доходы шли прямиком в карманы владельцев.

Бизнес группы «Вел Траст» воплотил в земную реальность вековую мечту фермеров всех времен и народов: две половины курицы, затратная и полезная, существовали отдельно, сами по себе. При этом передняя часть курицы, та, которую нужно кормить зерном, оставалась на полном содержании в государственном курятнике, а задняя часть, откладывающая яйца, была приватизирована комсомольскими куроводами.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Dolche vita банка «Вел Траст» скоропостижно оборвалась в день объявления дефолта российским государством. Помимо финансирования импорта и скупки недвижимости банкиры-комсомольцы увлекались (как оказалось, чересчур) и операциями с ценными бумагами. Этими ценными бумагами были, главным образом, печально знаменитые ГКО – государственные краткосрочные облигации. Суть их была в том, что посредством этого инструмента государство должно было привлекать средства для покрытия постоянного в ту пору дефицита бюджета. В условиях высокой и непредсказуемой инфляции средства привлекались под беспрецедентно высокий процент.

«Вел Траст», как и многие другие банки, приобретал ГКО на кредиты от Центробанка, получаемые по относительно низкой ставке рефинансирования, и затем учитывал их тому же государству уже под высокий процент. Таким образом, государство российское само себе выдавало кредиты, выплачивая за это проценты частным банкам.

Дельта этой гениальной операции позволяла «Вел Трасту» стремительно увеличивать свои активы и жить роскошно. Офис банка занимал пятиэтажное здание в историческом центре города, бывший дворец какого-то князя или графа. Сразу после приобретения здания финская компания произвела в нём полный евроремонт, сбив с потолков устаревшую позолоту и лепные украшения восемнадцатого века, соскоблив со стен мозаику и фрески и демонтировав декоративные колонны, увенчанные скульптурами античных богов и героев.

На пикет протеста против разрушения памятника истории и культуры вышли четверо уволенных музейных работников и один школьный учитель. Демонстранты расстелили на бетонном фундаменте ограды дворца газету «Правда», расставили на ней водку, кильку в томатном соусе, выложили пряную корюшку и чёрный хлеб. Акция протеста длилась около двух или трёх часов. Интеллигенты поминали память архитектора с итальянской фамилией и владельца замка – генерала и мецената, дворянина, по преданию, ведущего свой род от хазарских правителей. Периодически они выкрикивали лозунги, требуя уважения к культурным ценностям. Потом признавались во взаимном уважении друг к другу.

Акция была прервана по звонку службы безопасности банка сотрудниками местной милиции, которые погрузили усталых бойцов сопротивления в автомобиль модели «козёл» и увезли куда-то – наверное, пытать в застенках.

Мировые средства массовой информации не уделили пикету совершенно никакого внимания, занятые, кажется, как раз тогда обсуждением стремительного взлёта нового поп-идола – Бритни Спирс. Или идолицы?..

Как бы то ни было, но в 1998 году российское правительство объявило дефолт, то есть отказалось выплачивать по долгам. В этот момент обнаружилось, что критическая часть активов банка «Вел Траст» размещена в ГКО.

Крах наступил не сразу. Ещё больше года банк занимал евродворец и продолжал спонсировать городскую хоккейную команду. Но времена продолжали меняться. «Times are'a'changing»1. Сменился главный герой кремлёвского телесериала, другие люди заняли кабинеты хозяев города и распорядителей городского бюджета. У этих людей были свои карманные банки. «Вел Траст» выдавили из системы кровообращения народных денег.

Впрочем, слово «крах» звучит слишком трагично. Через банкротство и ликвидацию прошёл «Вел Траст» как юридическое лицо. Лишились работы привыкшие к чересчур хорошей жизни банковские служащие. Личные трагедии испытали мелкие вкладчики – тысяча-другая пенсионеров. В общем, ничего по-настоящему значительного.

Потому что наши комсомольцы уже не зависели целиком и полностью только от своего банка. Каждый из них имел в собственности недвижимость, значительные суммы денежных средств наличными в твёрдых валютах и на счетах в странах со стабильной банковской системой, а также доли и интересы в других отраслях бизнеса.

«Времена, они меняются». Боб Дилан.

Одной из таких отраслей был импорт. Раньше группа «Вел Траст» специализировалась на продуктах. Теперь настало время разделения и ещё более узкой специализации – время, когда ты сегодня покупал компьютеры, завтра презервативы, через неделю бананы, а параллельно двигал за кордон цветные металлы и лес, прошло. Каждое направление замыкалось, количество игроков ограничивалось, вход посторонним был воспрещён. Российский капитализм закономерно переходил в стадию монополистического.

Группа «Вел Траст» ввозила все продукты: свежие тропические фрукты, бакалею и консервацию, заморозку, алкоголь. Но сил и средств держать эшелонированную оборону по столь широкому фронту не было. Из бананово-мандаринового бизнеса крупные корпорации убрали случайных пассажиров масштабным демпингом. Кто будет заниматься алкоголем, решалось вообще совершенно на других уровнях, тесный контакт с которыми комсомольцы утратили. Бакалея становилась брендовой, и очаги боевых действий группировались около торговых марок. Выбор у «Вел Траста» был между консервированными и замороженными продуктами.

Рынок консервов в то время был более ёмким и казался перспективным. Поэтому старшие товарищи из группы «Вел Траст» выбрали жестяные банки и основали корпорацию «Объединённые Консервы

Интернэшнл». Хотя речь шла не об объединении, а о разделе.

Четверо молодых комсомольцев, из тех, кто поднялся на откатах от иностранных поставщиков, подобрали отвергнутый вожаками бизнес по импорту продуктов глубокой заморозки и стали учредителями небольшой компании «Холод Плюс».