Олеандр Олеандров - Сборник: 200 рассказов Олеандрова Страница 61

– Нет, на бомжа – возразил мой приятель. Редкая сволочь и гамно.

Да в общем плевал я на джинсы. Чего я Вам тут голову морочу этой тряпкой?

Нет.

Не за этим я взялся за перо.

А за тем, что бы рассказать где я был вчера. На свадьбе!

Нет, я не женился на Ленке. Моей девчонке. Я все понял про неё.

Она оказалась проституткой.

Я вчера поймал её с каким-то хмырём на улице.

Наверное трахалась с ним.

Или хотела трахаться. Какая к черту разница.

Впрочем, я отвлекаюсь.

Итак я пришёл на свадьбу. Она проходила в зале местной консерватории.

Яркий свет зала ослепил меня как таракана на кухонном столе.

Жмуря глаза я пытался разглядеть что там на столах и не зря я старался.

Я увидел московскую колбасу, фаршированные грибы-шампиньоны, шпондер, чёрную икру, стройные бутылки вина и водки.

Как я жрал, господа! Как я жрал!

Московская колбаса уплыла в моё брюхо. Сначала – с моего стола.

Потом и с соседних тоже.

Я успел её сожрать пока те кретины танцевали вальс.

Вернувшись они недоуменно тыкали вилками в последний кусок колбасы пытаясь поймать его в тарелке.

А я отвернувшись – рыгал в кулак. Что бы не громко.

Интеллигенция – это моё второе я.

Потом я ел окорок, и селёдку Как же это чудесно, чувствовать в своём рту кусочек окорочка.

А когда это чувство пропадает – нужно сразу класть туда селёдочку.

И чувство сразу оживляется.

Вскоре селёдочка и окорочок исчезли с моего стола тоже.

Я уже рыгал – не прижимая кулак к роту. Рука не подымалась.

Маслины. Все они по одной провалились в меня. Вместе с салатом оливье и холодцом.

А потом на стол принесли заливной язык.

Я положил его себе в рот… он просто таял не доходя до желудка.

Нежный, сочный телячий язычок. А потом мне стало плохо.

Я чувствовал что не могу разогнуться. Живот был надут как барабан.

Официанты превратились в садистов которые всё время что-то клали мне в тарелку.

Гады!

Гады!

А потом они вообще офигели и принесли жаркое. Это был шашлычок откуда среди мяса выглядывали кусочки овощей. И капал жир.

Я люблю тебя – сказал я грустно. – Что мне делать с тобой?!

Надо пить вино и водку. Что бы быстрее освободился желудок!

И тогда я начал запивать шашлык – вином и водкой. Иногда рыгая наклоняясь куда-то под стол.

После шашлыка я понял что скоро сдохну. Если не начну двигаться.

Танцевать!

Услышав вальс Мендельсона и я сполз со стула.

Потом я упал на колени и пополз в направлении туалета.

Натыкаясь на чьи-то туфли и голени.

Парочка танцующих пар перекувырнулась через меня грохнувшись об паркетный пол.

Ну да хер с ними. Не про них сейчас разговор.

Пусть с ихним сотрясением мозга занимается местный лекарь.

Он за это деньги получает.

А вот туалет поразил меня. Своей чистой, белой мраморной плиткой и запахом французского одеколона!

Огромными окнами и блестящими унитазами.

Но не картины Рафаэля я пришёл туда рисовать, друзья мои, а извините за слово – срать.

Ну а дальше…

Ладно. Буду с Вами откровенный читатель. Нравитесь Вы мне сегодня.

Как же я высрался в том туалете! Как будто всю жизнь не срал.

Боюсь что не скоро вернутся Французские духи в это помещение!

Ну да хер с ним.

Ведь за столом, уже подавали сладкое!

Торт с высоким слоем сливочного крема. И вишенками.

А ещё был ликёр. И конфеты всевозможных сортов.

Я все их попробовал.

И торт. И ликёр. И даже сырный пирог.

Зачем же я так нажрался? – Думал я заталкивая очередную конфету в рот.

Я уже не чувствовал её сладости. Вообще вкуса.

Я только знал что она должна быть сладкой.

Кто-то пригласил меня на танец и я поднял глаза.

И встретился с кем-то взглядом. И тут я разглядел её – голубые глазки, нежный ротик… – такая милая и юная!

Как же ты вовремя пришла! – подумал я – Я уже люблю тебя!

Но что это? Из моего рота вылетело что-то вроде – Ррр… ггг…гы… ы…ы.

И эта милая особа отошла от меня.

Напрасно. Может бы у нас что-то и получилось!

Я же люблю танцевать.

Вот с Ленкой танцевал на дискотеке. О! Как вовремя я вспомнил про неё!

Я знаю как закончить сегодняшний вечер!

Что бы он был полностью чудесный.

Нужно трахнуть Ленку.

А что делать с этим хмырём которого я видел возле неё вчера?

Он же здоровый как шкаф.

… Мне представилась картина где он выбивает кулаками из моего живота – оливки и шашлыки которые я съел.

У… какая гадкая картина!

Даже в животе забурчало.

Нет, лучше все-таки пойти потанцевать.

Ну всё.

Репортаж закончено.

Пока…

Закрыть дверь

1942 год, западная часть Смоленска.

Молодой лейтенант стоял переминаясь с ноги на ногу.

– Тебя пацан что, прямо со школы прислали? – спросил комбат.

Лейтетант мог обидеться, мог промолчать а он почему-то растеряно улыбался.

Думал про чемодан который остался за дверью.

Что бы солдаты не спёрли.

– Я чемодан за дверью оставил – сказал он комбату и покраснел.

– Мать твою! – сказал комбат и сплюнул на пол. – Кого на фронт присылают!

Но это было ещё не все.

Кроме чемодана, у лейтенанта ещё и оказалась жена. И это окончательно взбесило комбата.

– Да ты што лейтенант?! Ты куда приехал? Жену еб#ть? Или ты воевать приехал, лейтенант?

Комбат подымал голос добавляя в него металлические нотки.

Румянец на щеках лейтенанта стал какой-то темно-красный.

И это ещё больше бесило комбата.

– В сарае будете жить. Нету у меня другого места для Вас.

И комбат повеселел представляя как крысы бегают по лежащему лейтенанту в сарае и как визжит его жена.

Его жену звали Асей.

А лейтенанта – Володей.

Через два дня комбат пришёл в сарай и смотрел как они устроились там.

В сарае не оказалось крыс. Наверное передохли от голода.

Ася убрала в сарае и даже поставила кровать. Она оказалась прямо посреди комнаты. Как-то неприлично выделяясь в помещении где не было ни стульев ни стола. Только кровать.

И это как-то не понравилось комбату.

– Так говоришь нету крыс? Наверное до тебя их солдаты пережрали! – Сказал он.

А потом почему-то добавил – И ты Володя будешь жрать их.

– Не буду жрать крыс никогда! – вдруг сказал Володя.

– Будешь! – Улыбнулся комбат и приказал что бы на довольствие поставили только одного Володю. Без жены.

~~~~~~

1979 год, Украина.

Эта старуха никак не хотела убраться из подвала нашего дома.

Она была без руки, без ноги, редко выползала из своего подвала, а когда выползала то распрямляла спину и становилась длинной и худой.

Всегда одетая в чёрное, она оглядывалась по сторонам, останавливая свой взгляд на нас, мальчишек которые игрались неподалёку.

Что-то зловещее и пугающее было во всей её фигуре.

– Ворона старая! – Кричали мы ей И удирали.

Но она никогда не догоняла. На костыле – далеко не побежишь.

Иногда мы кидали ей мусор в окно подвала.

После чего слышали в ответ отборную солдатскую брань и зловещая фигура появлялась снова.

Кто она была?

Почему без ноги и руки?

Слухи разные ходили, один зловещее другого, что мол во время войны её бросила здесь отступающая советская часть, то есть свои же бросили.

Что бы больше не видеть её никогда.

За что? Что она сделала такого страшного? Даже собак так не выбрасывают. Как её.

~~~~~~

1942 год, западная часть Смоленска.

Выходя из сарая, комбат в дверях повстречался с Аей которую до этого ещё не видел.

Черноволосая, с карими глазами, и стройной фигуркой, она скользнула по нем взглядом как по пустому месту и прошла мимо.

– Здороваться надо! – Пробормотал старый комбат.

И на следующий день, комбат сам принёс им продовольственную пайку.

Он уже не кричал. И не матюкался.

– Прости лейтенант – сказал он. – Сам видишь, воюем. Сволочами становимся.

Давай, устаивай свою Асю в медчасть. Будет работать там. И питаться.

– Спасибо товарищ полковник! – закричал лейтенант и весёлый румянец снова вернулся на его щеки.

На следующий день он как мальчишка бегал по части рассказывал какой замечательный у них комбат.

Война кончилась для Володи через месяц. Комбат отправил его с двумя солдатами в разведку. Там Володю изрешетили пулями когда они напоролись на засаду.

Только через три дня их тела нашли и приволокли в часть.

Ася зарёванная вышла из сарая и долго смотрела на Володю.

Она трогала его за руку, гладила лоб, щеки, где недавно был такой весёлый румянец.

Володя лежал на старом одеяле и как то жалобно скривил рот, как- будто хотел кому-то пожаловаться. Или позвать маму на помощь.

Их похоронили в тот же день, а потом пошли слухи по части.

Слухи распространяются по части очень быстро. И остановить их невозможно.

Они шли от солдат взвода которым командовал Володя.