Фэнни Флэгг - На бензоколонке только девушки Страница 6

И разумеется, в тот самый миг, когда она оказалась у крыльца, мимо ее дома проезжал новый священник-методист с супругой. Увидев, как Сьюки, в одной розовой туфле с кисточкой, скачет на одной ноге и рассыпает по кормушкам семена из здоровенной лоханки в горошек, притормозили и собрались из вежливости остановиться и поздороваться, но, к радости Сьюки, решили, что не стоит, и поспешно двинулись дальше. Сами они были из Шотландии и не ведали, беготня в одной розовой туфле с помпоном, в обнимку с поместительной плошкой в горошек и разбрасывание семян – южный ли это ритуал кормления птиц или нет, но побоялись уточнять.

Соседка Сьюки Нетта Верп сидела в халате на боковом крыльце, попивая кофе, и вдруг увидела, что Сьюки мечется по саду адским нетопырем с плошкой в горошек в руках и расшвыривает семена; задумалась, что же это она такое делает. Нетта никогда в жизни не видела, чтобы люди кормили птиц в такой спешке.

Заполнив кормушки у крыльца, Сьюки забежала в дом и уставилась в окно гостиной, ожидая, что мелкие птички слетятся поесть. Ждала-ждала, а те всё не летели. Где же они? Ни единой птахи не видать. Она примчалась в кухню, глянула из окна во двор и увидела, как синие сойки счастливо обжираются подсолнечником, а мелкие птички скачут, как обычно, ниже по кустам. Вот те на. Птички не знали, что их ждет у крыльца. О господи. Это в ее планы не входило. Что же делать? Сьюки выскочила на веранду и принялась махать руками и вопить что было духу:

– Летите к крыльцу, птички, все к крыльцу! Скорее, птички!

Но птицам разве втолкуешь? Вот незадача. Теперь не только мелюзге ничего не достанется, но и куча подсолнечника, похоже, привлекла всех до единой синих соек в округе – их прибывало с каждой минутой.

Нетта наблюдала за соседкой со своего крыльца – та скакала и махала руками как полоумная, и Нетта терялась в догадках. Поведение, прямо скажем, необычное. Оставалось надеяться, что бедняга Сьюки в одночасье не съехала с катушек, но с Симмонзами поди разбери.

Чуть погодя Сьюки подбежала к окну в гостиной – поглядеть, вдруг хоть кто-то из малышни прилетел к крыльцу, но нет: целая ватага здоровенных синих соек уже осадила двор перед крыльцом и поглощала смесь. Да что ж такое! Ей пришло в голову лишь одно решение: добыть старую бейсбольную биту Картера, выбежать да и распугать соек. Однако совсем не хотелось, чтобы на нее донесли в общество гуманного отношения к животным, она там все-таки в совете. Господи, а тут еще и телефон надрывается. Кто бы там ни был, ее номер у этого человека – на автоматическом наборе. Разрываясь между сойками и телефоном, она заработала головную боль – и все же пошла к аппарату.

– Алло!

Человек на другом конце провода, похоже, удивился, что ему наконец ответили, и отозвался:

– Ой, алло! Э-э… подскажите, пожалуйста, с кем я говорю?

– А кому вы звоните? – спросила Сьюки – и увидела, как прилетели еще три сойки.

– Я разыскиваю миссис Эрл Пул-младший.

– Да, это я.

Стоило ей это проговорить, как она поняла, что совершила ошибку. Надо было прикинуться горничной и сказать, что миссис Пул нет дома. А теперь она застряла у телефона. Глядя, как прибывают синие сойки, она вдруг вспомнила про старенькую пневматическую винтовку Картера в чулане. Интересно, удастся предупредительно выпалить разок-другой с крыльца так, чтобы ее не заметили.

Человек в телефоне задал следующий вопрос:

– В девичестве Сара Джейн Крэкенберри?

– Да, была… она самая. – Сьюки поняла, что даже мысль о стрельбе по беззащитным птицам совсем для нее не типична, однако синие сойки эти ее просто бесили – они же обижают маленьких.

– Девичья фамилия вашей матери – Симмонз, среднее имя – Мэрион, зовут Ленор?

– Да, верно.

– Ваша семья проживала в Браунсвилле, Техас, с 1942 по 1945 год?

– Да, угу.

– Нынешний почтовый адрес миссис Ленор Симмонз Крэкенберри – 526, Бей-стрит, Пойнт-Клиэр, Алабама?

– Да, вся ее почта и все счета приходят мне. – Сьюки все еще думала, пугать ей соек старой воздушкой Картера или нет, и решила, что не стоит. Если случайно собьет хоть одну, никогда себе не простит.

– Почтовый индекс 36564?

Пришла Ку-ку, потерлась о ее ногу. И тут Сьюки озарило: не желает ли Ку-ку могучую жирную сойку на завтрак? Кошку же можно выпустить. Но с другой стороны, если Ку-ку убежит или с ней что-нибудь стрясется, Си Си устроит истерику.

– Мэм? Вы меня слушаете?

– Ой, простите, что?

– Ваш почтовый индекс 36564?

– А, да. Правильно. Простите меня. Я несколько занята. У меня тут неувязка с птицами.

Сьюки села, прижала трубку к уху плечом и завязала шнурок на розовой туфле. Почувствовала, как тупая боль разгорается в правой щиколотке. Приехали. Вот как влезла она в эту сусличью норку, так сразу и поняла, что вывихнула себе что-то. Хоть бы не растяжение. Нужно срочно приложить лед, пока не распухло, а еще надо бы уже кончать с этим звонком, но как-нибудь вежливо.

– Простите, сэр, но я, кажется, растянула щиколотку, и мне придется повесить трубку.

– Понял… хм… Миссис Пул, еще один вопрос. Вы будете завтра дома с десяти утра до полудня?

– Что, простите?

– Вы будете завтра по этому адресу?

– Да, наверное. Может, потом поеду в турагентство. А что?

– Мы отправляем письмо на имя миссис Ленор Симмонз Крэкенберри, и нам необходимо знать, что вы будете дома и распишетесь в получении.

Тут Сьюки внезапно подумалось, что это очень странный звонок. Зачем этому человеку знать, будет ли она дома завтра и в какое время? Как-то подозрительно – уж не извращенец ли это? Или вор? И она быстро проговорила:

– Да, буду дома, и муж мой, шеф полиции, тоже. Скажите, пожалуйста, а откуда вы звоните?

– Я звоню из Техаса, мэм.

– Из Техаса? А поточнее?

– Примерно из Остина.

– Из Остина, Техас?

– Да, мэм. Миссис Пул, письмо прибудет по вашему адресу завтра, между десятью утра и полуднем.

Теперь Сьюки совсем оторопела. С чего вдруг кому-то в Техасе слать Ленор письмо?

– Это из сети «Купи Самоцвет»? Они в Техасе? Она заказала себе еще булавок? Надеюсь, что нет. У нее их уже больше сотни.

– Нет, мэм.

– От Барбары Буш?[8] Мама считает, что у них много общего, и все пишет ей, бедняжке, и пишет, приглашает в гости приехать. Я ей говорила: мама, Барбара Буш слишком занята и в такую даль к тебе на обед не поедет.

– Нет, мэм, это не от миссис Буш.

– Хм… телефонная квитанция? Опять она кому-то позвонила – и снова за чужой счет? Если так, простите заранее. За ней приглядывает прекрасная сиделка, но она, должно быть, отвлеклась на пять минут. Как бы то ни было, простите и передайте тому, кому она дозвонилась, что мы рады будем оплатить.

На другом конце провода повисло молчание, а потом человек сказал:

– Миссис Пул, у нас заказное письмо, которое мы нынче вечером вышлем, и я лишь хочу удостовериться, что завтра кто-нибудь, уполномоченный за него расписаться, будет дома.

У Сьюки замерло сердце. Заказное письмо! Только не это. «Заказное» – значит, что-то юридическое. Сьюки поморщилась и спросила о самом ужасном:

– Сэр, вы сказали «у нас», это, часом, не означает, что вы – юридическая фирма?

– Простите, миссис Пул, я не могу обсуждать это по телефону.

О боже, точно что-то серьезное, если человек даже обсуждать это по телефону не хочет.

– Слушайте… Простите ради бога, как вас зовут?

– Хэролд, мэм.

– Послушайте, Хэролд, это не про ее ли газетные статьи? Она смотрит новости, накручивает себя, и ее потом не остановишь. Но, честное слово, если моя мать угрожала правительству или сказала какую-нибудь глупость, уверяю вас, она совершенно безобидная старушка. В том смысле, что не вооружена или как-то. Она просто не очень в себе, если вы меня понимаете. Это у нас семейное. Знали бы вы Симмонзов. Они все чуть-чуть того. У нее есть брат и сестра, вот те совсем того. Вы и представить себе не можете, какие с этой женщиной неприятности. Ей почти восемьдесят девять, а она отказывается переезжать в дом престарелых и не дает нам оборудовать для нее ванну с калиткой, и я с ума схожу от беспокойства, что она упадет и сломает бедро. – Сьюки вздохнула. – Простите, что я так расстроилась. Просто мы с моим мужем беднягой пережили четыре свадьбы, а тут еще и мои птички не летят к крыльцу питаться. Тут у меня засилье синих соек, и мне для полного счастья не хватает только очередного судебного разбирательства. У меня нервы в струну и без того натянуты. Ну скажите, что там такое?

– Простите, мэм. Я не имею права предоставлять такую информацию по телефону.

– Ой, ну пожалуйста, Хэролд, не тяните кота за хвост. Вы меня не знаете, но я и впрямь могу поехать крышей не на шутку – в любую минуту Это семейное проклятье Симмонзов. У дяди Бейби случилось прямо у нас на глазах. Вчера еще был президентом банка, а на следующий день уже плел корзины в «Милом холме». А тетя Лили была совершенно в своем уме и вдруг, без всякой причины, пальнула в разносчика газет. Слава богу, не попала, иначе сидела бы в тюрьме, а не там, где она сейчас.