Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть Страница 61

В гавани голодные чайки кружили в тусклом небе над пароходиком, принадлежавшим портовым властям. На его палубе гигантскими куполами лежали свежевыкрашенные буи. Скоро их развезут по озерам, выбросят в воду, и будут они указывать путь здоровенным грузовым судам, возящим руду и зерно. Поплыть бы куда-нибудь вместе с этими буями. Или даже побарахтаться с ними в озере, послушать плеск волн, поглядеть на мерцающие в ночи огни кораблей, а на голове у него — для компании — чайка. Как у «Старого морехода»[90] — не очень старого. Солнце уже закатилось, на западе к горизонту длинной пламенеющей раной прижалась багровая полоса облака. Лэндон повернул назад и зашагал к телефонной будке. Над городом взошла полная луна и озарила все вокруг благостным спетом. На потемневшей улице Лэндон и сам был островком света — прижавшись спиной к стеклянной двери телефонной будки, он еще раз набрал номер и почти закричал, услышав голос. Он быстро выполнил указания телефонистки, закормил телефон монетами, послушал, как они глухо звякнули во чреве аппарата.

— Харви? Это ты?

— Да. Хаббард слушает. Это еще кто?

— Старый друг с того света, Харви. Как дела?

— Что? Плохо слышно. Наверное, плохо соединили.

Лэндон заговорил громче.

— Харви, это Фред Лэндон.

— Кто? Фредди? Это ты?

Он был поражен.

— Да, Харви… Ну, как ты?

— Вроде бы ничего. Перебиваемся помаленьку.

— Я тебе уже несколько раз звонил, — сказал Лэндон.

— Да? А я только что пришел. Как раз душ принял. Ну, какие новости, Фредди?

Проклятая застенчивость! Лэндон не выносил одалживаться.

— Харви, мне нужен друг.

— Считай, что он у тебя есть. А что случилось? Ты из автомата? В аварию попал, что ли?

— Нет… не в аварию. Сейчас объясню. Я звоню из Бей-Сити. Знаешь, где это?

— Бей-Сити?.. Да. Городок на Джорджиан-Бей, так? Миль сто к северу отсюда. Ага… У них еще знаменитый парк. Я был там прошлым летом. А чего тебя туда занесло?

— Я здесь раньше жил. А сейчас приехал навестить отца. И моя дочь здесь. Так вот она попала в беду. Она и ее приятель. Полиция застукала их с гашишем.

— Что? Нагишом?

— Да нет же… гашиш… травка… марихуана… наркотики…

— А-а… вот мать честная! И что же? Они упекли твое чадо в кутузку, так?

— Так.

— Эти детишки, чтоб они были здоровы! Никакого житья от них нет. Слава богу, я этой смурнячке Бланш никого не приделал. Мне ее Хауэрда хватило по горло. Этот придурок все время попадал в какие-то истории. То и дело звонил мне среди ночи из полицейского участка где-нибудь на окраине. Однажды подцепил какого-то солдата в барс — такое завертелось! О, господи… Я полиции каждый раз говорил: я ему не отец, а отчим… Понимаете: отчим!

Харви со своими рассказами! Лэндон перевел дыхание.

— Харви, мне нужно полторы тысячи, чтобы вытащить их под залог.

— Полторы тысячи! Хорошенькая круглая цифирка! Фредди…

— Да, да, это куча денег. — Он подождал, посмотрел, как от его дыхания мутнеет стекло. — Я знаю, сейчас наскрести такую сумму не просто, но неохота оставлять их там до понедельника. Вид у этой тюряги довольно поганый.

— Да, понятно… Сейчас, дай сообразить. Им нужны наличные, или чек возьмут?

— Боюсь, наличные.

— Слушай, дома у меня столько нет…

— Да я на это и не рассчитывал… — Он ставит старого друга в неловкое положение. От смущения Лэндон залился краской. Но Харви продолжал говорить.

— Но, пожалуй, я смогу занять их у этого сукина кота — моего управляющего банком. Только тебе придется приехать. У меня вечер занят.

— Ну ясное дело, приеду. Пару часов езды.

— Погоди… погоди минутку… — Лэндон ждал. Харви продумывал какую-то комбинацию. — Есть вариант получше. — Телефонистка сказала Лэндону, что оплаченное время кончается, и он быстро сунул в прорезь несколько монет по двадцать пять и десять центов. Харви говорил прямо сквозь эту металлическую музыку, и Лэндон напряг слух. — Есть знакомый адвокат в Миллвуде. Это же недалеко от Бей-Сити?

— Нет… Примерно миль тридцать, — сказал Лэндон. — К востоку.

— Точно. Так вот, там у меня — знакомый адвокат. Некий Мел Фостер. Пару лет назад я ему подбросил кое-какую работенку. Надо было толкнуть недвижимость. Загородный домишко в их краях. Теперь он мне иногда позванивает…

— И что?

— Интересуется рыночной конъюнктурой. Несколько раз я ему давал хорошую наводку. Так что он у меня в долгу. Я ему позвоню и скажу, в чем дело. Он достанет тебе деньги. Адвокаты! Для них добыть гроши — плевое дело! Может, он сам их привезет и вызволит твое чадо. Заметано?

— Харви, не знаю, как тебя благодарить.

— Перестань. Ты всегда относился ко мне по-человечески, Фредди. Когда у меня были проблемы с этой экстравагантной дамочкой, ты меня слушал. Я так понимаю, эти сестрицы вдоволь попили нашей с тобой кровушки. Хотели сделать из нас мартышек. Да, мы с тобой ошиблись. Но платить за эту ошибку до конца жизни — вот это извините!.. Дай мне пятнадцать минут, чтобы связаться с Фостером, потом звони ему. Номер найдешь в телефонной книге. Если его нет дома, перезвони сюда, еще что-нибудь придумаем. Заметано?

— Дай тебе бог, Харви!

Харви издал какой-то лающий звук, будто фыркнул.

— Ха… При чем тут этот зануда? Что и когда он мне давал? Все, что у меня есть, я добыл сам. Ты разговариваешь с сыном старьевщика. Я о своих корнях не забыл. Знаю, что такое беда.

— Да, Харви, конечно. Все, тогда я с тобой прощаюсь. Через несколько минут буду звонить Фостеру.

Он повесил трубку, двумя пальцами сгреб оставшиеся монеты в теплую и влажную ладонь. Его снова прошиб пот, он взмок под одеждой. Это же просто пытка. Вся душа истомилась! А он-то рассчитывал спокойно провести конец недели. Он чувствовал себя одураченным, обобранным, несчастным. Все же с мертвой точки дело как будто сдвинулось. Если повезет, через пару часов он их вытащит. Надо сказать Джинни.

Душный аромат полицейского участка сбивал с ног. Казалось, воздух здесь еще больше загустел, у сержанта было лицо цвета сырого мяса. Положив локти на барьер, он склонился над развернутой газетой, огромные кулачищи упирались в подглазья. Он взглянул на Лэндона поверх очков.

— А-а, мистер Лэндон. Вы с ними разминулись, — сказал он, запихивая руки себе под мышки. — Они только что ушли, — он взглянул на настенные часы, — минут пять назад.

— Ушли? — Лэндон разинул рот. Он знал, что выглядит полным идиотом.

— Так точно, сэр. Несколько минут назад… Но они ждут вас через дорогу, в Китайском ресторане.

— Кто «они», сержант?

— Как кто, ваша жена… и высокий мужчина… адвокат.

— Они привезли деньги?

— Ну да.

Сержант распрямил спину, положил широкие ладони на бедра.

— И за парня тоже? — спросил Лэндон.

— Так точно.

— Что ж, спасибо, сержант.

— Не за что.

Сержант снова уставился в газету, и Лэндон вышел на свежий воздух.

Значит, Вера все-таки приехала! Джинни оказалась права. Свою мать она знала. Видимо, и отца — тоже. И это знание, преобразованное в действие, означало: на отца в трудную минуту можно не рассчитывать. Когда запахло жареным, помощи от него она особенно не ждала. Конечно, он любименький папка и лапочка, но, когда загоняют в угол, на выручку придет маленькая, с резко очерченным профилем Вера. Но, может, и хорошо, что все вышло именно так? В конце концов, Джинни постигает жизнь, разве нет? Эти уроки выживания — как они ценны! Их значение нельзя сбрасывать со счетов.

Перед рестораном он увидел солидный темный «седан» и сразу узнал грубый массивный багажник с ложной шиной. Прошлым вечером такой стоял на улице возле дома Бланш. Это машина адвоката Крейга. Лэндон остановился под изрыгающим огонь зеленым драконом и мимо отпечатанного меню глянул в ресторан. Все четверо сидели в большой круглой кабинке недалеко от выхода. У Джинни и Чемберлена вид был мрачный, как у сирот, они не поднимали глаз от чашек с кофе. Вера, в своем легком, туго подпоясанном полупальто, была блистательно равнодушна. Над маленьким бледным лицом сиял шлем из темных полос. Чашку с кофе она подносила к губам обеими руками, упершись локтями в стол, глядя перед собой. Она слушала Крейга. Он достал свой плоский черный «дипломат» и раскрыл его прямо на столе, как торговый агент. Судя по всему, он давал Вере маленький урок из области юриспруденции. Это был друг, всегда готовый помочь. И вид у него был убедительно-компетентный — сама сила в товарной упаковке, холеная и благоразумная перед лицом несчастья. Красота, подкрепленная возможностями, — этим нельзя не восхищаться. К примеру, воротничок его телекомментаторской рубашки. Нежной податливой голубизной он стлался вокруг загорелой шеи. Крупное лицо с квадратной челюстью отражало почти безжалостную деловитость, оно говорило: эту крепость вам не взять. К голове тугими поседевшими пружинками льнут пуделиные волосы, скромно посверкивают подрубленные чуть ниже уха височки. Эта высеченная из камня голова принадлежит человеку, который глотает витамины, регулярно делает упражнения и не жалуется на судьбу. Скорее всего, и желудок у него работает отменно… Это была красивая пара, и, глядя на них, Лэндон ощутил себя неряшливым и неухоженным. Бачки ползут во все стороны, волосы выбрались на уши. Да и руки словно немытые. Но что им от него нужно? Не желает он с ними разговаривать. Да пусть сидят тут, пока китаец не закроет свою богадельню, — ему плевать. Тут Лэндон осознал, что чувствует себя ужасно затюканным. Но что он, собственно говоря, на них взъелся? Смешно. Джинни ведь поступила правильно. Из кутузки она выбралась, чего тебе еще надо? Позади раздался голос. Сиплый и пропитой, он исходил из большой машины. Лэндон подошел к ней, наклонился к дверце и учуял знакомый запах увядших фиалок и табачного дыма.