Вионор Меретуков - Восходящие потоки Страница 6

Тут можно читать бесплатно Вионор Меретуков - Восходящие потоки. Жанр: Проза / Современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Вионор Меретуков - Восходящие потоки читать онлайн бесплатно

Вионор Меретуков - Восходящие потоки - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вионор Меретуков

— Можно и мне?..

— Не стоит, — отрезал Карл, — это будит во мне грустные воспоминания.

Он поерзал в кресле, выпрямился и после паузы спросил:

— Как я сегодня выгляжу?

С минуту я внимательно изучал самодовольный лик Карла.

— Ты великолепен и выглядишь, как разжиревший сакс, много лет проживший в Париже. Такой ответ тебя устраивает?

Карл ответил не сразу.

— Как тебе известно, я действительно некоторое время обретался во Франции, — сказал он, и легкая тень легла на его лицо.

— А кто ты по национальности?

— Ты забыл про "давно хотел тебя спросить".

— Давно хотел тебя спросить, кто ты по национальности.

— Из тевтонов мы. Или из вестготов. А может, из лангобардов.

— А кем ты себя ощущаешь?

Карл на секунду задумался и, горделиво выкатив грудь, заявил:

— Я гражданин мира!

— Ясно: безродный космополит… И все-таки, кто ты?

Карл опять задумался.

— По всей видимости, русский.

— Ты в этом уверен?

— Знавал я одного славного парня, у которого папа был еврей, а мама — француженка. То есть в его жилах не было ни капли русской крови. Так вот, в паспорте этого субъекта в графе национальность было написано "русский". Он так решил. И это его неотъемлемое право, — Карл помолчал. — А по поводу моей национальности… Ну, посуди сам, коли у меня папаша, хоть и Шмидт, но по паспорту русский, да и по маминой линии точно такая же история… Да будет тебе известно, что ее остзейские предки обрусели, перекрасившись в бело-сине-красные цвета, чуть ли не при Екатерине Второй.

Одним словом, деваться-то мне было некуда, и я автоматически стал русским. Таким образом, как ни верти, я русский. Хотя имею германских прародителей и мог бы предпринять попытку пролезть в чистопородные немцы. Но что-то удерживало меня. Возможно, мысль о соборности и бескрайних просторах России…

— Этого еще не хватало!

— Да-да, о соборности! — выспренно повторил Карл. — И если бы не тетушка, я бы не торчал сейчас с тобой здесь, в глубинах провинциальной Австрии, а загорал бы в Серебряном Бору в обществе красоток из вспомогательного состава МХТ… Ах, тетушка, милая моя северогерманская тетушка! Вечная ей память… Как же вовремя она померла! Кстати, открою тебе тайну. Я далеко не всегда был русским, то есть я хочу сказать, что в детстве, когда узнал, что я по крови немец, сначала смертельно обиделся на своих родителей. Как это они посмели родить меня немцем! Мне не хотелось отличаться от других ребят.

А годам к двенадцати я страшно возгордился, мне вдруг понравилось быть немцем. Хотя, чем тут гордиться… И позже, когда понял, что гордиться своей национальной принадлежностью может только чванливая посредственность, что гордиться этим постыдно, глупо и пошло, я стал русским, потому что для этого мне никому ничего не надо было доказывать.

Произошло это следующим образом: в паспортном столе, при получении первого в моей жизни официального документа, всерьез удостоверяющего личность, я удостоился традиционного вопроса о национальности. И в это святое мгновение я окончательно осознал, что родился в краю церковных луковок, махорки, антоновских яблок, деревянных ложек, кваса, щей, лаптей и, вспомнив есенинское…

Карл прикрыл глаза и с чувством продекламировал:

А месяц будет плыть и плыть,

Роняя весла по озерам…

И Русь все так же будет жить

Плясать и плакать у забора.

— И, вспомнив это, — повторил Карл деловито, — я самым решительным тоном заявил паспортистке, что прошу записать меня русским. Не могу удержаться, чтобы не сказать два слова о патриотизме как таковом: русский патриот мне нравится больше любого другого, он не криклив, спокоен и тверд. И он знает своего врага в лицо…

— Тебе хорошо: тебе известно, кто ты. А вот я… Звали меня когда-то, как ты знаешь, Павлом Базилевским, а теперь я то ли Пауль Вернер, то ли Поль Вернье, то ли Пол Ковальски, то ли…

— Как же ты расточителен! Ну, скажи, разве можно так разбрасываться! — укоризненно покачал головой Карл. — Это же безнравственно! Я бы на твоем месте остановился на ком-нибудь одном.

— Увы, нельзя…

— А сейчас ты кто? Как вас теперь называть?

— Сейчас я Паоло Солари, уроженец Неаполя.

— Макаронник?! Вот это да! Но ты же ни бельмеса не знаешь по-итальянски!

— Пришлось проштудировать русско-итальянский разговорник.

Карл посмотрел на меня с уважением.

Я подмигнул ему и добавил:

— И потом, я непродолжительное время дружил с одной обворожительной итальянкой. Тесное общение, и все такое, ты понимаешь…

Карл удовлетворенно крякнул:

— Вот это совсем другое дело!

— Кстати, ее звали Аделаидой.

Я солгал. Но сделал это не без умысла: дело в том, что так звали последнюю привязанность Карла.

Но Карл и ухом не повел.

После короткой паузы он спросил:

— Думаешь, тебя все еще разыскивают?

— Как дважды два.

Карл пошевелил бровями и вернулся к вопросу о моей национальности:

— А где твои истинные родовые корни?

— Я же говорю, в Неаполе, там недалеко от церкви Сан-Джакомо дельи Спаньоли есть маленькая улочка, которая носит имя моего предка, почетного гражданина города Неаполя Витторио Солари. Он жил в 18 веке и был глубоко верующим христианином, за что паства семь раз подряд избирала его церковным старостой. Так вот, этот Витторио Солари прославился тем, что даже в Великий пост, то есть в Пепельную среду и Страстную пятницу, обжирался свининой по-неаполитански и до блевотины накачивался разливным фалернским…

— Ну и балаболка же ты! Как ты сам не устанешь от своей болтовни!

— Клянусь девой Марией… — я молитвенно прижал руки к груди.

— Со мной ты бы мог быть пооткровенней.

— Хорошо, буду предельно откровенен, но, прошу заметить, делаю это под давлением. Итак, я человек без национальности: без роду, без племени, одним словом. Хотя отец когда-то мне рассказывал, что его польский предок…

Карл возмущенно запыхтел:

— С тобой совершенно невозможно разговаривать! Опять какой-то засранный предок!

Я повысил голос:

— Предок моего отца, некто Збигнев Базилевский, мелкий лавочник и подданный Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского, Царя Астраханского, Царя Польского и прочая и прочая, как-то в Варшаве, переползая из одного кабака в другой, спьяну заблудился. Полз, полз, значит, он, потом уснул мертвецким сном, а когда очухался, то оказалось, что он уже не в Варшаве, а в Москве, в особняке золотопромышленника Базилевского на Воздвиженке, за Арбатской площадью… Так с тех пор и повелось…

— Переползать из кабака в кабак?

— Нет, жить в особняках.

Карл недоверчиво покачал головой.

Я и сам не знал, какие черти занесли моего прадеда из чистенькой спокойной Варшавы в сумасшедшую Москву: это составляло страшную тайну нескольких поколений семьи Базилевских.

— Тем не менее, я говорю сущую правду. Когда в восемнадцатом году по Совдепии прокатилась первая волна "уплотнений", то бывшему владельцу особняка на Воздвиженке пришлось потесниться и из роскошных, почти дворцовых, покоев перебраться в каморку слуги под лестницей. Потом в этой каморке жили его сын, потом внуки, один из которых — мой отец, а потом и я…

Если быть честным до конца, то надо признать, что каморка вообще-то была довольно поместительна и состояла из столовой, спальни, кабинета, ванной комнаты и кухоньки. Видно, прежний владелец особняка хорошо заботился о своих слугах. Или был провиденциально предусмотрителен.

Титанические усилия отца вернуть себе особняк — как прямому и законному наследнику — натолкнулись на глухую стену, сооруженную чиновниками из столичной мэрии.

Борьба с властями длилась недолго и закончилась полной и безоговорочной победой чиновничества над справедливостью: особняк после реконструкции отошел к некоей таинственной организации, возглавляемой смуглым джентльменом с кавалерийскими усами.

К слову сказать, реконструкция была противоправной: еще в конце семидесятых особняк был признан памятником русского модерна и охранялся законом.

Но, несмотря на это, в один не совсем прекрасный день во внутренний дворик особняка был высажен десант каменщиков, маляров, сантехников и прочих строительных рабочих в количестве, необходимом для того, чтобы уже через полгода здание, заиграв веселенькими красками, изменилось до неузнаваемости. На мой взгляд, оно стало походить на праздничный торт или огромный тульский пряник.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.