Семен Данилюк - Арбитражный десант Страница 61

- Да не могу я! - в отчаянии выкрикнул Игорь. Спохватившись, глянул наверх и зашептал. - Ты понимаешь, что про нас говорить станут, если мы против собственного?...

- Остановишься на полпути, заклюют. И правильно сделают. Добьешься цели - расступятся с поклонами и - зауважают. Подлесный, хоть и подонок, но в этом прав: выигрывает тот, кто идет до конца. Ступай!

- С Подлесным-то под ручку? С убийцей. Как вспомню, что он Андрюшку!.. - Ты ж слышал - не убивал. Так что успокойся. Да и в нем ли дело? - Так он еще и проценты хочет, - Игорь показал на дверь.

- Побещай, пока сделку не оформишь. А там посмотрим, - Инна прищурилась. И стало ясно - не обломится пронырливому комитетчику отхватить влегкую денег из их семейного кошта.

Выпроводив Подлесного, Игорь Кичуй постоял на крыльце, жадно втягивая в себя колющий ветер. Как ребенок, боящийся идти в школу, желая заболеть, большими кусками глотает мороженое.

9.

Внезапный отказ западных кредиторов войти в уставный капитал "Возрождения" и известие о том, что арбитражный суд вновь возбудил дело о банкротстве, Ивана Васильевича Рублева не то, чтобы не расстроило. Но - не потрясло. Настолько за эти месяцы привык он продираться через бесконечные завалы внезапных, сменяющих одна другую, преград.

К тому же на дворе стоял март двухтысячного года, и Россия жила предверием президентских выборов. В страну приходила новая власть, с которой у Рублева были связаны главные надежды на перемены.

Ивану Васильевичу уже довелось познакомиться с главой предвыборного штаба и.о. президента Бобровниковым. И тот заверил его в полной поддержке предложенных мер по реформированию российской экономики. Бобровников даже попросил подготовить тезисную записку относительно перспектив использования банка "Возрождение". После чего главные положения ее будут включены в предвыборную программу, которую исполняющий обязанности президента огласит в телевыступлении перед избирателями.

Записку эту Рублев шлифовал со всей тщательностью.

Заявив о взятии под государственный контроль крупнейшего банка, ставшего для многих в стране чем-то вроде последнего островка предпринимательской свободы, будущий президент, не оценивая критически политику своего предшественника, объективно заявляет новый курс - на поддержку "реального" бизнеса.

Это же стало бы и косвенным подтверждением готовности очистить экономику от засилия ненавистных населению олигархов. Что само по себе добавило бы в избирательную копилку уйму голосов.

В плане же долгосрочной перспективы все еще могучий инновационный банк способен стать пружиной, рускрутив которую можно начать структурные реформы в экономике.

Записку эту Рублев передал в администрацию через старого дружка и единомышленника - заместителя председателя Госдумы Ивана Серденко, у которого как раз намечалась встреча с Бобровниковым.

Серденко текст прочитал, одобрительно хмыкнул. Но сам он больше надежд на успех связывал с изменениями в составе Госдумы. Предстояла обычная перед выборами торговля по поводу принятия неотложных законов и перераспределения комитетов. Потому поддержка фракций, интересы которых представлял Серденко, Кремлю была крайне важна.

- Продавим, - убирая в объемистый портфель рублевскую папочку, заверил он.

- Может, мне сразу с тобой поехать? - предложил Иван Васильевич. - Что-то уточнить на месте, подредактировать.

- Пожалуй, не стоит. У меня ведь другая тема с Бобровниковым, а уже в ходе торговли я ему выложу твою записку. Тогда и тебя высвистаю. Так что как поеду, предупрежу и - будь наготове. Товарищ, верь! - Серденко вздернул кулак. - Во что?

- Взойдет она, звезда пленительного счастья! - восторженно продолжил Рублев.

- Не, проще. Мы их уделаем!

Спустя неделю в лучшем своем костюме Иван Васильевич стоял перед Мананой Осипян, которая с одежной щеткой в руке в очередной раз придирчиво осматривала его. Непривычный к жесткому воротничку свежей рубахи Рублев то и дело нервно поводил шеей и, помимо воли, косился на часы.

В администрацию Ивана Васильевича должен был бы сопровождать президент банка. Однако Игорь Кичуй, к сожалению, вот уж десяток дней как свалился с тяжелой формой пневмонии.

- Прекрати же нервничать! - прикрикнула Манана. - И не верти головой, как жирафик. - Колет!

- Новости - колет ему. Привык в джемперах. Все под юношу косишь. Уже и костюм носить разучился. Во время беседы тоже собираешься дергаться? Кстати, не вздумай там по своей мальчишеской привычке нос теребить. Узнаю - оторву.

Она перехватила очередной его взгляд на часы. Свела вместе густые брови:

- Успокойся же, Ванечка. Он всего час как выехал. Пока свое обговорят! Давай-ка я тебе еще валерьянки капну.

На самом деле Манана мандражировала не менее его. И безуспешно пыталась скрыть волнение за бесконечными поглаживаниями, одергиваниями, подсмеиваниями.

Иван Васильевич, продолжая мерить шагами комнату, выглянул во двор и поморщился. Внизу, возле банковской машины, с мобильником у уха расхаживал Денис Лобанов, очевидно, вызванный Мананой. Мнение свое о Лобанове Рублев изменил лишь частично. Да, он оказался неправ, подозревая того в предательстве. Но нахрапистость, с какой Лобанов вытянул из банка за оказанную услугу сто тысяч долларов, так необходимые на иные нужды, подтвердила, что в главном он не ошибся. Деньги - вот единственный символ веры этого человека. Потому решение Осипян взять Лобанова на фабрику Иван Васильевич не одобрил.

Впрочем, это уже была не его епархия.

Рублеву послышался звонок, и он быстро отошел от окна. Нет, опять показалось!

Денис раздраженно отодвинул мобильник от уха.

- Послушайте! - с трудом вклинился он в беспорядочный словесный поток. - Довольно наконец тараторить. Я единственно понял, что вы Угловая. Но дальше что вы хотите? Кто, что и у кого украл? И почему вы с этим звоните мне? - Я хотела господину Рублеву, но как-то неловко. Может, я просто ошибаюсь. А Осипян - я не знаю телефона. Да и - страшно.

- Хорошо. Тогда попробуйте еще раз - членораздельно.

- Да, так вот говорю, - Угловая выдохнула, пытаясь обуздать волнение. - Господин Кичуй поручил мне подготовить необходимые документы на продажу компании "Магнезит". Предупредил, что сделка приватная и огласке не подлежит.

- И в чем проблема? Наверняка так и есть. В связи с возможным банкротством руководство банка решило подстраховаться и технически переоформить акции. И вам как доверенному сотруднику...Вы ж понимаете, что есть конфиденциальные вещи.

- Да, да, господин Кичуй то же самое сказал. Премию посулил. Хотя какая еще может быть премия? Банк и так для меня столько сделал. Простили. И даже аж сто тысяч на дочу передали. - Вы что, кому-нибудь сказали, что я привозил Вам деньги?! - взбеленился Денис.

- Да нет, что Вы? Я ж понимаю, что из секретного фонда. Поэтому, как Вы велели, - никому! Я так благодарна! - Ладно, ладно, - Денис успокоился. Нетерпеливо поглядел на часы, - обещал Манане не опаздывать. - Так в чем все-таки дело?

- Понимаете, я все сделала, как господин Кичуй велел. Но я все думаю-думаю... - Угловая смешалась. - Боюсь, чтобы не произошло ущерба. Покупатель, на которого переоформили, - компания "Марсле". Я-то слышала по-другому. Что Иван Васильевич им продавать не хочет. Наверное, конечно, просто передумал. И я зря паникую. Не станет же Игорь Сергеевич без него...

- Вы сказали - "Марсле"?! - до сознания Лобанова наконец дошло ключевое слово. - Кичуй продал кондитерку "Марсле"?! Я правильно понял?

- Да, я сама все и регистрировала. И передаточное распоряжение отвезла. А потом вот подумала, а что если... Заснуть не могу. Ведь я банку так обязана!

- Спасибо! Будьте на связи, - разъединился Денис, и тут же принялся бешено выдавливать на клавишах Кичуевский номер.

- Пожалуй, пора все-таки тебе еще валерьянки выпить, - решила Манана, открывая аптечный ящичек.

- Ты морганцовку достала, - заметил Рублев.

Манана нервно засмеялась:

- А что ты хочешь? У меня ведь тоже все на кон поставлено. На днях "Марсле" вновь нарисовался на горизонте. Вице-президент вторую неделю в Москве торчит, - кружат стервятники!

Она тихо выругалась и ушла в спальню, откуда донеслось невнятное бормотание, - слева от трюмо висела православная иконка.

Мобильный телефон Рублева застрекотал и принялся мелко подпрыгивать на столе.

Волнуясь, он схватил его обеими руками, будто юркую рыбешку. В дверях появилась кошкой подскочившая Манана.

- Да! Привет, Ванюш. Я при параде и готов выезжать!..Да?!!..Да?!.. Да... Это окончательно?... Но как же? Ведь я же с ним лично... Меня заверили... Да, конечно, жизнь не заканчивается. Хотя для чего тогда всё?

Позабыв попрощаться, Рублев отключился, на ощупь опустился в кресло. Рванул галстук.