Исмаиль Кадарэ - Генерал армии мертвых Страница 6

Генерал повторил свое обычное: «Списки проверены, не беспокойтесь, мы его найдем». Старик крестьянин благодарно кивал, их одеяла валялись у решетки — они не успели их убрать, когда увидели генерала.

Глава пятая

Шел мелкий дождь. Уже несколько недель колесили они по суровой, с редкими селениями, местности. Легковая машина ехала впереди, за ней — грузовик с вещами и рабочими. На шоссе им попадались крестьяне в черной одежде из толстого домотканого сукна. Они шли пешком, ехали верхом, тряслись в кузовах грузовиков. Генерал внимательно рассматривал рельеф местности. Он пытался представить, как проходили сражения в этих местах, какой тактики придерживались противники и как вообще воевали албанцы.

В деревянном ларьке в центре селения продавались газеты. У маленького окошечка толпились люди. Кто-то читал, стоя рядом с ларьком, кто-то перелистывал газеты на ходу.

— Албанцы очень любят читать газеты, — сказал генерал.

Священник шевельнулся в своем углу.

— Что за чертов народ! — сказал генерал. — Похоже, силой их не покорить. Может быть, их можно покорить красотой?

Священник рассмеялся.

— Почему вы смеетесь?

— Вы рассуждаете не как генерал, а как философ.

Генерал разглядывал угрюмый пейзаж. Голое, ровное плоскогорье, множество мелких и больших камней, ковром устилающих землю. Уже две недели перед его глазами мелькали такие каменистые плоскогорья. В их суровой обнаженности ему мерещилась какая-то мрачная тайна.

— Трагическая страна, — сказал он. — Даже одежда у них траурная. Эти черные джокэ,[3] а юбки! Посмотрите! Разве это не напоминает траурные одеяния?

— А вы послушайте, какие у них песни! Тоскливые, просто похоронные! И это не случайно. На протяжении веков судьба албанцев была печальнее, чем судьбы многих других народов. Они ожесточились.

— У них нет веселых песен?

— Мало. Очень мало.

Машина спускалась вниз по горной дороге. Похолодало. Время от времени наверх, им навстречу, с гудением проносились грузовики. На склоне горы строился большой завод. Место было пустынное, и в тумане строительная площадка казалась гигантской.

— Медеплавильный завод, — сказал священник.

Потом на перекрестках стали появляться доты — квадратные, круглые, шестиугольные, с узкими амбразурами, глядящими прямо на дорогу. Каждый раз, когда машина сворачивала, она попадала на несколько секунд в зону огня, и генерал не отрывал глаз от узких амбразур, из которых по капле сочилась вода.

Проехали, говорил он себе, когда машина выходила из сектора обстрела, но на следующем повороте дот снова вырастал из-под земли, и опять автомобиль на несколько секунд попадал в зону обстрела. Генерал смотрел на воду, струившуюся по стеклу, но как только он погружался в дремоту, ему тут же казалось, что стекло разлетается на тысячи осколков, и он в испуге открывал глаза. Но заброшенные доты безмолвствовали. Издали они были похожи на египетские изваяния с загадочным или с холодно-презрительным выражением лица, в зависимости от расположения амбразур. Если амбразура была вертикальной, у дота был суровый и угрожающий вид, как у злого духа; дот с горизонтальной амбразурой выглядел безразлично-пренебрежительным.

К обеду они спустились в долину, в расположенное вдоль шоссе село. Дождь прекратился. Как обычно, машину тут же окружили мальчишки. Громко крича, они сбегались к шоссе отовсюду. Позади, в нескольких метрах, остановился грузовик. Рабочие, спрыгнув один за другим на землю, принялись разминать онемевшие руки и ноги.

Крестьяне замедляли шаги и разглядывали иностранцев, по всей вероятности зная, зачем те приехали. Это было видно по их лицам. Особенно по лицам женщин. Генерал теперь хорошо знал это холодное выражение глаз местных жителей. Увидев нас, они вспоминают об оккупации, подумал он. И чем кровопролитнее были бои в этих краях, тем враждебнее их лица.

Посреди поля было множество могил. Кладбище окружала низкая, кое-где обвалившаяся стена. Здесь все наши, подумал генерал. Он плотнее закутался в длинный плащ. Священник издали походил на большой черный крест с мексиканской гравюры. Совершенно ясно, как они попали в окружение, подумал генерал. Наверняка они пытались прорваться через мост, там их всех и уложили. Как звали того идиота, офицера, который завел их сюда? На табличке имени командира не разобрать.

Эксперт приступил к выполнению обычных формальностей. Чуть дальше, совсем рядом с селом, было еще несколько могил, их венчали красные звезды. Генерал сразу узнал могилы павших героев, как здесь называли партизанские могилы. Здесь, где-то среди албанцев, были похоронены семь солдат, его соотечественников. На металлических табличках с красной звездой были выведены, со множеством ошибок, имена солдат, национальность и дата гибели, у всех одна и та же. А на каменной плите было высечено: «Эти иностранные солдаты сражались на стороне албанских партизан и пали в бою с «Голубым батальоном» 17 марта 1943 года».

— Опять «Голубой батальон», — сказал генерал, прохаживаясь вдоль могил.

— Уже второй раз мы выходим на след полковника Z. В этом селе, судя по спискам, должны быть похоронены два солдата из его батальона.

— Нужно спросить о полковнике, — сказал священник. — Хотя в марте 1943 года он был еще жив.

— И все-таки нужно спросить.

Пока они заполняли расходные квитанции, к кладбищу приблизились несколько крестьян. Потом к ним присоединились женщины в национальной одежде. Дети подошли вплотную к ограде и о чем-то тихо шептались друг с другом, покачивая светловолосыми головками. В полной тишине все следили за действиями людей за оградой.

Неподалеку остановилась старая женщина с бочонком на спине.

— Они их заберут? — тихо спросила она.

— Заберут, — ответили ей; крестьяне стали перешептываться.

Старуха стояла, не снимая бочонка со спины, и вместе со всеми наблюдала за рабочими. Затем вышла вперед и обратилась к ним.

— Сынки, скажите им, чтобы они не смешивали этих с остальными, — сказала она. — Мы оплакали их по всем законам, как собственных сыновей.

Генерал и священник посмотрели на женщину, но она повернулась и пошла прочь, они видели, как покачивается у нее на спине бочонок, пока она не скрылась в переулке.

Крестьяне молча наблюдали за людьми, ходившими взад-вперед внутри ограды — словно они искали что-то и никак не могли найти.

— Раскопки на обоих кладбищах мы начнем завтра, — сказал генерал. — Сегодня будем искать двух солдат «Голубого батальона» и сбитого летчика.

О летчике знали все. Обломки сбитого самолета до сих пор виднелись в поле, а летчика крестьяне похоронили с другой стороны села, возле самолета. Но никаких следов захоронения, кроме большого камня, который, скорее всего, возложили на могилу над головой убитого, уже не осталось, один крестьянин рассказал, что они потихоньку сняли с самолета все мало-мальски ценное, начиная с резины и кончая тяжелыми металлическими деталями, годными для хозяйства.

Двое рабочих принялись копать, а крестьяне вернулись в село.

На дороге, разбитой тракторами и телегами, было много луж. По ту и другую сторону от нее стояли наполовину уже скормленные скоту мокрые стога сена. Вдали, между кипарисами, возвышалась колокольня старой церкви. Откуда-то из-за церкви доносился грохот трактора.

Пообедали они в машине, а затем зашли выпить кофе в клуб кооператива. В клубе было сильно накурено, почти все столики оказались заняты. Маленький радиоприемник работал на полную мощность. Крестьяне громко разговаривали. Видно было, что это жители долины. Выгоревшие на солнце волосы, обветренная кожа. И речь их звучала по-другому: более мягко, мелодично.

Генерал пил кофе и рассматривал лозунги на стенах, они были написаны большими красными буквами.

Последним в клубе появился эксперт, которого сопровождал юноша в коричневом пиджаке. Они приблизились к столику, где сидели генерал со священником, и эксперт представил их друг другу:

— Председатель кооператива. Генерал…

Юноша, слегка удивленный, оглядел иностранцев и посмотрел на эксперта.

— Дело в том, — сказал эксперт, — что на этой неделе мы будем производить раскопки двух солдатских кладбищ возле вашего села. У нас свои рабочие, но чтобы ускорить дело, было бы неплохо, если бы вы нам, по возможности, помогли.

— Вам нужны рабочие? — спросил председатель.

— Да.

Юноша замялся.

— Мы сейчас очень заняты, — сказал он. — С хлопком и табаком еще не управились, да и других дел хватает. Так что…

— Это займет всего несколько дней, — сказал эксперт. — К тому же учтите, что членам кооператива будут платить. Они, — эксперт кивнул в сторону генерала и священника, — платят тридцать новых леков за каждую вскрытую могилу и пятьдесят за каждую могилу, где будут найдены останки.