Борис Евсеев - Юрод Страница 6

Вечер остановившийся, покачнувшись на ходулях за стенами больницы, шагнул во двор.

- Вас в "телетеатр" приглашали?

Серов отрицательно помотал головой. Об исцеляющей терапии "телетеатра", разработанной Хосяком, он уже слышал.

- Тоже - не вздумайте. Или... Наоборот! Соглашайтесь! Тогда быстрее отсюда умотаетесь, пока Калерия Львовна к вам благоволит...

Вечер - самый тревожный из всех нам отпущенных отрезков времени наступил окончательно. Удостоверившись в его приходе, потянув носом его запахи, помяв в руках его буро-коричневую плоть, Полкаш, Цыган, Марик встали и, стряхнув с себя дневные сны, стали готовиться.

***

- Телестудия открывается! Эфир пошел!

- Гу-гга...

- Кхо, кхо, кхо!

- А, чтоб тебе...

- Тихо! Всем заткнуться! Слушать, что говорит вам врач! Итак! Действующие лица на сегодня:

Ведущий телетеатра! Вван.

Ведущая! Туу.

Донат-Альфонс-Франсуа маркиз де Сад! Сри.

Рози Келлер! Фо.

Председатель Секции Копьеносцев! Файв.

Участники заговора против Мыльцына: Пальцын, Вяльцын, Вжопековыряльцын.

А также:

Врач-вредитель. Тоже участник заговора.

- Разбирайте листочки с номерами, психи! Роли читать громко, внятно! Кто после кого - в листочках указано. Но сперва, как всегда, краткое содержание... Терапия пошла!

Мерцал в глубине небольшого зала с занавешенными окнами голубенький экран, подрагивал зеленоватыми павлиньми перьями вольерный полусвет, на невысоком просцениуме театральничал и выпендривался огромноголовый, сбросивший с себя белый халат, а с ним и длиннотелую лень, врач-ординатор Глобурда. Снимал камерой происходящее угрюмый оператор, из больных же.

- Итак, краткое содержание, психунчики! - прочистил кашлем горло Глобурда. - Серия первая. Дело, психи, происходит в Париже. Ну, не в самом Париже, а, скажем так, в ближнем пригороде. Пригород зовется Ар-кю-эль. Не слыхали? Ничего, после сеанса я вам его быстренько нарисую. Короче: серия вторая! Революционер, но в то же время и истинный рыночник маркиз де Сад борется с козлами-заговорщиками из наполеонадминистрации. Козлы обвиняют маркиза в разных там извращениях. Ну, это пропустим...

- Давай извраще... Иее... Уаа...

- Цыц! Молчать! Далее. А он никакой и не извращенец. Ну, вот как назло им - никаких половых перверзий. Просто он таким путем - ну, кого надо за жопу схватив

- узнает про заговор. А? Смекаете? Аналогию уловили?

- Анало-о...

- Улои-и...

- Так. Дальше. Серия третья, маралы! Люди из наполеонадминистрации хотят маркиза... того... к ногтю. Он укрывается от них в домике под Парижем. В Аркюэле этом самом. Сечете? И там проводит анатомический сеанс. Ну, чтобы правды дознаться и все такое. Но тут вмешивается Врач-вредитель, тоже участник заговора против Наполеона. И тут начинается серия пятая. Самая интересная. Начинается действие, в котором вы все с удовольствием, думаю, посоучаствуете. Ну? Интересно? Боязно? Смешно? Тогда - погнали! А уж завтра увидите все это на пленке... Итак, первым читает роль мосье де Сад. Но до чтения попрошу занять исходные позиции. Телеведущая - кам хиа!

Рози Келлер - к столу марш! Председатель Секции Копьеносцев - за портьеру!

Врача-вредителя затащить сегодня не удалось. Ну, лады... Без него обмылимся.

Ролька у него третьестепенная...

Откуда-то из глубины зала бесшумно выплыла укутанная до глаз в платок и никем не узнаваемая (что было ясно по односложным репликам больных) телеведущая.

Медсестра Лиля, одетая в белый халатик, до этого топтавшаяся где-то в глубине просцениума у занавесей, весело шагнула к стоящему в глубине сцены операционному столу. В мгновение ока халатик слетел на пол, и медсестра, светясь молочно-стылым телом, в ожидании дальнейшего у стола застыла.

- Маркиз! К столу пожалуйте! Да инструмент для анатомического сеанса получите!

Глобурда внезапно сверкнул вынутым из складок летнего мятого пиджака ланцетом, озабоченно поднес ланцет к самым глазам... Однако никакого движения в кучке больных, сбившихся у первого ряда кресел близ просцениума, не произошло.

- Что я вижу? - Глобурда задрал свою дурацкую с огромными ушами и коротеньким носом голову к потолку. - Нет желания играть? А Афанасий Нилыч как же? Он сейчас установочку давать будет. А наказание возможное? А сера внутривенно? А трифтазин внутрижопно? Уй-ю-ю. Выходит, на сегодня следует наш телетеатр запереть на ключик? Но только как бы нам всем за это по первое число не влетело!

Глобурда, зябко поежился, а потом уже совершенно театрально и напоказ задрожал, оглянулся на горящий и бегущий волнами, но ничего пока не транслирующий телеприемник, помещенный на тумбе в правом углу просцениума.

- Да-с. Закрывать на сегодня придется. А какие роли! Какие баталии! Ну, хватит ваньку валять! - Голос Глобурды вдруг из мягкого и заговорщицкого превратился в трескучий милицейский. - Все по местам!

И разнузданная медсестра медленно потянулась, хрустнула даже, как показалось Серову, всеми костьми сразу и в чем мать родила на стол операционный, развратно мерцая разными частями тела, полезла.

- Спирт! Скальпель! Огурчик!.. Или нет, сегодня без огурчика. Только вы уж, господин подполковник, душу мне не томите! Подмогните, пожалуйста! Один ваш взмах, и маркиз де Сад вскроет истинное нутро этой исторической шпионки и заговорщицы Рози Келлер... А затем и сознание ее вскроет, и мозг, и мозг...

Серов снова, как недавно во дворе, от этой наглой болтовни стал впадать в бешенство. Ему казалось, что настоятельно и требовательно приглашавшему его в "телетеатр" Глобурде как-то удается досылать свой свинцово-стальной взгляд со сцены в средние ряды кресел, удается вонзаться этим взглядом ему, единственному зрителю этого поганенького <телетеатра> , прямо в зрачки. Серов закрыл глаза.

Но бесцеремонный и наглый тексток телепьесы продолжал лезть в уши, щекотать ноздри, рот...

Маркиз де Сад. - Я резать не согласный.

Ведущий. - А если я вас оччень попрошу?

Маркиз де Сад. - Все одно. Ни к чему это. И что за пьеска такая, прости Господи.

Раньше лучше бывало.

Ведущий. - Раньше? Вы это про раньше, гражданин маркиз, бросьте! Вы кто? Подлый консерватор или преданный престолу революционер нового типа? А пьеска лечебная.

Кому нужно - тому и предназначенная.

Маркиз де Сад. - В гробу я такое лечение видал в белых тапочках.

Ведущий. - Ах ты, козел поганый. Ах Полкаш ты недорезанный, параноик бабахнутый!

Бери ланцет, говорю!

Маркиз де Сад. - Переломишься! Сам режь. А я баб не режу, я с ими по-другому управляюсь.

Ведущий. - А женушку свою? А Полину Карповну кто ухайдакал?

Маркиз де Сад (наливаясь гневом). - Ты мне в душу не лезь!

Ведущий. - Это почему же не лезть? На то я здесь, милок, и поставлен, чтоб в души ваши поганые лазить, чтоб комплексы ваши гнусные из них вытряхать. Полине Карповне небось побольней, чем Лильке, было? Ась? Не слышу ответа!

Маркиз де Сад. - Я резать отказуюсь. Пошел ты в свинячье гузно. (С угрозой.) Приедет Нилыч - все как есть доложу ему...

Ведущий. - Угу. Угу. Так. А кого же вы, мосье Полкаш, сыграть желали б?

Маркиз де Сад (потупясь, застенчиво). - Ельцина...

Ведущий. - Тю-тю-тю. Ну, ты, брат, хватил! Ты, ясное дело, псих, но до такой-то степени забываться зачем?

Маркиз де Сад. - А чего? Я ведь не критиковать. Я со всей душой... С уважением... А на кой мне твой маркиз! Я как Борёк хочу: раз-два, и пошабашили.

Ведущий. - Дурак вы, мосье Полкаш. Лечиться вам у нас и лечиться, я вижу... На кого замахнулся! А?.. Быдло!

Маркиз де Сад. - А чего? Я ведь сыграть только...

Ведущий. - Ну, и что же ты, пачкун гадкий, сделаешь в первую голову, когда Ельциным станешь?

Маркиз де Сад. - Приватизацию полную сделаю. И эту... как ее...

Р...реституцию... А тебя, сучий потрох, на рудники! Уран нюхать! сгною! С...С...

Ведущий. - Ах ты, пачкун гадкий, пачкун военный! А ну, марш в процедурный кабинет! Бе-гом!

Маркиз де Сад. - Не пойду... Я свободный человек... Не подходи. Не дамся.

Санитарам - дамся! Тебе - шиш!.. Шиш, шиш, шиш!

Ведущий. - Так. Бунт шестерок. (Говорит в сторону оператора.) Снимайте, прошу вас, без перерыва. (Снова обращается к группе больных.) Ну, тогда Председатель Секции Копьеносцев. Ваш выход. Ваша ролька. Хоть оно немного и не по сценарию, ну да пусть уж... Ремарка... хэгэгэм... по ходу пьесы.

Тут телеприемник дал неожиданную озвучку, из него вылетел мягкий хлопок, потом просыпались на пол короткие рубленые свисты, и Серов открыл глаза.

По громадному экрану ползли какие-то речные пятна, шла рябь, никакого изображения на нем так и не появилось, но зато раздался из ящика высокий, напряженный, сначала как всегда тревожащий, но потом и успокаивающий больных голос Хосяка:

- Ветер. Ветер у нас и жара. Пыльная буря в степи собирается. А у вас... У вас никакого ветра. Прохладно. (Серов тут же ощутил приятную, прильнувшую к щекам прохладу.) У вас тишь. Гладь. У вас покой и воля. Да, воля... Потому что вы все любите друг друга. Вы Глобурду Степана Витальевича - обожаете. А он вас.