Джули Тиммер - Лишь пять дней Страница 6

«Детройту. Все утро думала о тебе. У тебя всего пять дней, чтобы провести их с твоим малышом (прости, что я напоминаю). Просто хочу послать тебе свои добрые пожелания. Позже спишемся, узнаю, как у тебя дела».

Мара кликнула на кнопку «отправить почту», на экране увидела, как ее надиктованное сообщение высветилось в форуме как комментарий. Прочтя то, что она разместила, Мара нахмурилась. Пара строк с добрыми пожеланиями так банальны!

Она принялась читать с начала страницы все, что НеЗлодей выложила в тему обсуждения. Все было о Детройте, обговаривали, как другие временные родители справлялись после возвращения ребенка. Что они могли посоветовать Детройту?

Большинство участников форума были занятыми людьми, но у постоянных участников было правило — обязательно уделять пару минут, чтобы проверить темы дня, прокомментировать, а после вернуться к детям или работе.

Мара, даже когда была с головой в работе, находила время, чтобы написать пару ободряющих строк тому члену сообщества, который больше всего в них нуждался.

Она не рассказывала виртуальным друзьям о своей болезни. Месяц назад, во время ежедневного обычного обсуждения, ей пришло в голову, что она попросту бережет их… Или, наоборот, пытается отдалить от себя?.. Теперь ей казалось, что скрывать проблему — это предательство с ее стороны. Мысль о том, что она просто исчезнет без всякого объяснения, особенно в тот момент, когда Детройту необходим друг, показалась ей непростительной.

Мара наклонилась к микрофону, встроенному в ноутбук.

Вторник, пятое апреля, 8.34 утра.

«Раз уж мы обсуждаем тему — осталось пять дней, есть кое-что, что я уже давно хотела сказать вам».

Она прочла надиктованное и задумалась, как же продолжить.

Это наверняка поможет Детройту, он поймет, что она, находясь за тысячи километров, испытывает к нему нечто большее, чем обычное сочувствие, что она действительно осознает, через что ему придется пройти. Ведь и Мара готовилась сказать «прощай» своему ребенку.

Она ощущала весь ужас, который испытывал этот человек, каждый раз думая, что вскоре придется отдать малыша. Она знала эти приступы паники, которые сдавливали грудь и мешали дышать, когда он представлял свою жизнь без мальчика. Как он украдкой утирал слезы, укладывая его спать, понимая, что этот поцелуй на ночь — один из последних.

Она все это тоже проходила и теперь могла об этом сказать. Может, ему станет легче, если он узнает, что не одинок, что его друг испытывает то же. Не так ли?

Или, напротив, он будет в ужасе, когда поймет, что у нее был выбор и она выбрала пять дней с дочерью, а не другой выход — остаться и жить столько, сколько ей предоставит судьба.

Будут ли они все в шоке? Возможно, проще незаметно исчезнуть из жизни Детройта и других форумчан, не быть для них обузой, стремящейся разобраться в себе?

Однажды, несколько месяцев назад, контроль над мелкой моторикой Мары дал сбой. Нервы и мышцы начали бунтовать. И это вылилось в последствия куда более серьезные, чем дрожание руки и рассыпанные по полу кофейные зерна, — ее сообщения на форуме выглядели так, будто были написаны неграмотным второклассником. Все терпели, пока наконец 2мальчика не сказал в своей обычной резкой манере: «Эй, МамаЛакс, ты уже выпила пару стопок с утра?»

Маре пришлось солгать, будто она сломала правую руку и пишет левой. Сразу же после этого она провела следующий час, скачивая приложение, распознающее голос и записывающее надиктованный текст за владельцем, и установила его на телефон и компьютер.

Если она все расскажет сейчас, будут ли они винить себя за то, что не заметили слишком быстрого восстановления способности правильно печатать и заживления сломанной руки?

Будет ли эта информация иметь положительный эффект для них или только для нее?

Она умрет без чувства вины, зная, что не исчезла с форума без объяснений и прощаний. Но, с другой стороны, они будут жить, понимая, что их друг страдал все это время и они ничего не сделали, чтобы ему помочь. Они никогда не простят себя за то, что не поддержали ее в трудную минуту, и тот факт, что она просто не дала им такой возможности, их не утешит.

Поначалу это не было сознательным решением — скрывать от форумчан болезнь. Она сразу пошла от отрицания: не хотела признать, что с ней что-то не так. Она и себе не признавалась, что больна.

Потом, после озвучивания диагноза, все вокруг стали такими невыносимо внимательными и жутко заботливыми, и она пожалела, что вообще кто-то узнал о ее болезни.

С одной стороны, узнать свой приговор было большим облегчением, но, с другой — это приводило в ярость: наблюдать, как кардинально в хорошую сторону меняется отношение к тебе. Используйте слово «болезнь», и вдруг все начнут относиться к вам как к больному, даже когда все в порядке. Мара это давно поняла.

Форум был последним оплотом нормальной жизни. Единственное место, где ей не говорили постоянно: не утруждайся, не напрягайся, экономь силы и прочее. Там ее не воспринимали как Мару-пациента и Мару-несчастную душу, которая даже не переживет собственных родителей.

На форуме она была просто МамаЛакс — приемная мать, адвокат, работающий с полной занятостью, жена возлюбленного из колледжа, внимательный собеседник и друг. По этой причине форум был ее способом выжить на протяжении долгого времени. Но связь с Интернет-сообществом начала ослабевать, это чувствовалось, и она призывала себя к благоразумию.

Мара перечитала только что продиктованные строки.

Если она нуждалась в помощи для поддержания собственного здравомыслия, то именно на этой неделе. Сейчас не самое подходящее время, чтобы раскрывать тайну. Она поместила курсор внизу экрана и щелкнула: «Удалить написанное».

Глава 5 Мара

Мара лежала возле Тома и гладила его по плечу и груди. Он спал, как спит мужчина, только что занимавшийся любовью. Для нее это был акт отчаяния, для него — полнейшее удовольствие. Таким образом она извинялась за все, через что ему придется из-за нее пройти, и частично благодарила за все, что он сделал для нее и еще сделает для их дочери. В какой-то мере это было прощание.

Сейчас, спустя полчаса после акта любви, он не пошевелился от ее прикосновений. Она нежно провела указательным пальцем по его носу, изгибу квадратных скул. Он не был таким уж тщеславным красавцем, но в последнее время его беспокоила появившаяся седина на висках. И борода, если он забывал побриться, была наполовину седой. Хотя Маре нравилась щетина мужа. Ей казалось, что седые волоски подчеркивали голубизну его глаз.

Нейра как-то сказала Маре, что существует мнение, будто сочетание темных волос и голубых глаз очень редко встречается и это признак исключительной красоты. Рассматривая супруга, сопевшего рядом, Мара еще раз убедилась в справедливости этих слов. Том постоянно был предметом различных желаний, как мужских, так и женских. Сколько же приглашений и предложений он отклонил за последние двадцать два года?

И сколько ему понадобится времени после ее смерти, чтобы их принять?

Она отняла руку от груди супруга.

Поднявшись, Мара вышла из супружеской спальни, направилась в комнату дочери — краткий обход перед тем, как пойти в кухню к ожидавшему ее компьютеру. Это была ночная привычка — подоткнуть одеяло дочери, переполовинить количество игрушек, которые девочка уложила рядом с собой, поцеловать Лакс и прошептать «я люблю тебя», прежде чем устроиться в кухне за столом, чтобы почитать или просто «побродить» по Интернету.

Мара застыла у кровати дочери, завороженная ее ровным дыханием, потрясенно уставившись на хрупкое плечико, торчащее из-под одеяла. Так она стояла, пока не подкосились ноги. Тогда она села на край матраса, но вдруг поняла, что перевешивает кровать и дочка сползает. Мара легла рядом, все теснее прижимаясь к маленькому тельцу.

Она обняла девочку, придвинула ближе к себе, зарылась носом в тоненькие волосы и вдохнула. Всегда, когда Лакс на ночь принимала ванну, ее волосы пахли шампунем и немного медом. Наверное, поселился в волосах…

Ведь пять дней в неделю Мара собирает ей завтрак: белый хлеб с маслом и медом, пять небольших морковок, бутылка воды и, конечно, пачка печенья. И горе тому, кто забудет положить печенье!

Мара провела носом по шее ребенка и почувствовала что-то липкое. Ухмыльнувшись, она представила Лакс в столовой, увлеченную разговором с подругой Сьюзан и размахивающую сэндвичем. Малышка наверняка почувствовала на шее мед и той же рукой с бутербродом вытерла его. Девочку вряд ли расстроило, что она измазала себя медом, может, она пожала плечами и, как ни в чем не бывало, продолжила разговор.